Ты студент, Гарри! - Сергей Вишневский

—Помнишь, как она мне свои трусики белые подарила?— спросил Гарри.

Магомед от удивления кашлянул и покосился на сына.

—Помню. Вроде светлая, а та ещё извращенка,— улыбнулся Борис.

—Так вот сейчас она решила, что я за её участие в нашем первом артефакте должен сделать ответный подарок. Соответствующий.

—Она хочет с тобой переспать,— выразительно взглянул на Гарри друг.

—Я знаю,— кивнул начинающий некромант и растянул улыбку ещё шире.— Но она сказала соответствующий подарок!

Во-первых, присадки.

Да, кто бы там что ни говорил, но артефакторика начинается не с рун и запечатывающих заклинаний, а с материаловедения.

Да, согласен, это не присадки в металл или в топливо, но от этого суть не меняется.

«Сарацинский мед» мы с диким трудом нашли и сумели выторговать для себя целых десять грамм. Эта присадка делала стекло более восприимчивым к силе огня и увеличивала температуру его плавления. Что нам давало возможность насытить стекло силой огня до его перехода из состояния «тягучая карамель» в состояние «жидкая сопля, которую хрен удержишь».

Дальше в эту карамель мы замешивали «Австрийскую пыль» — мелкий голубого оттенка порошок, который позволял сделать, по моему личному мнению, полную химическую чушь — распределить газ в твердом теле так, чтобы не создавать пузырьков и каверн, при этом сохранить химическую связь в твёрдом веществе.

Не спрашивайте.

Я, как человек изучавший химию в медицинском университете, искренне считаю, что сам факт подобной добавки — полная ахинея, чушь и бред. Учебник по магической химии элементов, к моему удивлению, так не считает, и у него по этому поводу свои доказательства, теории и выводы с формулами.

Ну, и напоследок — «Драконьи слезы».

Пузырек объёмом три миллилитра, за который мы с Борей отдали триста восемьдесят рублей!

Этой штуки не оказалось у местных артефакторов, и нам пришлось заказывать ее через Васильева в Москве.

Что в этих слезах было такого?

Всего-ничего. Они запирали силу внутри материала и не давали ей смешиваться.

Во-вторых, руки.

Кривые руки начинающих артефакторов.

Помимо сложного приготовления самого материала, нам надо было сделать бокал. А это, на секундочку, не вазу надуть. Тут минимум два элемента. Сама чаша и ножка.

Да, мы тренировались, да, мы готовились, но бокала «для мартини» у нас не вышло. Вышло… что-то отдаленно похожее. Бородач с довольной мордой нас консультировал, но прикасаться к нашей поделке отказался.

Итог — мы два дня мучались, пока у нас не вышло что-то путевое.

А вот когда мы взялись за нашу первую попытку с наполненным силой материалом…

Помните, как-то Боря у меня спросил, когда я ему показал набросок «Не ебанет?», так вот — ёбануло.

Эх…

Благо дядя Женя был наготове с огнетушителем, и полыхнувшая масса не смогла поджечь ничего в помещении, но хлопок, с диким пламенем ударивший в потолок, был впечатляющим.

После этого случая мы быстро поняли, что точность с добавлением присадок тут нужна жесткая. Как итог попёрлись за электронными весами, способными взвесить до десятых грамма.

После этого мы торжественно передали право добавлять присадки Кате, как особе крайне щепетильной в вопросах точности, надели защитные костюмы пожарных, напялили каски и спокойно наблюдали, как девушка творит «точную артефакторику».

К чести Кати надо сказать, что больше у нас ничего не взрывалось.

Да, наше «стекло» ругалось и периодически окутывалось пламенем, но к нам хотя бы больше пожарные с сиренами не прилетали, хотя я пару раз видел их неподалеку, подозрительно поглядывающих на нас.

В итоге, намучившись с материалом, мы смогли сделать что-то, похожее на бокал… Высокий, узкий… Я бы сказал: бокал для шампанского.

Ну, да, немного кривоват и края наверху неровные, но поймите правильно. Нагревать его снова — рванет, к гадалке не ходи. А края мы выровнять пытались механически. И оно…

Кхэм.

В общем, нет у дяди Жени больше точильного круга на электроприводе.

В общем и целом, у нас получилась заготовка.

На сто семнадцатый раз.

Две недели мук, раздражения, периодического отчаяния, и у нас в руках была самая дорогая, переполненная силой огня и воздуха…

ЛАБОРАТОРНАЯ ПОСУДА!

Боже, я не знаю, зачем мы это делали.

Мы понятия не имели, что мы делаем и зачем.

Мы просто просрали кучу сил, стихии и денег на ЛАБОРАТОРНУЮ ПОСУДУ!

Так… вдохнуть, выдохнуть.

Можно было сделать всё проще?

Кончено, можно!

Можно было обойтись без дорогих присадок?

Да, но там изготовление затянулось бы на годы.

В конце концов, мы могли бы просто нанести металлическое напыление в виде рун на обычное стекло и получили бы почти тот же эффект.

Но… что вышло, то вышло.

Нет, ей богу, сейчас я смотрю на это как… как… Как на рытье котлована пятиэтажки отделом бухгалтерии… Степлерами.

Да, я согласен, что мы были неопытными и многого не знали, но что нам мешало просто поговорить с каким-нибудь артефактором? Они бы просто покрутили пальцами у виска и объяснили нам идиотизм подобного подхода.

Но мы же были молодыми.

Наивными.

Гордыми.

Хех.

Ну, справедливости ради стоит сказать две вещи.

Первое — Катя расцарапала мне лицо и врезала Боре по яйцам, когда появилась Наумова. Скандал был знатный, но после того, как мы её скрутили, и она успокоилась, мы заставили её посчитать: сколько нужно эргов силы света и сколько они будут стоить.

—Семьсот, Катя! Семь сотен рублей!— потирая царапины на лице, втолковывал я.— Это, на секундочку, приличный бензиновый автомобиль!

—А ещё нам никто столько не продаст,— закивал Боря и покосился на Наумову, стоящую в стороне и скептически рассматривающую Катю, которая исподлобья наблюдала за нами, явно думая, как более извращенее нам сделать больно.

—Почему. Со мной. Не обсудили,— процедила девушка, скрепя зубами.

Я тогда взглянул на Борю. Боря хмыкнул и указал на меня пальцем.

—Это он во всём виноват!

Я стою с открытым ртом, возмущенный предательством друга, а Катя спокойненько так улыбнулась и говорит Боре:

—Развяжи меня. Тебя не трону — обещаю.

И он начал её развязывать!