Любовь под зонтом - Иринья Коняева

И девочка осталась без поклонника. Существенный минус, мне кажется. А разок бы проиграла — и, глядишь, всю жизнь носил бы её на руках.

— У меня только один вопрос: его не Никита случайно зовут?

— Никита. О, — выдохнул Димка, сообразив, что к чему.

— Ого, — захихикала Настя. — Город у нас — одна большая деревня. Нам не пора ли ехать, дорогой друг?

— Куда ехать? — возмутился «дорогой друг». — Тебе ещё раздеваться и раздеваться. И вообще, где восторги по поводу моих кубиков?

Дима поиграл мышцами — Настя захихикала. Учитывая, что они с первого курса ходили в бассейн, ничего нового она не увидела, о чём и сообщила.

— Слушай, а ты ведь качаешься в тренажёрке, и здесь у тебя штанга, а кубиков нет. Почему? — не сдержалась и полюбопытствовала Настя. Ей всегда казалось, что у парней с телосложением, как у Димки, красивый рельефный пресс — не такое уж недостижимое дело. Да и образу дамского угодника кубики вполне подходили.

— Если я немного похудею, они проявятся. Так–то они есть, но под жирком. Потрогай.

Парень не стал ждать, схватил изящную ручку с тёмно–синим маникюром и приложил к своему напряжённому прессу. Кубики прощупывались, и Настя с интересом исследователя водила пальчиком туда–сюда, обрисовывая каждый.

Дима забыл как дышать.

— Странно, — приговаривала девушка, — четыре я точно нащупала, а дальше как один большой идёт. Их ведь вроде шесть или восемь должно быть? Хм. Я тут поняла, что вживую–то кубики видела только у нашего физрука, но никогда не присматривалась, сколько у него их там.

— Егор сушится, поэтому и выглядит как пособие по анатомии, — не очень довольно сказал Дима, которому не понравилось внимание барышни к Егору.

— Ой, ты обиделся, что ли? — Настя подняла на парня глаза, рука так и осталась лежать на пятом большом «не–кубике». — Димк, не парься ты. У тебя фигура куда красивее, чем у Егора. Да и сам ты прикольнее. Э, и не надо на меня так смотреть! Я уже отползаю, — и действительно, девушка стала пятиться назад, подальше от вознамерившегося её поцеловать парня. — Никаких нежностей!

Настя совершенно искренне имела в виду отсутствие поцелуев и удивилась, когда Дима подался вперёд и, обхватив её за талию, усадил к себе на колени.

— О'кей, никаких нежностей.

Его губы столкнулись с её ладонью.

— Никаких поцелуев! Извини, что вела себя так — ну, ты понял! Я не имела ничего такого в виду. Всё моё проклятое любопытство. Пора ехать уже, наверное.

— Это ты прости. Сидишь тут вся такая красивая, ну как было не попытаться?

Дима улыбнулся той самой обаятельнейшей улыбкой, что ей всегда нравилась, и Настя улыбнулась в ответ. Это ведь Димка, соблазнять для него — так же естественно, как дышать. Что с него взять?

— Поехали!

— Насть, давай ещё партийку? Ты должна дать мне шанс стянуть с тебя футболку и дать пощупать свои кубики. Я же тебе свои дал.

— Но у меня нет кубиков! — возмутилась Настя. Улыбка просто не желала покидать её лицо. Димка иногда вёл себя немного по–детски, но не поддаться его очарованию было совершенно невозможно.

— Это ещё надо доказать. Уж не думаешь ли ты, что я поверю тебе на слово в столь важном деле? — Дима в наигранном ужасе схватился за сердце и приоткрыл рот от удивления.

— Поехали домой! — сквозь смех позвала Настя.

— Дай живот!

— Домой!

— Живот! Кому говорю! — рычал парень.

Димка шутя повалил её на кровать и начал щекотать сквозь тонкую ткань футболки. Настя билась в его руках, рыдала от смеха, повизгивала, колотила пятками по подушке.

— Отпусти, ай, дурак, ай–яй–яй! А–ха–ха! — только и звучало в спальне.

— Что там происходит? — удивлённо задрал голову отец Дмитрия, будто мог видеть сквозь потолок. Он приехал буквально пять минут назад, вымыл руки и сразу сел за стол.

— Дима заехал шкафчик починить, как обещал. С Настей, — Карина выразительно поиграла бровями.

— С той самой Настей? — уточнил для порядка Валерий Иванович. Жена кивнула. — И как она тебе?

— Ну… — Карина принялась описывать девушку и свои впечатления. Мужчина слушал и ел. Мнению жены он доверял.

Глава 5

— Блин, Дима! У меня из–за тебя вся задница в синяках! — на всю аудиторию рявкнула Настя, швырнула сумку на стул, посмотрела зверем.

— Ты же сама сказала: никаких нежностей! — заржал производитель синяков на нижних девяноста у местных красавиц.

Группа, едва не открыв рты, жадно впитывала каждое слово. Настя краем уха уловила подозрительную тишину в обычно шумном помещении, обернулась и обратилась сразу ко всем: — Чего уши греете? Своих новостей нет?

— Чё, Димон, крепость пала? — с дебильной улыбочкой и нескрываемым любопытством спросил Костя.

— Не-а, — беззаботно заявил парень. — Не понимает малышка своего счастья.

Настя закатила глаза и осторожно опустила пострадавшую часть тела на стул. Острые края и углы шахматной доски оставили множество синих отметин от колен до талии. И ладно бы эти синяки просто портили настроение своим видом, так они же ещё и болели!

Страдалица печально вздохнула и посмотрела в окно. Пейзаж был серым, как и её настроение. И даже забавная оплошность с Димкой не сильно её развеселила. Хотя заинтриговали группу они знатно. К подвигам главного сердцееда потока все давно привыкли, поэтому если бы они сказали, что переспали, большого интереса эта информация не вызвала бы. Наверное.

«А тут и жопа в синяках, и требование пожёстче, а секса нет, — хихикала про себя Настя, — просто издевательство над больной фантазией! Да только вот у кое–кого жопа будет ещё синякастее, если брат заметит».

Настя вдруг поняла,