Я тебя вижу - Клер Макинтош

С трудом сглотнув, она перешла к последнему разделу и заулыбалась, глядя на вытянувшееся лицо женщины на снимке.

Кейт Тэннинг спросила тогда у фотографа: «Вы ведь не заставите меня изображать грусть в стиле “Дейли Мейл”?»

«Нет, конечно, – весело ответил тот. – Я заставлю вас изобразить грусть в стиле “Метро”. С легким оттенком гнева. Положите сумочку на колени и постарайтесь выглядеть так, будто пришли домой и застали мужа в постели с мойщиком окон».

Сотрудник пресс-службы Британской транспортной полиции не смог присутствовать, поэтому Келли вызвалась остаться с Кейт на интервью, на которое та охотно согласилась.

«Вы так мне помогли, – сказала она Келли. – И это меньшее, чем я могу вас отблагодарить».

«Приберегите похвалы до того момента, когда мы поймаем типа, укравшего ваши ключи», – ответила Келли, думая про себя, что шансы на такой исход очень невелики. Ее прикомандировали к транспортной полиции на месяц, и срок уже подходил к концу, когда подвернулось это дело. Келли немедленно за него ухватилась.

«Я сама виновата, – произнесла Кейт Тэннинг, едва Келли представилась. – Много работаю, а до дома ехать так долго, что слишком заманчиво вздремнуть по дороге. В голову не приходило, что кто-то этим воспользуется».

Келли подумала, что Кейт еще легко отделалась. Пока она спала, прислонившись к стенке вагона, преступник рылся в ее сумке, но не нашел ни кошелька, который был в застегнутом на молнию кармашке, ни телефона, засунутого в другой кармашек. И ограничился тем, что вытащил ключи.

«Это не ваша вина, – успокоила ее Келли. – Вы имеете полное право немного поспать по пути домой».

Она заполнила рапорт, изъяла записи с камер видеонаблюдения, а чуть позже, отвечая на звонок из пресс-службы, предложила Кейт в качестве «лица с обложки» для статьи о преступлениях в подземке. Келли отыскала там и собственный комментарий и заметила, что ее назвали не констеблем, а детективом-констеблем. Кое-кого на работе это разозлило бы.

«Кейт – всего лишь одна из сотен жителей пригородов и туристов, которые ежегодно становятся жертвами карманных краж. Мы настоятельно призываем пассажиров быть крайне бдительными и в любой подозрительной ситуации обращаться к сотрудникам транспортной полиции».

Келли аккуратно вырезала статью для Кейт и отправила ей смс с благодарностью за помощь. Служебный телефон остался в шкафчике на работе, но она дала Кейт номер личного мобильника, на случай, если той понадобится с ней связаться.

Наполовину переодевшись в гражданское – флисовая толстовка поверх форменной рубашки, но без галстука и погон, – Келли нагнулась, чтобы расшнуровать ботинки. Старые школьные приятели собирались пойти выпить и звали ее с собой, но она встала сегодня в пять утра, да и оставаться трезвой в пятницу вечером – удовольствия мало. «Тосты, “Нетфликс”, чай и постель, – подумала Келли. – Рок-н-ролл».

Зазвонил телефон, и она просияла, увидев на экране имя сестры.

– Привет! Как дела? Не разговаривала с тобой целую вечность!

– Извини, ты же знаешь, как бывает. Слушай, я нашла для мамы идеальный рождественский подарок, но он стоит чуть дороже, чем мы обычно тратим. Не хочешь к нам присоединиться?

– Конечно, хочу. А что там?

Келли сбросила один ботинок, затем второй, вполуха слушая описание вазы, которую ее сестра-близняшка увидела на ярмарке ремесел. Стояла середина ноября, до Рождества было еще несколько недель. Келли подозревала, что родилась без гена шопоголика. Она постоянно тянула до последней минуты и втайне наслаждалась лихорадочной атмосферой торговых центров в канун праздников, когда измученные мужчины принимались в панике скупать дорогие духи и нижнее белье.

– Как мальчишки? – перебила она, когда стало ясно, что Лекси уже собралась намекать на подарки остальным членам семьи.

– Замечательно. Конечно, половину времени сплошная головная боль, но вообще – замечательно. Альфи великолепно освоился в школе, а Фергюс неплохо проводит время в детском саду, судя по тому, в каком виде оттуда приходит.

Келли рассмеялась:

– Скучаю по ним.

Лекси и ее муж, Стюарт, жили совсем недалеко – в Сент-Олбансе, но видеться с ними так часто, как хотелось бы, не получалось.

– Так приезжай!

– Приеду, обещаю. Как только появится свободное время. Проверю свое расписание и сброшу тебе несколько дат. Может, в одно из воскресений заскочу на обед? – Лекси готовила выдающееся жаркое. – Думаю, в начале декабря выпадут сдвоенные выходные. Если ты, конечно, не против приютить меня на своем диване.

– Прекрасно. Мальчики любят, когда ты остаешься с ночевкой. Только не первого числа – мне нужно на встречу выпускников.

Едва заметное колебание и нарочито небрежный тон Лекси подсказали Келли, что за встреча и где она состоится.

– В Дарем?

На другом конце воцарилась тишина, и Келли представила, как сестра кивает, выпятив подбородок в предчувствии ссоры.

– Выпуск две тысячи пятого, – весело произнесла Лекси. – Сомневаюсь, что хотя бы половину узнаю. Правда, я по-прежнему поддерживаю связь с Эбби и Дэном и время от времени вижу Моши. Поверить не могу, что уже десять лет прошло, по ощущениям не больше десяти минут. Заметь…

– Лекси!

Сестра замолчала, а Келли попыталась подобрать нужные слова.

– Ты уверена, что затея хорошая? Разве это… – Она прищурилась, жалея, что не разговаривает с сестрой лицом к лицу. – …Не всколыхнет всё?

В ожидании ответа Келли подалась вперед, прикоснулась к кулону – половинке сердца – на серебряной цепочке. Интересно, носит ли Лекси свой? Они купили подвески перед осенним отъездом в университеты. Келли – в Брайтонский, а Лекси – в Даремский. Впервые с рождения им предстояло расстаться больше чем на одну-две ночи.

Лекси наконец ответила, и тон ее голоса был таким же сдержанным, каким она обычно разговаривала с сестрой:

– Ничего это не всколыхнет, Келли. Что случилось, то случилось. Я не могу изменить прошлого, но оно не должно меня определять.

Лекси всегда была спокойней и разумней. Внешне сестры были одинаковыми, но никто никогда их не путал. Решительные подбородки, тонкие носы и темно-карие глаза близняшек действительно были очень похожи, но Лекси при этом выглядела расслабленной и добродушной, а Келли казалась напряженной и вспыльчивой. В детстве они много раз пытались поменяться местами, но так и не сумели одурачить тех, кто их знал.

– Почему бы мне не отметить то хорошее, что было в университете? – продолжала Лекси. – Почему я не могу пройтись по кампусу, как другие, вспомнить вечеринки, лекции, глупые розыгрыши, которые устраивали мы с друзьями?

– Но…

– Нет, Келли. Если бы после произошедшего я ушла – сменила университет, как хотели вы с мамой, – то он бы победил. А если, боясь воспоминаний, я не поеду на встречу выпускников, что ж, значит, он все-таки победит.