Последний Дозор - Сергей Лукьяненко

Ну да, конечно. Он мог бы надеть железнуюмаску, все равно я бы его узнал. Егор, манок Завулона, перехваченный и ловкоиспользованный Гесером. Когда-то он был уникальным мальчиком с неопределенной аурой.[1]

Теперь он вырос и стал молодым мужчиной. С тойже самой неопределенной аурой. Прозрачное сияние, обычно бесцветное, новременами окрашивающееся и красным, и синим, и зеленым, и желтым. Словно песокчетвертого слоя Сумрака… вглядись пристальнее — и ты увидишь все краски мира.Потенциальный Иной, даже во взрослом возрасте способный стать кем угодно. ИСветлым, и Темным.

Я же его шесть лет не видел!

Вот это совпадение!

— Антон? — Он был растерян неменьше, чем я.

— Ты что здесь делаешь? — спросил я.

— Лечу, — глупо ответил он.

Но я не оплошал, задал вопрос еще болееидиотский:

— Куда?

— В Лондон, — сказал Егор.

И вдруг, словно осознав весь юмор нашегодиалога, рассмеялся. Так легко и беззаботно, словно не было у него никаких обидна Ночной Дозор, Гесера, меня, всех Иных на свете…

Через секунду мы дружно колотили друг друга вплечи и бормотали всякую ерунду вроде «Вот это да!», «Я как-то недавновспомнил…», «Не ожидал…». В общем, все как положено для переживших вместечто-то значительное и не слишком приятное, поссорившихся, а потом, за давностьюпрожитых лет, находящих в воспоминаниях большей частью интересные моменты.

Но при этом все-таки не настолькорасположенных друг к другу, чтобы обняться и прослезиться от умиления встречей.

Ближайшие пассажиры на нас оглядывались, но сявной благожелательностью. Случайная встреча давних приятелей в такомнеожиданном месте, как самолет, всегда вызывает расположение у зрителей.

— Ты что, специально здесьоказался? — спросил все-таки Егор с ноткой былой подозрительности.

— С дуба рухнул? — возмутилсяя. — У меня командировка!

— Ух ты. — Он прищурился. — Всетам же работаешь?

— Конечно.

На нас уже не обращали внимания. Да и мырастерянно топтались, не зная, о чем говорить дальше.

— Ты, я вижу… не прошел инициацию? —неловко спросил я.

Егор на секунду напрягся, но ответил сулыбкой:

— Да ну вас всех! Чего мне ее проходить?Сам знаешь… седьмой уровень с натяжкой. Ничего хорошего не светит. Не светит ине темнит. Так что я всех послал.

У меня тоскливо заныло в груди.

А вот таких совпадений точно не бывает.

Как и Леонид Прохоров, Егор остался человеком,не пошел в Иные.

Покарай меня Свет, таких совпадений не бывает!

— Куда летишь? — снова спросил я,вызвав у Егора новый взрыв хохота. Наверное, он пользуется репутацией душикомпании — смеется легко и заразительно. — Нет, я понимаю, что в Лондон.Учиться? Отдыхать?

— Летом в Лондоне отдыхать? — Егорфыркнул. — А почему тогда не в Москве? Что одни каменные джунгли, чтодругие, все едино… Я на фестиваль.

— На Эдинбургский? — спросил я, знаяответ.

— Да. Я же цирковое училище окончил.

— Чего? — Настала моя очередьвытаращить глаза.

— Я иллюзионист. — Егор усмехнулся.

Вот это номер!

Между прочим, замечательная маскировка дляИного. Даже для неинициированного — все равно мелкие способности, превосходящиечеловеческие, у него имеются. От фокусников ждут чудес. Они лицензированныечеловечеством маги и волшебники.

— Здорово! — искренне сказал я.

— Жалко, что ты в Лондон, — вздохнулЕгор. — Я бы тебя провел на выступление.

И вот тут я сделал глупость. Сказал:

— Я не в Лондон, Егор. Я тоже в Эдинбург.

Редко увидишь, как с лица так быстро спадаетрадость, чтобы смениться неприязнью и даже презрением.

— Понятно. Зачем я вам снова понадобился?

— Егор, ты… — Я запнулся.

У меня хватит духу сказать, что он ни при чем?

Нет.

Потому что я и сам в это не верю.

— Понятно, — повторил Егор.Развернулся и пошел в середину салона. Мне ничего не оставалось, кроме каквойти в кабинку и закрыть за собой дверь.

Пахло табаком. Несмотря на все запреты,курящие пассажиры дымят в туалетных кабинках. Я посмотрел в зеркало — мятоелицо недоспавшего человека. Пускай даже я много больше и много меньше, чемчеловек… Захотелось побиться лбом о зеркало, что я и сделал, шепча однимигубами: «Идиот, идиот, идиот…»

Расслабился. Поверил, что предстоит банальнаякомандировка.

Разве такое возможно, когда тебя отправил впуть лично Гесер?

Ополоснув лицо холодной водой, я постоялнемного, зло глядя на свое отражение. Потом все-таки отлил, нажал ногой на педаль,пуская в стальной унитаз синенькую дезинфицирующую жидкость, вымыл руки и ещераз ополоснул лицо.

Чья эта операция? Гесера или Завулона?

Кто отправил одной дорогой со мной Егора,мальчика, не ставшего Иным? Зачем?

Чья игра, каковы правила и, самое главное,сколько фигур окажется на доске?

Я достал из кармана подарок Завулона. Костьбыла матово-желтой, но почему-то я знал, что резчик изобразил черного волка.Матерого черного волчару, запрокинувшего голову в тоскливом призывном вое.

Связь, помощь, совет…

Статуэтка казалась самой обычной, в сувенирныхкиосках таких сотни и тысячи, разве что из пластика, не из кости. Но ячувствовал магию, что пронизывала фигурку. Мне надо сжать ее в руке… изахотеть. Только и всего.

Нужна ли мне помощь Темных?

Подавив искушение отправить фигурку в унитаз,я вернул ее в карман.

Нет зрителей, чтобы оценить патетичный жест.

Порывшись в кармане, я нашел пачку сигарет. Якурю не так часто, чтобы страдать в четырехчасовом перелете, но сейчас мнехотелось отдаться простым человеческим слабостям. Это свойственно всем Иным —чем старше мы становимся, тем больше мелких дурных привычек приобретаем. Будтоцепляемся за малейшие проявления своей природы — а нет якоря надежнее, чемпорок.