Повседневная жизнь папского двора времен Борджиа и Медичи. 1420-1520 - Жак Эрс

В дальнейшем, когда сокровищница полностью или почти полностью заложена, палата выпускает из своих рук контроль над доходами Церкви. Она должна гарантировать займы путем уступки банкам права собирать налоги, пошлины, доходы с земель или таксу со вступления в духовный сан. Конечно, иногда ей все же приходится так или иначе возмещать и аннулировать долги, восстанавливать то или иное право, но список случаев передачи в залог по-прежнему остается довольно впечатляющим. Начиная с правления Николая V — в 1455–1456 годах, — в залог все чаще переходят обычные доходы местных правлений, в особенности Анконы в Марке. Все уплывает из рук папских служащих; и государство в значительной своей части управляется арендаторами-кредиторами и тосканскими финансистами, число которых постоянно растет, людьми, занимающимися одновременно делами, финансами и политикой.

Список поистине грязных финансовых махинаций восходит к эпохе папы Александра VI Борджиа, который сам не колеблясь прибегает к конфискациям. Без тени смущения пользуясь вышедшим из употребления либо применяющимся до тех пор с большими ограничениями правом, он уверенно и неумолимо накладывает руку на все ценности прелатов, умерших во время их пребывания в Риме. Речь идет об украшениях, серебряных изделиях, предметах мебели и даже хранящихся в банковских сундуках деньгах. Он без тени стыда поручает составлять описи, вскрывать сундуки и производить обыск. Эти действия, разумеется, становятся причиной конфликтов с венецианцами, которые возмущены подобными мерами и, пользуясь сильной поддержкой, в итоге одерживают верх и сохраняют свои богатства. Тогда в качестве мишени выбираются самые уязвимые и разобщенные, те, у кого нет в городе никакой серьезной поддержки. Испанец папа Борджиа устраивает многочисленные процессы над marrani — евреями, изгнанными из Испании. Поначалу их радушно встречали в Риме, они приняли другую веру, их признала римская Церковь. Однако затем некоторых из них заподозрили в лицемерии, общении со своими прежними единоверцами и даже в соблюдении прежних религиозных обрядов. Епископ Калахарский Пьетро д’Аранда (в Испании — Альфонсо Соарес), папский мажордом, в 1498 году был предан суду и брошен в темницу замка Святого Ангела. Против него дают показания сто свидетелей, правда, по большому счету, им нечего было сказать, но «его преступление состояло в его богатстве, имеющихся наличных деньгах… в его доме нашли 10 000 дукатов, и такая же сумма лежала на его имя в банке».

Папский двор — это также и трибунал или, точнее говоря, конгломерат постоянно меняющихся в количественном отношении более или менее специализированных судов. Зачастую их полномочия и функции довольно плохо определены, но в целом они образуют сильный и очень действенный судебный аппарат. Вопросами духовных дел, цензурой, различными нарушениями, рассмотрением проблем, связанных со льготами, занимается апостольский духовный суд, состоящий примерно из двадцати человек судей (младших пенитенциариев) и писцов, руководимых кардиналом (старшим пенитенциарием). Что касается процессов и конфликтов, связанных с бенефициями, полномочиями, выборами, управлением, несоответствиями, то тут начинает действовать знаменитый трибунал Роты — собственная палата дворца. Наконец, всю эту систему венчают различные кардинальские трибуналы, избираемые и назначаемые папой, которые рассматривают важные дела, прошения, заслушивают истцов или их доверенных лиц. Это следственные и совещательные палаты, которые выносят свой приговор либо на рассмотрение папы, либо папской консистории — пленарного заседания кардиналов, возглавляемого понтификом.

Служащие резиденции и три главных административных учреждения, в большинстве своем обосновавшиеся в Ватиканском дворце или в ближайших окрестностях, находятся в непосредственной зависимости от папы и образуют избираемый и патронируемый им княжеский двор, который чтит собственную иерархию и свои особые «титулатуры». Списки папского двора, составленные во времена некоторых пап, дают, по крайней мере, приблизительное представление о его численности, должностях и даже происхождении приближенных. В реестре Евгения IV перечисляются все те, кто поступил в услужение, надев ливрею, а в списке 1503 года указываются те, кто получил траурные одежды для церемонии похорон Пия III. Гораздо более полной является толстая тетрадь, составленная во времена Льва X и охватывающая период с 1514 по 1516 год, в которой в точности указываются все персонажи, вращающиеся во дворце. Прежде всего, следуя строго установленному порядку, в ней перечислены высшие должностные лица: двадцать семь prelati domestici, шестьдесят пять camararii, семьдесят девять cubicularii и девяносто три scutiferi. Итого двести шестьдесят четыре чиновника высокого ранга, чьи конкретные функции писарь не указывает. Затем — список их многочисленных приближенных также с указанием всех имен. Это уже приблизительно тысяча человек. Далее перечисляются такие люди, как капеллан, «хранители» библиотеки и архивов, дворцовая стража, разного рода служители, отвечающие за стол («общие» и «тайные» повара), белье и скатерти, буфет, золотые и серебряные изделия, мебель, а также садовники и конюшие. Таким образом, в общей сложности насчитывается более двух тысяч служащих «курии». Они живут в самых разных условиях, имеют различную репутацию, владеют разным богатством. Стоящие, естественно, на разных ступенях иерархической лестницы, знающие свое место по рангу, они все-таки считают себя единым братством. Причем большинство из них прекрасно осознает всю шаткость и специфичность своего положения.

Священная коллегия

В то же время Рим — это не город одного-единственного двора. В большей степени, чем в столицах светских королевств и княжеств, в этом городе еще во времена авиньонских пап возникли и укрепили свои позиции другие социально-политические группы, клиентеллы и даже правительственные органы, приближенные и исполнители, влиятельные люди и их подручные, объединившиеся вокруг князей Церкви. Эти кардинальские дворы придают городу значительную долю его блеска, а в социальном плане — определенную самобытность.

В большинстве своем кардиналы сохраняют некоторую независимость. Тесно примыкая к какой-либо династии и подчиняясь ее главе, они являются принцами не по происхождению, но по своему значению, своим функциям, высокой ответственности и полномочиям. Свои обязанности в отличие от других членов курии, зависящих от многих случайностей и превратностей судьбы, они сохраняют за собой всю жизнь и при случае всегда могут надеяться на то, что им удастся сыграть решающую роль в управлении Церковью. И если одни в силу своего христианского смирения или следуя желанию жить согласно строгим принципам морали отходят на второй план и выполняют свои обязанности без лишней шумихи, то другие, напротив, постоянно находятся на виду, все время играют первые роли, живут в прекрасных дворцах, окруженные многочисленной пышной свитой.

Поначалу сан кардинала присуждался только тем, кто пользовался некоторыми бенефициями, занимал определенные должности. Таких было немного: двадцать пять священников, служащих в городских церквях, семь дьяконов из церковных районов Рима и семь епископов пригородных диоцезов (например, Остии, Альбано, Фраскати, Тускула). Образуя Священную коллегию, они помогали папе в различных делах, в частности судебных, и главное — только они участвовали в его избрании на заседании конклава. Но, будучи столь важными избирателями и главными советниками, они постепенно забыли о своих духовных обязанностях в Риме и его окрестностях. Ни священники, ни тем более епископы и кардиналы, чьи кандидатуры выдвигает папа, не были просто высшими сановниками. Несмотря на торжественные обещания, их число никогда не было строго ограничено, но, конечно, зависело от доброй воли папы римского, от его желания вводить высокие должности, от стремления понравиться королям и князьям, а также от намерения иметь при себе представителей различных наций.