Его одержимость - Анна Сафина

Наши взгляды скрещиваются, но вскоре я капитулирую и отвожу свой.

– Ты здесь на птичьих правах, девочка, – и это «девочка», а не «звереныш» дает мне понять, что на этот раз его злость более серьезна, чем обычно.

– Слушай, да я просто… – пытаюсь как-то оправдаться, чувствуя, что хожу по грани.

– Решила, что я – твоя собственность? – сразу же видит мое нутро, догадывается о мыслях и помыслах.

Сглатываю от того, что он прав. Но понимаю, что молчание сейчас – золото. Ощущаю себя, как на гвоздях. Больно, но выбора нет.

– Еды больше сегодня тебе не видать, это твое наказание за драку. А за сквернословие… – в конце голос его становится зловещим, от чего по телу моему разносятся мурашки.

– Что? – не выдерживаю и гулко сглатываю, интересуюсь, не в силах унять бешеный пульс.

– Увидишь, – произносит одно лишь слово, а меня уже трясет.

А затем он берет меня за локоть и практически тащит наверх. Протаскивает по коридору, лестнице, пинком открывает дверь в мою спальню. Кидает на кровать, а затем опускается на пол и достает что-то из-под кровати.

– Открывай рот, – раздается его голос.

– Ч-что ты собираешься делать? – испуганно отскакиваю, не понимая, что за конструкция у него в руках.

– Кляп, мыло явно не помогло, так что будешь молчать, – хватает мое тело и что-то сует мне в рот.

Проворачивает меня, застегивает на затылке замочек. Я мычу, не могу ничего сказать, во рту шарик, мешающий возмущаться.

– Не смей снимать до моего прихода, иначе… Будет порка, – кидает взгляд на кресло, где до сих пор лежит хлыст. – Все поняла?

Я смотрю на то, что лежит там, где он сидел, и представляю все в красках. И испуганно киваю. В общем, до самого вечера сижу взаперти, хотя дверь никто не закрывал, но мне страшно, вот только кляп я все же снимаю, это выше моих сил. Не думаю, что он узнает.

А вечером я слышу девичий смех. Выглядываю наружу, нарушая наказ Артура. И вижу, как он обнимает какую-то фигуристую брюнетку, предлагает ей вино. Стискиваю челюсть и ухожу к себе в комнату. Ложусь на кровать, падаю лицом на подушку, привстаю и бью по ней кулаком.

– Черт! Урод! – стону, бью кулаками по постели что есть сил, злюсь сама на себя за это дурацкое чувство, которое не было мне никогда свойственно. Ревность…

Пытаюсь держать себя в руках, не выходить. Меня не касается личная жизнь этого верзилы и гада. Но затем, когда слышу скрип кровати с соседней комнаты, меня захлестывает гнев. И я выхожу, ведомая пошлыми звуками чужого совокупления.

Дверь комнаты, из которой доносятся шлепки, оказывается приоткрыта. Так что я оказываюсь свидетельницей секса Артура с этой… Швалью…

– Ах, еще, еще, сильнее, – женский голос неприятен мне, но, видимо, доставляет мужчине удовольствие.

Наблюдаю за тем, как мужские тугие ягодицы трудятся над женским телом. Член входит туго вперед-назад, яйца шлепают о чужую промежность. Девичьи красные ногти вцепляются в мужскую спину, пятки в ягодицы, от чего мужчина ускоряется и рычит, словно дикий зверь, которому доставляет удовольствие иметь эту самочку.

И вдруг чья-то ладонь закрывает мой рот и тянет мое тело на себя. Я хочу закричать, но чужая хватка так сильна, что не хватает сил, чтобы освободиться из чужого плена.

Меня оттаскивают от двери Артура, где он продолжает вдалбливаться в чужое покорное тело. Я пытаюсь лягаться, но этому смертнику хоть бы хны. И когда мы оказываемся в моей спальне, а другой рукой мучитель разрывает мою ночнушку, впервые холодок страха проходит по моей спине. Боже, только не это…

– Ммм, ммм, – пытаюсь укусить мужчину за ладонь, но челюсть сжата крепко, не разжать.

И тут чужие мужские пальцы касаются моих встопорщившихся сосков. Они напряжены, но не от страсти, а от холода из приоткрытого окна.

– Течешь, – тихий шепот, тон голоса не разобрать, слишком хрипло.

Да и не способна я на это в данный момент. В ушах набатом стучит сердце, испуганной птичкой почти разрывая грудину. Дыхание становится тяжелым, а тело ватным, словно силы покидают меня с каждой секундой. И в этом нет ничего удивительного. Пальцы скользят по моей потной коже, касаясь низа живота и кружа вокруг заветного бутона.

– Ммм, – не пойму даже, от чего сейчас мычу, и чего на самом деле хочу.

С одной стороны, тело желает Артура-изменника, с другой, какой-то левый мужик, казалось, знает все мои потайные эрогенные местечки, нажимая куда надо и даря порхающие моменты удовольствия.

– Вот так, звереныш, – практически рычит мужик сзади, а попкой я чувствую, как его вздыбленная освобожденная от трусов плоть упирается мне между ног.

Проворные пальцы касаются кнопки меж моих бедер и нажимают: то плавно, то медленно, то быстро. Ноги мои напрягаются, пальчики подгибаются, сама я без сил опускаюсь спиной на мужскую волосатую грудь. А затем мужик раскрывает мои лепестки, проходится вдоль них ребром ладони. Чувствую, насколько я влажная, а затем его палец медленно входит в мое лоно, раскрывая стенки и даря неземное наслаждение, отдающее током по нервам.

– Ах, – издаю нечленораздельные звуки, когда к его пальцу присоединяется второй, расширяя стенки моего влагалища.

Я окончательно теряю голову, сама прогибаю спинку и хочу заполучить внутрь кое-что совершенно другое.

– Ну же, – выдыхаю, а затем все прекращается.

– Что и требовалось доказать, – вдруг раздается голос Артура.

Я резко открываю глаза и дергаюсь, когда слышу полный злости и негодования голос мужчины. Пытаюсь отстраниться от незнакомца, а затем понимаю, что это его голос. И тут он меня отпускает. Я отскакиваю на несколько шагов и оборачиваюсь, прищуриваю глаза.

– Что за черт! – рычу, глядя на него.

И тысяча мыслей проносится в моей голове. Если Артур только что ласкал меня, практически подводя к оргазму, то кто сейчас трудится над той дамочкой в его спальне?

– Ты! – рычу, тыкая пальцем в него, хватаю ртом воздух.

Он стоит и смотрит на меня наглым взглядом, в глубине его глаз будто бы презрение, но и похоть все еще тлеет, не гаснет, что и не удивительно. Разве может мужчина устоять? А он мужчина, так что без вариантов.

– Шлюха, как есть, – верхняя губа его дергается, демонстрируя пренебрежение.

И это меня, как ни прискорбно, задевает.

– Кто бы говорил, – говорю, а затем осекаюсь, ведь все те мысли, которые я уже успела прокрутить в голове, с учетом открывшихся событий, совершенно не верны.

– Разве я только что тек от рук незнакомца? – вздергивает мужчина русую бровь, улыбается понимающе, словно знает мое нутро.