Таланты и преступники. Иронический детектив - Людмила Киндерская

А вот вчера ему впервые было по-настоящему весело и интересно. Его забавляла провинциальная Веревкина с ее нелепой одеждой и чуть косолапой походкой, с ее словечками и грубоватой непосредственностью. А самое главное — ему было с ней легко, потому что они не воспринимали друг друга как объект. С ней Остапов совершенно расслабился, ведь она не кокетничала. Как это ни странно, не делала на него стойку, не жеманничала, не старалась казаться лучше, чем на самом деле. А как она рассказывала о вине!.. Он давно не видел таких вдохновленных лиц, да и сам уж позабыл, когда был так искренне увлечен делом. Ее дивные глаза светились восторгом и некоторой одержимостью.

Но сейчас она его неприятно поразила — эти слезы, объятья, взволнованный голос…

«Влюбилась», — с тоской подумал Остапов. А он-то, дурак, хотел ей предложить переходить работать к нему.

Из ванны павой выплыла Алевтина и скромно присела на край кровати. Нос у нее распух, глаза покраснели, а мокрая челка разметалась по лбу.

— Мне надо с вами поговорить, — смиренно проговорила она. Степан сжался, предчувствуя грядущее объяснение в любви.

— Не надо поговорить, зачем поговорить… — заикаясь, и картавя больше, чем обычно, пробормотал он.

— Надо, — с металлом в голосе произнесла Веревкина. — И чем скорее, тем лучше. Садитесь.

Она похлопала по кровати, приглашая Степана сесть рядом с собой. Отчего-то он подчинился и робко присел на край.

Когда Алевтина стала пересказывать свои вчерашние приключения, он от напряжения сначала и не понял, о чем речь. А когда осознал, что никто не собирается ему навязываться и не лезет с признаниями в любви, испытал такое облегчение, что чуть не пустился в пляс. Он расслабился и уселся удобнее:

— Аль, расскажи еще раз и со всеми деталями. Алька взглянула на него с тоской:

— Да что рассказывать-то, когда вы не слушаете? Вам же пофиг. Понятно, не с вами же это случилось. А кому нужны чужие проблемы? Я вот что вам хочу сказать, Степан Аркадьевич, смываться мне надо и срочно. Так что давайте подпишем договор о поставках вина, да я поеду. А не хотите подписывать, так я тогда прямо сейчас пойду собираться домой.

— Да ты можешь нормально рассказать, что случилось? С чего вдруг такой маскарад? Из твоего невнятного бормотания да причитаний я понял, что ты вчера спьяну видела какой-то труп, почему-то в поезде, который на тот момент был в депо. А потом бежала неизвестно где и сколько времени, остановила машину, уснула в ней и остаток ночи провела у подруги.

Только понимаешь, с жары, да с похмелья и не такое может привидеться. Успокойся, поспи, выпей кофе, а потом поговорим о делах.

— Да нет же! Это все было на самом деле, ей богу!

— Ну хорошо, — сказал Степан примирительно, — какая это была электричка? Мы разузнаем, какой поезд тебя вез, сходим туда и попытаемся разобраться, что к чему.

Алька схватила его за руку и затряслась крупной дрожью:

— Я туда ни за что не пойду.

— Хорошо, я пошлю туда своих ребят. На какой электричке ты ехала?

— Не знаю, — прошептала Веревкина. — Я не помню.

— Ну хоть в каком направлении, в какое время? Алька угрюмо молчала.

— Вот видишь, не помнишь и не знаешь. А билет у тебя сохранился?

— Бес его знает. У меня в сумке много чего есть, может, и билет завалялся. А может, я его и потеряла. За мной же эти гнались, ну, с трупом которые, — девушка снова затряслась.

— За тобой гналась целая куча здоровых мужиков, да еще и труп в придачу, — Остапов еле сдерживал улыбку, — и никто тебя не смог догнать. Я от мужиков ушел, я от трупа ушел… Колобок ты наш!

