Жизнь за брата - Сергей Самаров

Я проверил запись. Она была перенесена полностью. Но чтобы убедиться в этом, я смотреть сюжет при капитане юстиции не стал. Просто я вспомнил время, которое показывала трубка смартфона, когда Юровских показывал запись нам на кухне квартиры брата, и сравнил со временем, что указывала моя трубка. Время совпадало до секунды. Хорошо иметь тренированную память. Это иногда здорово выручает.

Юровских позвонил еще в какую-то службу и попросил отнести компьютер подполковника Довгополова в дежурную машину к Егорычу. Объяснил, что машина стоит внизу, а сам Егорыч или у дежурного сидит, или спит в машине. Видимо, дежурных машин было несколько и различали их по водителям. Потом, едва Юровских положил трубку, позвонили самому капитану юстиции и сообщили, что машина с понятыми приехала.

— Идем? — спросил я.

— Понятые не молоды. Их в лифте будут поднимать. Тем более им на четвертый этаж. Минут через пять пойдем. А пока… Капитан, посмотрите внимательно, и не на трубке, а на компьютере начало сюжета. Только самое начало, до момента появления бандитов в зале магазина.

Он повернул в мою сторону монитор своего компьютера, но отодвинул его так, чтобы я смотрел сбоку и чтобы ему самому тоже было видно, как бандиты врывались в торговый зал магазина. Это я понял уже со слов самого капитана юстиции.

— Ничего странного не заметили?

Я неуверенно пожал плечами. Кое-что я заметил, но говорить об этом пока не хотел. Следовало сначала понять расстановку сил, а потом что-то высказывать, тем более вслух. Я вообще не имею склонности впопыхах высказывать обвинения в чей-либо адрес. Тем более в адрес человека, которого ценит уважаемый мной офицер.

Но капитан юстиции оказался тоже не таким простым парнем, как можно было подумать. Он меня понял.

— Разговор на кухне в квартире вашего брата. Сегодня утром… После просмотра. Слова майора Саврентьева помните? О боевом хладнокровии кавказцев.

Это было как раз то, на что я и обратил внимание. Майор говорил, как хладнокровно вели себя нападавшие на подходе к магазину. Но на записи было видно их только две секунды. Как подошли к двери, разговаривая между собой, как выстрелили в затылок первому охраннику, быстро нацепили на головы заранее подготовленные в кармане маски и ворвались в торговый зал. Если при просмотре видео на маленьком мониторе смартфона можно было еще сомневаться, то монитор компьютера показал, что майор Саврентьев не мог видеть ничего того, о чем говорил. Даже на экране большого телевизора, потому что камера никак не могла захватить события, происходившие вне «поля» ее «зрения».

— Помню. Думаю, что на Саврентьева подействовал акцент высокого, который кричал во время нападения. Там кавказский акцент слышался ясно. А все остальное сработало в воображении Саврентьева автоматически. Он знает лучше многих других, что все представители кавказских народов в составе России и за ее пределами по складу своего характера отличаются удивительным хладнокровием и быстротой мышления. Я бы даже сказал, оригинальностью мышления, хотя это к делу не относится. Саврентьев воевал на Северном Кавказе. И относится к кавказцам с уважением. И я тоже. Это достойные противники.

— То, что вы предполагаете, капитан, я тоже обдумывал и оставил это как второй вариант. А первый…

— А первый? — потребовал я продолжения.

— А первый — это вывод, который сам собой напрашивается. Майор Саврентьев наблюдал за ограблением со стороны и видел то, о чем говорил. Причем наблюдал, не вмешиваясь, как свидетель. Хотя среди свидетелей он не значится. У нас есть посторонние свидетели — две бабушки, которые видели все с другой стороны улицы. И одна из них говорит, что там, на другой стороне улицы, стояла военная машина, «уазик» с солдатиком за рулем. И эта машина уехала до прибытия машины полиции. На пассажирском сиденье кто-то то ли сидел, то ли никого там не было, это бабуля говорит неуверенно.

— Вы подозреваете майора Саврентьева? — спросил я напрямую.

— Моя работа такая — всех подозревать, кто может иметь отношение к делу.

— Отставить, товарищ капитан! — сказал я резко.

— То есть… — не понял Юровских.

— Неужели вы всерьез можете предположить, что майор Саврентьев организовал это ограбление? Наблюдать может только организатор. Но рассудите здраво… Какой организатор нападения на ювелирный магазин будет наблюдать за происходящим из машины с водителем? Неужели майор настолько глуп, чтобы еще и солдата в свои дела вмешивать? Это не реально…

— Я не случайно сказал, что бабулька-свидетельница не уверена, был ли пассажир. Ей сослепу могло показаться и так и сяк. Точно так же, допускаю я, она могла принять офицера за рулем машины за солдатика. Она так и говорила — не солдат, а солдатик. Я сегодня утром проводил повторный допрос свидетельницы. Она не уверена, что там был молодой солдат, там мог быть и офицер, но характерная особенность — он был небольшого роста. Отсюда и уменьшительное — солдатик. Крупного, высокого солдата так не назовут. А еще мы выяснили в ГИБДД, что у майора Саврентьева есть в собственности автомобиль «УАЗ». Он мог быть и на своей машине, чтобы не светиться у себя в бригаде, используя служебную машину. Это сегодня утром он взял машину в гараже, с водителем, чтобы вас встретить. Сослался на то, что своя сломана. Что-то у него там с тормозами. Я знаю, что это такое. Сам недавно возил с собой канистру с холодной водой. Как где-то остановлюсь, у меня цилиндр на правом колесе заклинивал колодки. Приходилось, перед тем как тронуться, тормозной диск водой из канистры охлаждать. После этого нормально ехал. С «уазиком» это тем более может случиться.

— Начальник штаба батальона спецназа ГРУ замешан в ограблении ювелирного магазина? — никогда не поверю…

— Хорошо. Мы останемся каждый при своем мнении. Мое мнение тоже не окончательное. Просто я обязан все версии произошедшего рассматривать. Вот я и рассматриваю.

— Тогда, согласно логике, майор Саврентьев должен был бы и сегодня, во время ограбления ломбарда быть на месте преступления. А он в это время находился вместе с нами, чай пил…

Капитан юстиции пальцами заставил свой хобот пошевелиться, шмыгнул слегка виновато, наклонил голову и сказал:

— Да, этот вариант я не рассматривал… Здесь вы, пожалуй, правы… А я в дебри забираюсь, плутаю, пытаясь найти жизнеспособную версию… Но при отсутствии рабочего варианта приходится искать и проверять все, даже самое абсурдное…

Я согласился:

— Да, рассматривать нужно все…

— Но есть у меня и к вам вопрос, хотя я и не уверен, что вы сможете на него ответить. Каким шифратором пользовался Евгений Алексеевич в своем компьютере?

— Пользовался шифратором? — удивился я. — Я вообще не знал, что у него компьютер есть. Узнал это с ваших слов.

— Наши специалисты просмотрели содержимое жесткого диска. Около четверти сохраненной переписки там зашифровано. Среди дисков с программным обеспечением, которые нашли в ящике компьютерного стола, программы шифратора не оказалось. А шифрование при электронной переписке у нас в стране запрещено законом. Почтовые сообщения шифровать не разрешается. Внутренние файлы, даже фотографии, что идут для собственного пользования, пожалуйста, шифруйте на здоровье. А вот переписку шифровать запрещено.