Звезда флибустьера - Патриция Поттер

— Ступай, — прошептал Джон Патрик.

С минуту Айви переминался с ноги на ногу, затем вышел за дверь.

Джон Патрик говорил с трудом. Его обычно сверкающие зеленые глаза затуманили боль и озноб.

— Ничего не бойся, — сказал Ноэль, ненавидя необходимость что-то говорить и желая, чтобы его брат верил бы в него сейчас так же безоговорочно, как в детстве.

— Домой…

— Я не могу отослать тебя домой. Ты не доберешься туда живым. Тебе нужны отдых и уход.

Немного поколебавшись, он добавил:

— Я знаю одно подходящее место, но там тебе надо будет соблюдать большую, очень большую осторожность. Это дом одного моего друга. Он за англичан и принимает в свой дом раненых, потому что военный госпиталь переполнен.

— Нет.

— Со мной тебе жить нельзя. Если они узнают, кто такой Звездный Всадник, они прежде всего нагрянут с обыском ко мне.

— А у тебя… постоянно бывают английские офицеры. Я не должен мешать… твоим связям, — с горечью прошептал Джон Патрик. — Я удивлен, что ты вообще приехал.

Ноэлю очень хотелось ему все объяснить, но Джон Патрик не принял бы и не понял никаких объяснений. Во всяком случае, не теперь. А может быть, никогда. Вместо этого Ноэль вынул пакетик с опиумом, размешал его с водой из фляжки, нагнулся над Джоном Патриком и приподнял его голову.

— Глотай. Я должен извлечь пулю.

— Хочу… остаться в сознании.

— Будет больно. Есть риск, что ты случайно вскрикнешь, и тогда англичане узнают, где искать тебя и твоего друга. Ты этого хочешь?

По щеке Джона Патрика заходили желваки, но затем он покорно проглотил смесь.

— Джон Патрик, выслушай меня. Женщина по имени Аннетта Кэри и ее тетушка ухаживают в своем доме за несколькими ранеными англичанами. Лучшего ухода ты нигде не получишь, и никому не придет в голову искать тебя там. Но они не должны сомневаться, что ты воюешь на стороне англичан. Ты когда-то хорошо подражал шотландскому акценту отца. Ты не утратил этой способности?

— Нэй, — ответил Джон Патрик как истинный шотландец. — Я не запятнаю твоей репутации добропорядочного роялиста.

В его напряженном голосе опять послышалась горечь.

Он перестал дрожать, и взгляд его стал отсутствующим. Это оказывал свое действие опиум. Еще несколько минут в сознании, не больше. Ноэль чувствовал, что ему надо убедить брата в серьезности положения и кое о чем еще предупредить.

— Когда проснешься, увидишь моего слугу Малькома. Запомни, пожалуйста, ты — шотландский военный, торгующий оружием, так что говори с акцентом.

— Ты мне не брат, — прошептал Джон Патрик сухими, потрескавшимися губами. И уронил голову. Под воздействием ли опиума или крайнего истощения сил, Ноэль не понял. Слова брата засели в его сознании, и он знал, что это надолго.

Однако сейчас он старался не думать о них и приступил к работе.

* * *

Аннетта Кэри откинула волосы со лба. Она уже выбилась из сил, а еще предстояло очень много сделать. Бетси одной не справиться. После недавних сражений, особенно при Джермантауне, тяжелораненых английских офицеров стало больше, а теперь и вовсе не сосчитать.

Надо было менять постельное белье, стирать бинты, писать письма. Ей необходимо было также какое-то время уделять отцу. Однако, несмотря на эти бесконечные хлопоты, она редко сожалела о своем предложении брать в дом раненых и о том, что приходится вести постоянную войну с тетушкой и обществом.

Еще до конфискации отцовской земли она не желала вязать и вышивать или заниматься другими подобающими женскому полу делами. От отца она узнала о том, как вести сельское хозяйство. Она часто принимала роды у коров и кобыл и не падала в обморок при виде крови. Да, ей уже никогда не возиться на своей ферме, но с божьей помощью она сумеет заняться полезным трудом.

Она смеялась над слухами. Она уговаривала и умасливала тетушку, у которой ей с отцом пришлось поселиться после пожара, уничтожившего ее родной дом. Наконец тетушка согласилась принять в дом первого пациента. За ним последовал другой, потом десять, и, наконец, после Джермантауна в доме оказалось двадцать раненых. Большинство из них выжили и теперь шли на поправку. Аннетта чувствовала прилив горделивой радости каждый раз, как очередной выздоровевший покидал их дом.

Ах, если бы только поправился и отец…

Однако, похоже, что этого не случится никогда. Он едва не умер в ту ужасную ночь. Спасли его неустанные усилия доктора Марша. Но отец потерял дар речи.

Аннетта на минуту прислонилась к стене. Ее все еще преследовали крики отца. Ночью она просыпалась вся в поту. Чтобы отогнать страшные воспоминания, она пыталась думать о другом, например, как замечательно было скакать в полях верхом на любимой кобылке Ромми.

Аннетта закрыла руками лицо. Она пыталась отыскать свою любимицу, но не могла покинуть отца. Несколько недель он был очень плох. Его дух был сломлен. Аннетта все-таки поместила объявление в газете, что разыскивается кобыла рыжевато-коричневой масти с тремя белыми ногами и белой полоской на передней правой. Если лошадь отыщется, она ее выкупит, продаст свою единственную драгоценность — жемчужное ожерелье с сапфирами, переделанное из броши, принадлежавшей покойной матери. Аннетта носила ожерелье не снимая, оно было на ней, под рубашкой, и в ту ужасную ночь. Оно ей очень дорого, но ведь Ромми живая. Аннетта вырастила ее и ухаживала за ней с тщанием и нежностью, словно та была ребенком. Она не могла подумать без содрогания, что с Ромми сейчас, может быть, дурно обращаются.

Однако на объявление не ответили. У Аннетты все сердце изболелось из-за ее кобылки, которая была так нежно привязана к хозяйке, что всюду следовала за ней, как верная собачка. Но однажды…

Когда англичане одержат победу, Аннетта подаст прошение о возврате отцовской земли. Однажды и для ее отца восторжествует справедливость.

Аннетта складывала выстиранное белье. Почти неслышно вошла Бетси.

— Приехал доктор Марш еще с одним пациентом, — недовольно сказала она. — Скажите, что мы больше никого не можем принять.

Аннетта вгляделась в лицо Бетси. Видно было, что она так же устала, как сама Аннетта. Рыжие завитки волос выбились из-под опрятного чепчика, а ее обычно безупречно чистый и отглаженный фартук был измят и весь в пятнах.

— Но ты же знаешь, что больница квакеров переполнена, — тихо ответила Аннетта. — А доктор Марш не привез бы сюда раненого без большой необходимости.

Она быстро прошла мимо Бетси и направилась к двери. Доктор Марш стоял у порога. С ним был огромный блондин, держащий на руках человека в форме, и слуга доктора Мальком.

— Доктор?

Он снял шляпу и слегка поклонился.

— Я очень сожалею, Аннетта. Я знаю, у вас уже народу больше, чем позволяют ваши возможности, но этот офицер очень тяжело ранен. Если бы вы могли предоставить ему только постель. Обслуживать его станет Мальком.