Герцог покупает невесту - Софи Джордан

– Сюда.

Мистер Хайнс повел Элис и мистера Бирда к задней части помоста, где стояли клетки с животными, рядом с которыми кто-то поставил небольшой столик. За ним сидел сын мистера Хайнса, листавший бухгалтерские книги. Он даже не посмотрел на Элис, прилежно записывая что-то в одну из них.

Элис снова оглянулась, гадая, нет ли покупателя среди зевак, толпящихся поодаль.

– Где покупатель? – спросил Хайнс.

– Вот он! – ответил кто-то.

У Элис зашевелились волосы на затылке. «Кто угодно лучше кожевника, кто угодно лучше», – повторяла она себе, пытаясь успокоиться.

Несмотря на то что ей очень хотелось увидеть покупателя, она не могла повернуться. Не могла посмотреть. Она очень нервничала. Ей было плохо.

Он стоял у нее за спиной – мужчина, который сказал свое слово в тот момент, когда ее чуть не продали ужасному кожевнику. Хуже Ларкина не было никого, она в этом не сомневалась. Даже неизвестность лучше, чем он.

Она всегда боялась Джона Ларкина. Еще будучи маленькой девочкой, она часто ходила с отцом по магазинам. Если им случалось зайти в лавку Ларкина, кожевник всегда вызывал у нее отвращение. Он всегда совал ей леденец, пока папа разглядывал его товары, а еще нахваливал ее красивые волосы, который доставали ей до пояса.

Несколько раз, когда ей приходилось сопровождать мистера Бирда в лавку Ларкина, он находил способ оказаться рядом с ней, прикоснуться к какой-нибудь части ее тела. Даже в самых своих ужасных кошмарах Элис не представляла, что он может стать ее мужем. Она снова вздрогнула.

Она все никак не могла успокоиться. Пусть ей удалось избежать лап кожевника, ее все еще трясло от самой мысли о том, что все могло сложиться иначе. Кто знает, какие ужасные вещи он сделал бы с ней, прежде чем она сбежала бы от него?

Элис тяжело вздохнула и усилием воли заставила себя не дрожать. Она дала себе клятву, что будет сильной. Что бы ни случилось сегодня, она все переживет. То, что она стала женой незнакомца, не значило, что ее жизнь закончилась.

Этот незнакомец все же лучше, чем кожевник, от которого воняло гнилью и трупами животных, прикосновение которого заставляло ее вздрагивать. Она надеялась, что ее новый муж окажется благоразумным человеком. Возможно, ей удастся уговорить его отпустить ее. Или она отработает деньги, которые он потратил на нее. Если ничего не выйдет… Что ж, она будет решать проблемы по мере поступления, но она уже достаточно пробыла номинальной рабыней мистера Бирда. Она устала от такой жизни.

Внезапно она почувствовала острый запах навоза. На секунду ей показалось, что кожевник снова решил подойти к ней.

Потом кто-то спросил глубоким голосом:

– Где я должен заплатить за девушку?

Повернувшись, Элис замерла. На нее пристально смотрел мужчина с пронзительными голубыми глазами. Ей пришла в голову глупая мысль, что человек с такими глазами не способен на зло.

И даже несмотря на гипнотическую силу взгляда этого мужчины, ничто не могло скрыть того, что от него воняло, как из хлева.

Нет, хуже. Ей нравился запах в сарае, полном свежескошенной травы. Этот мужчина вонял, как сельский нужник. Она окинула его взглядом. Он был крупного телосложения. Высокий. Бородатый. Из-за бороды она могла толком разглядеть только его выразительные глаза и прямой нос.

Ей было сложно определить его возраст, но его волосы были темно-каштанового, почти черного цвета, без единого седого волоска, а значит, вряд ли он очень уж стар.

«И этот мужчина теперь твой муж», – мелькнуло у нее в голове.

Теперь она стала женой человека (по крайней мере, временно), который, казалось, не мылся с самого рождения.

– А! Вот вы где. Идите сюда.

Аукционист провел их к столу и, к радости Элис, отпустил этот мерзкий поводок. Она сняла его с шеи и швырнула на землю, словно ядовитую змею. Элис провела ладонью там, где остались ссадины.

И вновь она почувствовала, как у нее зашевелились волосы на затылке. Повернув голову, она заметила, что незнакомец внимательно разглядывает ее. Незнакомец. Муж. Она еще даже не знала его имени.

Он отвел взгляд и прошел мимо нее, подойдя к Хайнсу и Бирду, которые уже собрались возле стола.

– Мне надо, чтобы вы оба подписали эти документы. Мой сын уже все заполнил. Осталось только подписать. – Хайнц сделал паузу и рассмеялся. – И деньги, конечно.

Незнакомец сунул руку в карман и достал бумажник. Открыв его, он вынул оттуда деньги и передал их аукционисту с таким видом, словно ему было не привыкать расставаться с подобными суммами. Элис успела заглянуть в кошелек и убедиться, что там еще оставались деньги.

Мистер Хайнс принял их и протянул сыну. Взяв небольшую комиссию за услуги, мистер Хайнс передал деньги мистеру Бирду.

– Я полагаю, что вы довольны, Бирд. Вы получили немало. – Он повернулся к покупателю. – Надеюсь, вам понравится ваша покупка. – Мистер Хайнс строго посмотрел на Элис. – Будь хорошей девушкой и не перечь ему.

Она вспыхнула, резко вздохнув.

– Вы не назвали ее христианского имени.

Услышав это замечание незнакомца, Элис растерянно моргнула. По иронии судьбы, она сама не знала, какая у нее теперь фамилия. Она была Элис Белл. Она все еще считала себя Элис Белл, даже несмотря на то, что была замужем за мистером Бирдом. Она всегда будет считать себя Элис Белл.

Хайнс вздрогнул и покраснел.

Мистер Бирд быстро спрятал деньги, явно спеша поскорее покончить с делом. Наклонившись над столом, он поспешно поставил свою подпись. Элис хорошо знала, что его подпись – это всего лишь его инициалы, ДБ. Он всегда так подписывался, потому что знал только эти две буквы алфавита.

Ее будущий муж подошел к столу и взял перо. В отличие от мистера Бирда, он прочитал документ и заколебался. Он посмотрел на бумагу, потом на нее, потом снова на бумагу. С того места, где она стояла, Элис не могла прочесть, что там написано, но представляла, о чем шла речь. Она переставала быть женой мистера Бирда и становилась женой этого незнакомца.

– Ну, что за задержка? – бросил мистер Хайнс. Вся его доброжелательность к незнакомцу уже успела улетучиться. – У меня куча дел. Мне надо продать еще много животных сегодня.

Мужчина наклонился над столом, крепко сжав в пальцах перо. Пусть и весь перепачканный навозом, он держался не так, как остальные мужчины. По крайней мере, не так, как все мужчины, которых она знала. Не так, как ее односельчане.

Он держался с достоинством. С высоко поднятой головой. Словно считал себя лучше всех остальных. Лучше этого места, этих людей. Да. Лучше ее.

Наконец он подписал документ, а потом оставил росчерк в бухгалтерской книге. Перо громко заскрипело, и в следующую секунду все было кончено. Задокументировано для потомков.

Словно скот, ее передали от одного хозяина к другому.