Неуловимая невеста - Стефани Лоуренс

Эмили кивнула:

— Да, на одном из шлюпов, который постоянно использует компания. Так что капитану и команде можно доверять.

Немного подумав, Ралф, в свою очередь, кивнул:

— Что же, ты самая благоразумная молодая леди из тех, кого я знал, а кроме того, с тобой Уотсон и Маллинс, так что, думаю, все будет в порядке. Так когда ты отплываешь?

«17 сентября 1822 года.

Моя каюта на борту шлюпа «Мэри Элис».

Дорогой дневник!

Я, как всегда, стараюсь записывать в тебя свои мысли ровно в пять вечера, перед обедом. Утром я отплыла из Бомбея, и, насколько поняла, мы успели покрыть довольно большое расстояние. Пока что «Мэри Элис», рассекая волны, держит путь на Аден.

Да, признаю, с моей стороны крайне дерзко преследовать джентльмена в той манере, в которой я преследую майора Гамильтона, но, как все мы знаем, удача любит смелых. Даже мои родители вынуждены смириться с тем, что мне необходимо найти мужа. И в Бомбей меня отослали потому, что я никак не могла выбрать жениха из тех молодых людей, которые делали мне предложение, и предпочла ждать своего единственного, как все мои сестры, и, подозреваю, невестки тоже. Я всегда считала, что главное — дождаться того, кто станет моей второй половиной, и если им окажется майор Гамильтон, вряд ли кто-нибудь возразит против моего решения преследовать его, тем более что в моем зрелом двадцатичетырехлетнем возрасте ничего другого не остается. Конечно, мне еще предстоит определить, действительно ли он — Тот Самый. Но смогу понять это только после новой встречи.

Кстати, о встрече… Он и его люди на два дня нас опережают.

Интересно, насколько быстро способен передвигаться шлюп?

Э.».

«1 октября 1822 года.

Моя каюта на борту «Мэри Элис».

Дорогой дневник!

Ответ на мой вопрос: удивительно быстро, особенно при всех парусах. Мои старания быть крайне любезной с капитаном и попытки убедить его продемонстрировать, насколько быстроходно его судно, увенчались успехом. Вчера ночью мы обогнали «Эгрет», шлюп, на котором плывут майор и его люди. Если на нашей стороне будут удача и попутный ветер, я сойду на берег в Адене раньше майора. И у него не будет причин заподозрить, что я отправилась в это путешествие следом за ним.

Э.».

2 октября 1822 года

Аден

— Какого?..

Гарет Гамильтон стоял на носу «Эгрета» и, не веря собственным глазам, смотрел на светло-розовый зонтик, плывший в толпе, которая валом валила по сходням соседнего причала.

Их корабль проследовал в гавань вслед за другим шлюпом компании, «Мэри Элис». Пришлось ждать, пока его разгрузят.

Его чемоданы вместе с багажом немногочисленных, но умелых и исполнительных слуг переносили на деревянный причал. Но не суета перед выходом на сушу была причиной охватившего его оцепенения.

Он заметил сначала зонтик, а потом и хозяйку, в таких же светло-розовых юбках. За ней следовали слуги. Огромный мускулистый мужчина прокладывал путь сквозь шумную, неугомонную толпу. Группа должна была пройти по соседнему с «Эгретом» причалу, прежде чем выбраться в город.

До этого момента он не видел лица хозяйки зонтика. Но тут она опустила зонтик на плечо и подняла голову. И Гарет уставился на… девушку, которую никак не ожидал увидеть в этой жизни.

Девушку, которая последние несколько недель населяла его сны и грезы.

Но чертов зонтик немедленно скрыл лицо его мечты.

— Дьявол!

Движение в толпе позади зонтика привлекло его внимание.

Служители культа Черной Кобры!

Кровь его похолодела. Он знал, что они будут его ждать, и вместе со своими людьми был готов к «теплому» приему.

Но Эмили Энсуорт и ее люди ничего не подозревали.

При этой мысли он перепрыгнул через поручень и приземлился на причале, по-прежнему не отрывая от нее глаз.

Расталкивая толпу, он бросился за Эмили и едва успел схватить ее и оттащить от уже нацеленного в нее лезвия кинжала.

Ее недоуменный возглас мгновенно заглушили восклицания, вопли и визг. Кто-то успел разглядеть зловеще сверкающий кинжал, но схватить негодяя не успели. Он и его сообщники растворились в общей суматохе. Только Гарет, возвышавшийся над остальными, успел заметить лицо одного из служителей культа, уже немолодого чернобородого мужчины. Даже на расстоянии Гарет ощутил безумную злобу в его взгляде. Потом незнакомец повернулся, и его поглотила толпа.

Рядом с Гаретом появился Мукту.

— Проследить за ним?

Но Бистер уже погнался за убийцей.

Все инстинкты Гарета вопили, требуя последовать за служителем культа, но… но он взглянул на женщину, которую до сих пор держал за руки. И замер, уставившись в широко расставленные зеленовато-карие глаза, чуть более темного оттенка, чем у него.

Лицо столь же совершенное, как запечатлелось в его памяти. Только мертвенно-бледное. Она пережила сильнейшее потрясение.

— Нет, Мукту. Нужно как можно скорее убраться с пристани.

Мукту кивнул.

— Пойду за остальными, — бросил он и тут же исчез, оставив Гарета охранять мисс Энсуорт.

Тот поставил ее на ноги. Осторожно, как драгоценную фарфоровую вазу, которая могла рассыпаться.

— С вами все в порядке?

Лишившись тепла его ладоней, Эмили с трудом выдавила:

— Д-да.

Удивительно, что она не упала в обморок! Он схватил ее, оттащил от убийцы и продолжал держать едва ли не в объятиях, прижимая к своему телу. Своему каменно-твердому, чрезмерно теплому, если не сказать горячему, телу.

Все изменилось, и теперь она уже никогда не станет прежней.

— О…

Где же веер? Запропастился, когда нужен больше всего!

Эмили огляделась. В уши ударил нестерпимый шум. Все говорили одновременно, причем на нескольких языках.

Гамильтон не шевелился. Стоял подобно скале среди моря суетившихся людей. И Эмили была не настолько горда, чтобы отвергнуть его помощь и покровительство.

Наконец она увидела Маллинса, гиганта охранника, бывшего солдата. Неуклюже топая, он пробивался сквозь толпу. Как раз перед неудавшимся покушением его оттеснили в сторону. Потом убийца протиснулся между Эмили и Уотсоном, ее курьером и проводником, который шел следом. Люди Эмили были вооружены, но им не удалось догнать индийцев. Маллинс распознал в Гамильтоне военного, хотя тот был в штатском, и поднял руку в коротком приветствии.

— Спасибо, сэр. Не знаю, что бы мы без вас делали.