Алька насупилась. Этот холеный красавчик ей не верил. Еще бы! В его размерен ной жизни, наполненной только дорогим и красивым, явно не могло приключиться ничего подобного. Ехать в грязном поезде с не очень приятно пахнущими людьми, в пыли… Фу, не комильфо! Теперь он точно не захочет с ней сотрудничать, и плакали ее комиссионные.

Зря все-таки она послушалась Пустозвонову. Та из всего ужаса, который приключился с ее подругой, выцепила только одно — вроде как Алевтине до смерти нужен этот сноб Остапов. Она страшно радовалась и потирала руки, треща без умолку, что мужчина (а тем более такой) может обратить внимание на Веревкину только если она сумеет его заинтересовать.

— Ты что дурная?! — тарахтела Светка. — Ведь ни у кого нет никакущих шансов обратить на себя его внимание. А у тебя есть! Ну не подарок ли жизни это? Такой повод — пальчики оближешь! Если бы его не было, повода в смысле, — дрянь дело, пришлось бы что-нибудь придумать. А так…

Она мечтательно закатила глаза.

— Да с чего ты взяла-то, что он мне нужен? — Алевтине, наконец, удалось прервать поток слов подруги. — У меня земля под ногами горит, а эта дурында только о мужиках и думает.

— Он тебе нужен, потому что я это чувствую. Это раз. Ты уже давно в девках засиделась. Это два. Мужик он — пальчики оближешь. Богатый, опять же, — это три. Он тебе понравился, я по голосу поняла. Это четыре. И, наконец, не одной же тебе выпутываться из этого ужаса. Пять! Он обязательно тебе поможет, потому как он мужчина, ну а ты, соответственно, женщина. А женщинам надо помогать!

— Почему? — тупо спросила Алька.

— Потому что мы слабые! И ты должна быть слабой, беспомощной, чтобы он мог проявить свою мужественность. Да не спорь со мной. Как увидишь его, так сразу на грудь падай, да реви бессильно. Шикарно, конечно, было бы, упади ты в обморок! Но боюсь, что с этим ты не справишься. А как бы ты красиво смотрелась в живописной позе на полу: головка откинута, руки беспомощно вытянуты вдоль тела, юбка слегка приоткрывает коленки, ворот распахнулся… — Светка попыталась изобразить картину обморочного соблазнения Остапова.

Алька смотрела на нее, раскрыв рот. Нет, никогда у нее не получится так красиво, как у подруги! Та прошлась по комнате, картинно виляя тощеньким задом, потом вскричала: «Ах!» и стала медленно оседать на пол. Перед тем, как окончательно расположиться на ковре, она коленкой откинула край халата, явив миру стройные бедра сорок второго размера.

Светка каждую свободную минуту проводила на своем огороде, который гордо именовала дачей. На шести сотках она умудрялась выращивать массу полезных овощей и фруктов, экономно используя каждую пядь земли. Едва приехав к себе на участок, она обряжалась в «пляжный костюм», состоящий из вылинявшей футболки и черных спортивных штанов. Если было жарко, она закатывала рукава и штанины и продолжала орудовать тяпкой в таком виде. Этот «купальник» создавал необычный загар. Загорелыми были лицо, шея, руки да икры ног. Выше колена ноги были белоснежными с синеватым отливом. И вот сейчас из-под полы распахнутого халатика и торчало это разноцветное великолепие.

— Свет, мне же надо сматываться. И желательно сегодня, — взмолилась Алевтина.

— Значит, заинтересуешь его до отъезда, — лежа на полу, проговорила Пустозвонова. Потом они долго примеряли, что бы такое надеть Альке, чтобы ее не узнали преступники. Сама Светка была высокая и тощая, поэтому ее гардероб даже не стали принимать во внимание. Остановились на брюках и свитере мужа Пустозвоновой. Правда, и эти вещи были Алевтине тесноваты — брюки неприлично обтягивали бедра, пуговица на талии не застегивалась, а штанины заканчивались выше щиколоток.