Кочевник - Сергей Алексеевич Ковалев

Комнату с кроватью в ближайшем к рынку караван-сарае ему дали с дополнительными удобствами, если их можно так назвать. Тусклая лампочка вместо светильника с бараньим жиром, бессильный в борьбе с духотой старый вентилятор под потолком и запирающаяся на замок дверь. Но с лишним патроном к оплате за «номер» почему бы и не почувствовать себя немного баем[9]? Все лучше, чем ночевать в общем зале, на тонкой кошме в качестве постели, разбросав вокруг себя пучки полыни для защиты от блох.

Оставив в комнате вещи и оружие, он запер дверь на ключ и отправился пристраивать коня – при караван-сарае имелась и конюшня с кузницей. Тем более, Сабыр почему-то стал прихрамывать. Поручив накормить скакуна и разобраться с его ногами, направился для начала в летний душ, пока нагретая за день в емкости вода не остыла или вообще не закончилась после наплыва постояльцев. Впрочем, оплатить водные процедуры позволить себе могли не все, так что переживал он зря. С удовольствием смыв с себя пыль, поменял и задубевшую от пота рубаху. Потом неторопливо направился в ближайшую чайхану, где помимо чая можно было поесть и нормальной горячей еды. Рисовые поля под Кызылордой и пшеничные под Шымкентом не успели загубить благодаря умелому руководству Совета Старейшин Каганата, поэтому в меню присутствовали и плов, и бесбармак с лагманом. Вяленое мясо, конечно, весьма питательный сухпай, но раз в сутки и сурпа должна побывать в желудке.

После ужина Шал занялся чисткой нового оружия. Полностью разобрал «стечкина», пощупав и смазав каждую деталь, после чего послушал работу механизма. Удовлетворившись результатом, долго сидел в задумчивости и курил, вспоминая дневные события. Несмотря на то, что удача улыбнулась, о везении говорить рано. Не обрати он вчера внимание на показавшегося знакомым человека у выхода из борделя, не получилось бы размотать клубок и добраться до других членов банды. Но в мире все имеет равновесие, и если везет сейчас, завтра удача может отвернуться. Поэтому Шал радоваться не спешил. Рано еще. Сначала нужно найти Мясника Ахмеда, а то слишком долго ходит уже по этой земле.

Враз потеряв смелость, подвешенный за ногу Бзал многое рассказал о своем подельнике, когда стал истекать кровью. Да и как тут не рассказать, если по тем местам, куда вошли пули, лупят кулаками. Что-то Шал знал сам, какие-то сведения оказались новыми, позволяя развеять те слухи, что ходили об Ахмеде Сыдыкове, которого искал не только он. СБ Каганата уже не раз устраивала облавы, когда информаторы сообщали о его появлении в Шымкенте. Видимо, отшельничество не входило в круг интересов и какая-никакая цивилизация привлекала больше, чем уединенная жизнь у черта на рогах. Монашеским же поведением, как и сдержанностью, Сыдыков никогда не славился, за что и получил прозвище Мясник. Как говорил один классик – «я любил и женщин, и проказы», и именно этими пристрастиями ознаменовывался каждый его выход из подполья. Шал не мог понять, патологическая ненависть у Мясника была ко всем женщинам или только к труженицам любовного фронта, потому что после посещения любого борделя оставались трупы. Впрочем, трупы оказывались и в обычных селениях, если там проходил Сыдыков, и не всегда половая принадлежность играла большую роль, но шлюх он не любил больше других.

В очередной раз Ахмеда в Шымкенте взять не смогли. Он словно почувствовал подготовленный для него капкан, перестрелял засевших в засаде нукеров[10] генерала Ашимова и растворился на просторах Каганата. То ли подготовка к операции оказалась слабовата, то ли заранее предупредил кто об облаве, а может и правда обладал звериной чуйкой, как о нем говорили. Шал придерживался второй версии, что и подтвердил покойный Бзал. Родственные связи, как и обычный подкуп, никто не отменял. