Провокатор - Д. Н. Замполит

счет послезнания – и Бари, и Шухова очень заинтересовали мои рассказки про бетонные конструкции, в особенности про преднапряженный бетон.

А наибольшее впечатление на них произвела такая простая вещь, как железобетонная надоконная перемычка, покамест неизвестная. Еще бы, как грамотные специалисты, они сразу прикинули, насколько это ускорит строительство вместо выкладки из кирпича клинчатых или лучковых недоарок. Бари загорелся вот прям сейчас организовать производство на своем заводе в Симоновой слободе, но я предупредил его, что у меня вот-вот будет патент, а пока лучше отработать технологию и подготовить массовое производство, чтобы сразу застолбить рынок как минимум Московского промрайона.

До Варвары я добрался только на исходе третьего дня, потому как вымотали меня коллеги сверх всякой меры, порой не помогали никакие знания и опыт. Она подулась, но припасенная в предвидении такого поворота коробка шоколадных конфет товарищества «Эйнем» сделала свое дело, и мы отпраздновали мое зачисление в штат конторы Бари инженером бурным сексом.

* * *

Втягиваться в профессию я начал одновременно с движением в сторону «передовой молодежи», через которую предполагал выйти на контакт с группами революционеров. Никаких партий еще не было, даже минский междусобойчик, который потом в курсе истории КПСС громко именовали «Первым съездом РСДРП», еще не состоялся, а уж до создания партии социалистов-революционеров было года три-четыре минимум. Потому-то я и пытался внедриться пораньше, чтобы успеть оказать максимальное влияние на самом ответственном, начальном этапе, пока партийные доктрины не закостенели, пока такие знаковые фигуры, как Чернов или Плеханов, еще не делали большого различия между эсдеками и эсерами.

Заводить связи с выходом на известных охранке лиц я Зубатова отговорил ввиду слишком высокого риска сразу же оказаться под подозрением. Подумав, Сергей Васильевич дал мне адреса нескольких частных библиотек «прогрессивного» направления.

Была такая фишка в здешнем обществе: большую личную библиотеку превращали в коммерческое предприятие, когда после уплаты стоимости «абонемента», а по сути страховой и амортизационной суммы, подписчики могли брать книги на дом. Ну и такие библиотеки довольно быстро приобретали ту или иную специализацию, сперва по интересам владельца, а потом все больше и больше по интересам читателей. Интересно, что сам Зубатов «погорел» на библиотеке своей жены, куда активно поперли тогдашние леваки. Мало-помалу от книг они перешли к групповым «собраниям читателей», на чем хозяев и прихватила полиция. Зубатов отбоярился и даже был принят на службу, где и начал делать карьеру, будучи хорошим интуитивным психологом и, судя по результатам, отличным вербовщиком – немало революционеров после многочасовых бесед-чаепитий с этим гением охранки стали агентами полиции. Об этом с гордостью мне поведал он сам, назвав даже пару-тройку фамилий, которые я постарался накрепко запомнить.

Библиотека семьи Белевских славилась широким выбором специальной литературы, что неудивительно, отец, Семен Аркадьевич, командовал рядом частей и даже военных округов, успел послужить и по губернаторской части, старший сын подался в юристы, младший в агрономы, дочка тяготела к биологии и медицине. А поскольку отец по службе отсутствовал в доме месяцами, а библиотекой рулили дети, неминуемо произошел крен в сторону прогрессивных тенденций. Вот к Белевским я и нацелился. В первую очередь потому, что их квартира была ко мне ближе всех остальных – каких-то десять минут неспешного хода до Гранатного переулка, но я даже не предполагал, насколько это будет удачный выстрел.

Швейцар новопостроенного доходного дома направил меня в бельэтаж по роскошной мраморной лестнице, застеленной ковровой дорожкой. Рядом с солидной дубовой дверью висел механический звонок – барашек с табличкой «Прошу повернуть», что я немедленно и сделал. Открыла мне горничная, которой я сообщил о цели визита, отдал пальто и шляпу и даже успел достать из внутреннего кармана визитную карточку для доклада хозяевам, но тут открылась одна из четырех дверей в прихожую и встречать меня вышла совсем молоденькая девушка лет семнадцати-восемнадцати.

– Добрый день!

– Здравствуйте, мне рекомендовал вашу библиотеку Владимир Григорьевич Шухов.

– Да, прошу, проходите.

Библиотека оказалась сразу за прихожей, в огромной комнате, зашитой минимум на три с половиной метра вверх, до самого потолка, обстоятельными дубовыми полками с книгами. Два стола с лампами, два кресла, передвижная лесенка, чтобы доставать книги с верхотуры, ящичек с картотекой и примерно пять тысяч томов. Девушка раскрыла нечто напоминающее журнал учета и вопросительно подняла на меня пронзительно-голубые глаза.

– Инженер Майкл Скаммо, можно просто Михаил Дмитриевич, – я передал девушке свою карточку.

– Наталья Белевская, очень приятно. Майкл? Вы англичанин?

– Формально – американец, – улыбнулся я в ответ, – мои родители были русскими поселенцами в Калифорнии.

– Ой, как интересно! Золотая лихорадка, морской зверь, дикие индейцы…

– Ну, дикие там скорее те, кто сгоняет индейцев с земли, не чураясь никаких методов. А так да, интересная земля, недавний Фронтир, но он быстро уходит, его вытесняет современная цивилизация.

– А вы расскажете? Ой, давайте я вас сначала запишу!

После небольших формальностей и уплаты нескольких рублей за абонемент, я поинтересовался у Наташи, как она просила ее называть, есть ли в библиотеке книги по юридической практике землеотвода в городах. В последнее время у меня росла и крепла одна идейка, вот я и решил подковаться в этом вопросе.

– Вы знаете, Михаил Дмитриевич, это лучше спросить у моего старшего брата, тоже Михаила. Он должен прийти самое позднее через полчаса, и он как раз юрист. Если вы не торопитесь, подождите его здесь, а я расспрошу вас про Америку, если вы не возражаете, – мило улыбнулась Наташа.

И меня с этой улыбки аж повело.

Вот куда ты, старый черт, девчонка же совсем? Но была, была в ней искра, ради которой совершают подвиги. Пришлось отвлекаться на дыхание и разглядывание книжных обложек, но спас меня приход Михаила. С грехом пополам я обрисовал ему мои замыслы, получил на руки три юридических сборника по его выбору, дал обещание непременно прибыть на «чайный четверг» – журфикс для наиболее активных читателей – и рассказать об Америке и наконец-то удрал домой.

Уфф…

* * *

Зубатовские дела понемногу набирали ход. Его докладная записка о положении дел среди московских рабочих и предлагаемых мерах для улучшения их положения и блокирования социалистической пропаганды получила поддержку и у недавно назначенного обер-полицмейстера Трепова, и даже у московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Прямо как чуяли, что вскоре сами станут мишенями для террористов.

В общем, мы с Сергеем Васильевичем накропали тезисно программу «экономической грамотности», которую и начали потихоньку внедрять – с разъяснений арестованным за беспорядки рабочим и создания для них курсов. Программа была крайне умеренная, сплошной тред-юнионизм, но я предполагал, что разнообразные революционные группы не