Неуловимая невеста - Стефани Лоуренс

Молодой человек, которого он послал следить за гаванью, медленно выпрямился.

— Мы видели, как майор Гамильтон уплыл на барже. Но суденышко уже в океане. Идет к проливу. Мы слишком поздно их разглядели.

— Понятно… — Дядя кинул в рот несколько зерен граната. — Скажи, та женщина… та англичанка, которую он спас от нашего клинка на пристани, тоже была с ним?

Соглядатай повернулся к остальным шпионам, последовавшим за ним. После тихого обмена мнениями молодой человек сообщил:

— Мы мельком видели ее на пристани, но не на барже. Правда, там есть несколько кают.

— Вот как? — Дядя неспешно доел гранат и тщательно вытер руки, после чего кивнул и взглянул на своего помощника. Единственного родного сына. — В этом случае, думаю, моя работа здесь закончена.

— Мы поймаем их в Мохе, — поддакнул сын. — Наши люди уже там.

— Совершенно верно. — Дядя встал, выпрямившись во весь свой впечатляющий рост. — Наш прославленный господин предвидел все дороги вышеуказанного джентльмена. На всех возможных маршрутах есть наши люди, готовые действовать. Но моя миссия… — Он наклонил голову. — Наша миссия заключается не только в том, чтобы помешать этим людям добраться до Англии. Черная Кобра требует более жестокого возмездия тем, кто осмелился выступить против его мощи и силы. Все вы сделали свое дело. Останетесь здесь на случай появления другого джентльмена. Благословляю вас, дети мои. Но мы… — Он взглянул на сына и улыбнулся. — Мы отправляемся в Моху.

Он оглядел закаленных людей, выстроившихся за спиной сына, и улыбка предвкушения стала еще шире.

— Найдите лошадей. Дорога по суше куда короче, чем морем.

5 октября 1822 года

У входа в Красное море

Перламутровое золото рассвета разлилось по волнам жидкой позолотой. Выйдя из узкого коридора между каютами, Гарет глубоко втянул в легкие соленый воздух.

Заметив Уотсона, облокотившегося на поручень и вглядывавшегося в далекие берега, Гарет подошел к нему.

— Иди в каюту, поспи, — сказал Гарет. — Я посторожу, пока не появится Мукту.

Уотсон кивнул, сдерживая зевоту.

— Спасибо, сэр. Ночь прошла спокойно. Прекрасное утро, но я, пожалуй, посплю. Оставляю вас любоваться рассветом.

Гарет махнул ему рукой и, улыбаясь, встал у поручня. Уотсон, тяжело ступая, направился к каюте. Плеск набегавших на борта волн убаюкивал, с кормы доносились голоса матросов. Слышались крики чаек.

Последние несколько дней Гарет, хоть и избегал встреч с Эмили, постарался познакомиться ближе с ее слугами. Если им предстоит путешествовать вместе, ему нужно понять, какие войска оказались под его командой.

И Уотсон, и Маллинс были бесконечно благодарны ему за спасение подопечной. Маллинс служил в пехоте и ушел в отставку после битвы при Ватерлоо. Вернулся в родную деревню в Нортгемптоншире и стал искать работу. Тогда и познакомился с Уотсоном, который после поражения Бонапарта и окончания войны стал кем-то вроде гида и наставника для молодых джентльменов, отправлявшихся в путешествие по Европе. Он же упросил Маллинса стать охранником. В это путешествие Уотсон взял племянника, чтобы тот учился основам ремесла.

Несколько лет Уотсон и Маллинс часто работали на семью Энсуорт, которую хорошо знали. Семейство было большим. Они возили по Европе трех мужчин из рода Энсуортов и провожали старших Энсуортов в различные поездки. Энсуорты были ценными и постоянными клиентами. Одной мысли о том, чтобы потерять Эмили, одну из младших, было достаточно, чтобы заставить и Уотсона, и Маллинса — людей, умудренных опытом — бледнеть от ужаса.

Кроме того, им нравилась сама Эмили. Эта рассудительная, спокойная и сдержанная молодая леди никогда не предъявляла неразумных требований.

Оба они были среднего возраста, со склонностью к полноте. Хотя они были сильны и здоровы, все же не могли считаться хорошими наездниками, а в верховой езде Джимми было больше энтузиазма, чем умения. Это нужно учесть, подумал Гарет, когда он будет составлять дальнейший маршрут.

Маллинс относился к своим обязанностям очень серьезно. В Адене он попросил Мукту помочь ему отточить искусство владения саблей. Бистер же без всяких просьб взял Джимми под свое крыло. Гарет видел, как парочка практиковалась в метании ножей, специальности Бистера. Так что они вполне способны защитить женщин.

Впрочем, вряд ли Арния нуждается в защите. Подобно Мукту, она была родом с северо-западной границы и, как все женщины тех племен, прекрасно владела оружием и могла быть смертельно опасным врагом.

Попытки получше узнать Доркас, высокую, хлопотливую и прекрасно выполнявшую свои обязанности англичанку, потребовали немало лести, обаяния и стремления угодить, но она наконец оттаяла и призналась, что очень плохо держится в седле. И что проработала у Энсуортов едва ли не с детства Эмили.

Доркас тоже была благодарна Гарету за спасение и последующую защиту своей хозяйки, но все же относилась к нему с неким подозрением, которое не пыталась скрыть.

Он услышал шаги. Ее шаги. И повернулся, ища глазами Эмили. Она вышла из коридора в сиреневом хлопковом платье, подол которого развевался на ветру. При виде Гарета она улыбнулась и пошла ему навстречу. Он сдержал слишком откровенную, слишком нежную улыбку и нахмурился.

— Что вы делаете здесь в такой час? — спросил он. — Вам не следует находиться на палубе: это может быть опасно.

Она склонила голову набок, изучая его и по-прежнему слегка улыбаясь.

— Здесь так мирно и тихо, что вы наверняка заметите приближение другого корабля, верно?

Их глаза встретились. Лучшее, что он сумел сделать, — что-то неразборчиво проворчать и облокотиться на поручень.

— Не спится?

Он намеренно вел себя сухо и отчужденно. Но чем чаще он перебирал в памяти их разговоры, чем больше вспоминал мягкий свет в ее глазах, тем сильнее был уверен, что она любила Макфарлана. И даже не пробовал состязаться с призраком друга.

— Честно говоря, я слишком много сплю. А утро такое чудесное!

Она встала рядом с ним. Мягкость и тепло ее тела притягивали его. Он твердил себе, что должен немедленно отойти, что ему надо заняться делами и проверить, все ли в порядке на барже.

Но почему-то оставался на месте, краем глаза наблюдая, как ветерок играет ее волосами, бросая их на фарфоровые щеки. Прошло несколько минут, прежде чем он вынудил себя устремить взгляд на волны.

— Я… насколько я понял, у вас большая семья.

— Слабо сказано! — рассмеялась Эмили. — Три сестры и четверо братьев! Из них только Руфус младше меня.

— Так вы самая маленькая из сестер?

— Да, но в этом есть свое преимущество. Мы все очень близки, хотя старшие, конечно, все замужем и живут в своих домах.

Она была готова обсуждать свою семью, поскольку это позволяло ей, в свою очередь, спросить: