Его одержимость - Анна Сафина

– Эти наряды выбрал господин Артур лично для вас, – а затем добавляет, словно мне это о чем-то скажет: – сам.

– А где короткие красные платья? – смотрю на нее со страданием на лице. – Я люблю красный цвет, между прочим. И мне нужна косметика.

И тут вижу, как ее глаза начинают блестеть от еле сдерживаемого смеха.

– Господин против открытых вещей… – вздергивает брови, а затем говорит: – И блуда.

– Блуда? – ахаю с усмешкой ей в лицо, а затем беру одно из платьев и сбрасываю полотенце прямо при ней и, не обращая внимания на ее шокированное выражение лица, надеваю платье.

– Вам… Идет, – мне кажется, или из ее уст это звучит, словно насмешка?

Она окидывает меня взглядом с головы до ног, но помалкивает. Может, в этом и состоит ее успех службы у этого Артура?

– Где ножницы? – кручусь перед зеркалом и осматриваю себя придирчиво.

Есть у меня одна идея, как исправить это черное недоразумение, да так, чтобы у этого не хозяина челюсть отпала.

– В тумбочке… – чуть теряется от моего вопроса женщина. – А зачем вам? – но ножницы все же подает, а затем, когда я приступаю к воплощению идеи в реальность, ахает, подаваясь вперед. – Что вы делаете? Нет!

Но я не слушаю, разрезаю ткань до самого бедра, делая провокационный разрез с двух сторон бедер. Что ж, смотрюсь в зеркало, цокаю и остаюсь более-менее довольна.

– А теперь есть. Веди меня, – говорю ей.

Она все это время стоит с открытым ртом, прикрывая тот ладошкой. Глаза у нее по пять копеек, но она на удивление быстро берет себя в руки и кивает. Вот это я понимаю, выдержка.

– Внизу, если что, лежит одежда для сна, – ведет она головой в сторону нижней полки шкафа, я же киваю и не смотрю туда, озабочусь этим позже, перед сном.

Мы спускаемся вниз, где уже все накрыто на стол. Я с наслаждением завтракаю, стучу пальцами по бокалу, как это часто видела в сериалах про элиту общества, чтобы мне снова наполнили его соком.

– Где он? – рычит вдруг чей-то женский голос.

– Госпожа Лиза, – растерянный тон горничной, чье имя я до сих пор так и не узнала.

– Привет, Лариса, – раздраженно отвечает незнакомка, которая вдруг появляется в столовой. – Где Артур? У нас контракт с австрийцами горит, почему он не берет трубку?

А затем следом за холеной девушкой появляется горничная. Взгляд незнакомки, ищущей Артура, падает на меня и прищуривается.

– А это еще что за шваль? – оскорбление вырывается из нее так натурально, будто ей не привыкать считать остальных женщин ниже себя. – Новая Артурова шлюшка, Лариса?

Я медленно встаю и походкой от бедра направляюсь к незнакомке. Бывшая девушка мужчины? Любовница? Невеста? Плевать.

– Где ты шваль здесь увидела, тварь? – скалюсь, шиплю, выпуская коготки.

В женских драках мне участвовать не привыкать, поэтому я быстро ровняюсь с ней и даю хлесткую пощечину. Ее голова дергается, она ахает, а когда приходит в себя, бьет меня ответным ударом по лицу. А после все превращается в драку, и лишь наши визги разносятся по дому.

– Пошла вон отсюда, стерва поганая! – злюсь из-за ее ругани в мою сторону, выплескиваю на нее всю горечь от своего положения.

– Сучка, – рычит она в ответ и бьет меня локтем в живот.

Я сгибаюсь пополам от боли, но успеваю ударить ее коленом в пах, причиняя не меньшую боль.

– Что здесь происходит? – злой голос Артура, а затем он растаскивает нас, отдаляя друг от друга.

Сначала в столовой повисает гулкая тишина, нарушаемая лишь нашим с девкой тяжелым дыханием. Я кидаю взгляды исподлобья то на Артура, то на нее. И совершенно не понимаю, что он в ней нашел.

– Твоя шлюха ударила меня! – возмущается эта стерва.

Я же дую на прядь, упавшую мне на глаза. Частое дыхание мешает говорить, так что я молчу.

– Сучка подзаборная! – бурчу, не могу стерпеть очередное оскорбление, гордость не позволяет не ответить не него.

– Заткнулись обе! – вырывается у него зло.

Мы обе пыхтим, но, что странно, подчиняемся. Энергетика властного самца влияет, что поделать, так что мне остается лишь прожигать взглядом соперницу.

– Что у тебя, Лиза? – ровным тоном спрашивает у девушки.

Та выпрямляется и гордо приподнимает подбородок, глядя на меня ликующим взглядом. Прислуга, которая все это время так и не покинула столовую, лишь молча наблюдает за происходящим. Стискиваю кулаки и челюсть, не люблю быть проигравшей.

– Ты не пришел вчера на встречу, телефон не берешь, а завтра, между прочим, подписание договора с австрийцами, – говорит моя соперница раздраженным тоном, закатывая при этом глаза.

Вздергиваю в удивлении бровь. Не похож Артур на человека, с которым можно так разговаривать.

– Я ее перенес на неделю, – объясняет, не меняя тон.

Смотрю уже на него, но на нее он не реагирует так, как обычно на меня. И это настораживает.

– А мне почему не сказал? – продолжает возмущаться девушка.

– Говорю сейчас, – спокойным голосом отвечает мужчина, вот только я вижу, как дергается жилка на его шее.

– Ладно, я пойду, – фыркает она, а затем снова обращает на меня свой взор: – А это что еще за шлюха? Не припомню, чтобы ты садил кого-то за свой стол.

– Рот закрой! – Артур кладет руки в карманы брюк, осаждает взглядом эту наглую девку, от чего внутри меня разливается тепло и удовлетворение.

– Что? На меня из-за этой кричишь? – удивление на ее лице – ни с чем несравнимое удовольствие, что сказать.

– Я не кричал, это первое, – наклоняет голову набок Артур, с интересом, казалось, рассматривая гостью. – А второе, лишаю тебя денег на месяц. Обойдешься одной зарплатой.

Что? Он еще и денег ей откидывает? Прищуриваю глаза и обещаю ей все смертные кары. Ничего… Я сделаю так, что ты больше ни копья не получишь, стерва.

– Что? Но ты же знаешь мои расходы… – растерянность и в голосе, и в позе, и в глазах.

– Если продолжишь, продлю еще на месяц, – отрезает все ее дальнейшие потуги разжалобить его.

– Ухожу, – быстро приходит в себя девица и, стрельнув в меня злобным взглядом, удаляется.

Я гляжу ей вслед, мечу молнии ей в спину.

– Твоя грелка? С ней трахаешься? – не могу сдержать язвительности, с неудовольствием подмечая, что фигурка у нее что надо.

– Рот закрой! Это моя сестра, – удивляет он меня этой фразой, да так, что я следующую проглатываю, не успев и выпалить. – Поела? – дожидается моего кивка, продолжает: – Что ж, а теперь иди в комнату. Ты наказана.

– Что? Я взрослый человек, ты не можешь, – поджимаю губы, скрещиваю на груди руки, давая понять, что ничего у него не выйдет.