Вы там держитесь… - Диляра Тасбулатова

– Мама, хватит.

– Хирурга, Жириновского, Проханова, Прилепина…

– О боже…

– Кроме того, есть стихи. Можно брать в инете стихи – каждый день какие-нить подходящие случаю, только не стихи-пирожки – тебе это тоже не по возрасту. Иногда можно разбавлять британскими учеными: и вот тут твой талант нести пургу может пригодиться. Пишешь, например: британские ученые пришли к выводу, что бутылка портвейна «Три топора» в день очищает печень. Если ее не пить, конечно.

– Ха…

– Оригинально же? С юмором. Мягко. И народ к тебе потянется, вот увидишь. И не эти либералы-интеллектуалы, которых в стране полпроцента, а настоящий народ, сильный русский народ, воспетый еще Некрасовым и Горьким.

По жалобе жительницы Петербурга причинное место статуи Давида прикрыли кепкой (сообщило какое-то агентство).

Мама только сегодня узнала, что Давидов…ну этот… (отросток? – спросила деликатная мама) прикрыли кепкой.

– Кепкой Лужкова? (спросила гостящая у нас Ниночка, скромная провинциальная женщина в летах).

– Ленина (сказала мама).

– А как она держится? (спросила, сильно покраснев, скромная Ниночка).

– Силой духа, (сказала мама).

– У нас в общаге один зашел голый к нам в комнату, а на этом месте была шляпа (сказала я).

– Некоторым везет, (сказала Ниночка, у которой был муж-алкаш).

– А его Давидом звали? (спросила мама).

– Кстати, да. Давид Намгалашвили: он был грузин.

– А этот, которому кепкой прикрыли, кто? (спросила Ниночка).

– Еврей (сказала мама).

– Грузин в шляпе, еврей – в кепке (сказала задумчиво Ниночка).

– Причем всё это почему-то не на голове (сказала мама).

– А на головке (вновь покраснев, сказала Ниночка).

– Это они перепутали (сказала мама).

– Кто? (спросила Ниночка).

– Депутаты (сказала мама).

– Кнессета? (спросила Ниночка).

– У них свой кнессет (сказала мама).

– У кого? (спросила Ниночка). У проктологов?

– Это сзади (сказала мама).

– А! (сказала Ниночка).

(Ну и так далее.)

Работала я когда-то секретаршей.

Еще когда жила в Алма-Ате.

И все время путала папку 1–2 с папкой 1–1.

Ну и начальник реально считал меня слабоумной.

А потом ему сказали, что я типа лучший критик Казахстана.

А он говорит, что типа ему страшно представить худших.

– Он был прав (говорит мама). Худшие даже не знали, может, что такое папка и путали ее с маткой.

Решила я тут написать пьесу.

Ну и говорю маме:

– Буду (говорю так важно) писать пьесу.

– Типа как Корнель? (говорит мама).

– Или типа Расин (отвечаю я, слегка задетая).

– Ага (говорит мама). Как слесарь Николай подрался с Петровичем. На колесницах. На арене античного театра.

– Расин и Корнель устарели. Щас в моде «театрdoc».

– Дог? Это пьесы о собаках, штоле? Типа детских американских фильмов о говорящих собаках? Не потянешь.

– Эт почему еще?

– Там юмор добрый. И алкашей практически нету. Не могут же собаки пить.

– Я напишу о котах.

– Как они упились валерьянки? Собственно, идея бедноватая – ну, упились, а дальше что? Как развивать драматургию?

– Это да – драматургию развивать сложно.

– О том и речь. Ты лучше свой шкаф наконец разбери и полы вымой.

– У тебя все разговоры заканчиваются полами.

– Потому что я видела портреты драматургов: у них всегда все блестело. И полы, уверена, тоже.

Была я на почте.

Простояла ровно два часа, чтобы отправить три посылки.

Там программу другую сделали – неудобную, и на почте теперь огромные очереди.

Все начали шуметь и ругаться.

– Кто это все придумал?! (закричала шумная толстая тетка).

– Американцы (сказала я). Это они нам эту программу подсунули.

– А зачем? (озадаченно спросила толстая тетка).

– Как зачем? Чтобы бабушка из Конотопа не дождалась моих конфет.

– У вас бабушка живет в Конотопе? (иронически спросил молодой парень, думая, что я всерьез ругаю американцев).

– Жила (сказала я). Но, не дождавшись моих конфет фабрики имени Крупской энд Микояна, скоропостижно скончалась.

Парень хмыкнул.

Толстая тетка всплеснула руками.

Работница почты Оля стала хихикать.

Другая тетка, однако, поинтересовалась:

– А кому вы теперь отправляете посылки?

– Дедушке. Он у меня покрепче будет: пока не помер, хотя конфет ждет уже два месяца.

Оля сказала:

– Так вы в Америку разве конфеты отправляли? Семь кило? А я думала, книги. Ничего себе у вас дедушка! Семь килограмм конфет! Но мы найдем вашу посылку! А то конфеты испортятся…

– А что, в Америке нет конфет? (наивно осведомилась толстая тетка).

Парень опять усмехнулся (уже, по-моему, иронизируя над теткой).

– Есть (сказала я с горящим взором). Но не такие вкусные, как у нас. Говенные у них конфеты, мне дедушка жаловался. Им вапще до нас как до Луны.

– На которой они (сказал парень язвительно) таки побывали. А мы – нет.

– Вранье! (крикнула я). Не были они на Луне! Все снято в павильоне! Режиссер – Лукас, ну или Спилберг.

– Или Михалков (сказал парень).

Толстая тетка ни с того ни с сего сказала:

– А мне нравится Михалков. Симпатичный. Особенно раньше был ниче так: щас постарел.

Другая работница почты, Люда, сказала недовольно: