Последний Дозор - Сергей Лукьяненко

К сожалению, нашу дочку не обманешь, будтовампиров не существует. Она их прекрасно видит. Еле-еле отучили громковысказываться в метро или троллейбусе: «Ма, па, глядите, а вон дядька-вампир!»Пассажиры-то ладно, спишут все на детские глупости, а перед вампирами как-тонеудобно. Некоторые и на людей никогда не нападали, честно пьют донорскую кровьи ведут вполне благопристойную жизнь. А тут посреди толпы пятилетняя малявкатычет в тебя пальчиком и хохочет: «Дядька неживой, а ходит!» Никуда неденешься, все равно она слышит, о чем мы говорим, и делает свои выводы.

Но на этот раз Надя нашими разговорами незаинтересовалась. Возводила над домиком из желтых пластиковых кирпичиковкрасную «черепичную» крышу.

— Мне кажется, тут дело не в чьем-точувстве юмора, — сказала Светлана. — Не стал бы тебя Гесер гонятьчерез всю Европу. В Шотландии тоже не дураки в Дозоре сидят, рано или позднонайдут кровососа.

— Тогда что? Про парня я все выяснил.Хороший мальчик, но не святой. И явно не Иной. Убивать его нарочно Темным нетникакой необходимости. Отец паренька когда-то отказался стать Иным, нонеофициально сотрудничал с Ночным Дозором. Случай редкий, но не уникальный. Явсе проверил, Темным ему мстить не за что.

Светлана вздохнула. Покосилась на холодильник— и графинчик примчался обратно.

И я вдруг понял — она чем-то встревожена.

— Света, ты смотрела в будущее?

— Смотрела.

Увидеть будущее в том смысле, какой вкладываютв это предсказатели-шарлатаны, невозможно. Будь ты даже Великим Иным. Но можнопросчитать вероятность того или иного события: попадешь ты в пробку на этойдороге или нет, не разобьется ли в воздухе самолет, удастся ли завершитькакое-то дело, погибнешь ты или уцелеешь в грядущей заварухе… Если совсем ужпросто, то чем точнее задан вопрос, тем точнее будет ответ. Спросить «что меняждет завтра?» нельзя.

— Ну и что?

— Твоей жизни в этом расследовании ничегоне угрожает.

— Здорово, — искренне сказал я. Взялграфинчик, налил еще по рюмке себе и Светлане. — Спасибо. Ты меняуспокоила.

Мы выпили — и мрачно посмотрели друг на друга.

Потом на Надюшку — дочка сидела на полу ивозилась с конструктором. Почувствовав наш взгляд, она тихонько замурлыкала:«Ля-ля-ля, ля-ля-ля».

Такими песенками взрослые обычно изображаютдевочек в анекдотах. Очень вредных девочек. Которые собираются что-нибудьвзорвать, сломать или сказать гадость.

— Надежда! — ледяным голосомпроизнесла Светлана.

— Ля-ля-ля… — чуть громче произнеслаНадя. — А чего я? Ты сама сказала, что папе пить не надо перед полетом.Водку пить вредно, ты сама говорила! У Маши папа пил, пил и ушел из дома…

В ее голосе послышалась тоненькая плаксиваянотка.

— Надежда Антоновна! — совсем ужсурово сказала Светлана. — Взрослые люди имеют право… иногда… выпить рюмкуводки. Ты когда-нибудь видела папу пьяным?

— У дяди Толи на дне рождения, —мгновенно ответила Надя.

Светлана очень красноречиво посмотрела наменя. Я виновато развел руками.

— Все равно, — сказалаСветлана. — Ты не вправе применять волшебство к маме и папе. Я никогдасебе такого не позволяла!

— А папа?

— Папа тоже. И повернись немедленно! Я ствоей спиной разговариваю?

Надя повернулась. Упрямо поджала губки.Задумалась, прижав палец ко лбу. Я едва сдержал улыбку. Маленькие дети обожаюткопировать такие жесты. И их ничуть не смущает, что, уперев палец в лоб,размышляют только герои мультиков, а не живые люди.

— Ладно, — сказала Надя. —Извините меня, пожалуйста, мама и папа. Я больше не буду. Я все исправлю!

— Не надо исправлять! — воскликнулаСветлана.

Но было уже поздно. Вода, которая оказалась врюмках вместо водки, внезапно превратилась обратно в водку. А может быть, и вспирт.

Прямо у нас в желудках.

Я почувствовал, как в животе будто маленькаябомба взорвалась. Крякнул и стал наворачивать почти остывшую картошку.

— Антон, скажи ты хоть что-нибудь! —воскликнула Светлана.

— Надя, если бы ты была мальчиком, тополучила бы сейчас ремешком по попе! — сказал я.

— Как мне повезло, что я девочка, —ничуть не испугавшись, ответила Надюшка. — Па, а что не так? Вы же хотеливодки выпить. Вот вы ее выпили. Она уже у вас внутри. Ты же сам говорил, чтоводка невкусная, так зачем ее пить ртом?

Мы со Светланой переглянулись.

— Нечем крыть, — резюмировала Светлана. —Пошла я чемодан тебе собирать. Такси вызвать?

Я покачал головой:

— Не надо. Семен подвезет.

Даже поздним вечером кольцевая дорога былазабита. Впрочем, Семен этого словно бы и не замечал. И я даже не знал,просчитывал он линии вероятности либо просто вел машину на своих инстинктахводителя со столетним стажем.

— Зазнался ты, Антон, — бурчал он,не отрывая взгляд от дороги. — Нет бы сказать Гесеру — никуда один неполечу, напарник мне нужен, командируй со мной Семена…

— Ну откуда мне было знать, что ты такШотландию любишь?

— Как откуда? — возмутилсяСемен. — Я же тебе рассказывал, как мы в войну в Севастополе-то сшотландцами схватились!

— А не с немцами? — неувереннопоправил я.

— Нет, с немцами это потом, —отмахнулся Семен. — Эх, были люди в наше время… пули над головой свищут,ядра летят, у Шестого бастиона рукопашная… а мы как дураки магией друг другалупим. Два Светлых Иных, только он с английской армией пришел… Как он мне вплечо-то, Копьем Страдания… А я его Фризом — да и заморозил от пяток до шеи!

Он довольно крякнул.

— И кто победил? — спросил я.

— Ты историю не помнишь, что ли? —возмутился Семен. — Мы, конечно. А Кевина я пленил. Потом к нему в гостиездил. Ну, уже в двадцатом веке… в одна тысяча девятьсот седьмом… или восьмом?

Он рванул руль, обгоняя спортивный «ягуар», икрикнул в открытое окно:

— Сам тормоз и обалдуй! Еще ругатьсябудет…

— Ему перед девушкой неудобно, —пояснил я, глядя на исчезающий позади «ягуар». — На какой-то старой«волге» — и так подрезали.