Невеста Братвы - Т. Дж. Магуайр

Я не смогла сдержать ухмылку, которая появилась на моем лице.

— Ничего, просто думаю, — ответила я, повернув лицо к потолку. — Как всё прошло с хайроллерами? — спросила я.

По правде говоря, я была немного зла, что не смогла пойти с ними. Обычно клиентами занимались мы с Лукьяном. Иногда люди переступали порог своих возможностей, либо разевали рот на того, на кого не следовало, либо отказывались платить долги. Вот тут-то мы с Лукьяном и вступали в дело. Как отцовские силовики, мы должны держать людей в узде.

Лукьян вытащил нож из ножен на бедре и поднял его вверх. С него всё ещё капала кровь.

— Не так весело, как хотелось бы, но достаточно занимательно.

Я кивнула, продолжая молчать. В конце концов, Лукьян громко вздохнул.

— Ты злишься, что мне было весело, а тебе нет, не так ли?

Хотя я и не могла видеть его лица, я знала, что этот ублюдок улыбается.

— Пошел ты, — проворчала я.

Лукьян молниеносно встал и протянул мне руку. Я вложила свою ладонь в его, и он помог мне подняться на ноги.

— Пойдем, — позвал он, ведя меня обратно к главной тренировочной площадке.

— Куда? — спросила я, еле волоча ноги.

Честно говоря, я была уставшей и раздраженной, и все мои мышцы болели после тренировки. Все, чего мне хотелось, — это принять хорошую горячую ванну и выпить немного водки. Может быть, даже скурить косяк. Определенно скурить косяк.

— Я ещё не подарил тебе свой подарок, — ответил Лукьян, и на его лице расплылась широкая улыбка.

Волнение захлестнуло меня, и все остальные чувства исчезли. Я люблю подарки. А Лукьян всегда дарил самые лучшие.

Я всегда была ближе к Лукьяну, чем к Александру и Николаю. Не знаю, потому ли это, что он старше меня всего на два года, или потому, что у нас одинаково причудливый характер. В любом случае, он мой любимый брат.

Он подвел меня к большой стальной двери в самом конце склада. С правой стороны двери находился небольшой сканер отпечатков пальцев, а в нескольких метрах выше — черная камера, фиксирующая каждое движение в радиусе трех метров от двери.

Лукьян приложил указательный палец правой руки к сканеру, красная лампочка над ним загорелась зеленым, и дверь распахнулась. Длинная деревянная лестница вела вниз, в темный подвал. Лукьян легко спустился по лестнице, и я последовала за ним, не забыв закрыть за собой дверь.

Дойдя до самого низа, Лукьян щелкнул выключателем на стене, и в коридоре зажегся свет. Он повел меня по длинному коридору, проходя мимо нескольких закрытых дверей, пока не добрался до нужной. Открыв её, он вытянул руку перед собой и слегка поклонился с игривым выражением на лице.

— Ваш подарок ждет Вас, Принцесса.

Я оскалилась.

— Не называй меня так. Ты же знаешь, я ненавижу, когда меня называют Принцессой.

— Да ладно, мы оба знаем, что ты любимица отца. Его маленькая Принцесса, — рассмеялся Лукьян, и я, проходя мимо, ткнула его локтем в ребра, заходя в комнату.

Я окинула взглядом открывшуюся передо мной сцену. Комната была совершенно пустой, за исключением одинокого мужчины, подвешенного к потолку. Его руки были связаны толстым слоем цепей, которые удерживались на балке, идущей вдоль крыши. Его ноги едва касались земли, а тело слегка покачивалось в воздухе.

Он был полностью обнажен, и на его теле уже было несколько порезов и синяков. Кровь капала на пол, направляясь к сливному отверстию в центре комнаты.

Лукьян подошел к мужчине, схватил его за волосы и запрокинул ему голову назад. Он несколько раз ударил его по лицу, пытаясь привести в чувство.

— Подъём, подъём, — пропел он, еще несколько раз ударяя мужчину по лицу от чего тот застонал.

Лукьян отпустил его и повернулся ко мне лицом, на его лице играла злая улыбка.

— Лучший подарок на день рождения, верно?

— Кто это? — спросила я, ухмыляясь и шагая вперед, обходя его как добычу. Мои глаза блуждали по его телу, ища все жизненно важные места.

— Какой-то местный бандюган. Попался, когда избивал одну из наших девочек в Стрипе, — ответил Лукьян, отступая назад.

Если вы не догадались, Стрип — это название одного из наших стрип-клубов в центре города, в одном из худших его районов. Время от времени туда заглядывали бандиты, чтобы воспользоваться некоторыми услугами, которые мы предоставляли.

— Готова повеселиться? — спросил Лукьян, завязывая свои длинные волосы на затылке. Его глаза блестели от предвкушения.

Я медленно подошла к нему и протянула руку. Лукьян потянулся за своим ножом и дал его мне. Это был маленький кинжал с рукоятью из черной кожи, на лезвии которой была выгравирована надпись «ЛВ».

Я провела большим пальцем по острому краю, наблюдая, как кровь стекает по моей руке. Повернулась и направилась обратно к своему подарку, моя кровь бурлила от предвкушения.

Мои глаза встретились с глазами Лукьяна, а на лице появилась улыбка, когда я подняла нож.

— С чего бы нам начать?

4. Илиана Волкова

На следующее утро я проснулась ни свет, ни заря, в шесть утра. Я ничего не могла с собой поделать, я была слишком взволнована предстоящим днем.

Накануне вечером я провела несколько часов, изучая все, что можно было узнать о семье Де Лука. Каждая крупица информации, которая попадала мне в руки, теперь проносилась в моём мозгу.

Например, я узнала, что Винченцо Де Лука известен в Нью-Йорке как самый большой в городе бабник. У него никогда не было серьезных отношений с девушками. На всех фотографиях в Интернете и на его аккаунтах в социальных сетях он всегда держал под руку другую женщину. Его лицо постоянно мелькало на страницах таблоидов в статьях о какой-нибудь глупой, безрассудной выходке, которую он только совершил. Легко понять, как он заработал себе репутацию человека отчужденного и беззаботного. Но, и в то же время, у него была и другая сторона… темная, порочная. Ходят слухи, что он обожал пачкать руки. Он был официальным карателем Коза Ностры, тем, кто причинял всю боль тем, кто этого заслуживал. И он мог быть весьма изобретательным в этом отношении.

Его брат, Артуро Де Лука, казался лицом семьи. И какое же это было красивое лицо. Он был генеральным директором целого ряда компаний в Нью-Йорке и известен как настоящий питбуль в мире бизнеса. Он был смертельно опасным, жестоким и не любил, когда ему говорили «нет». Если он чего-то хотел, он это получал — даже если для этого ему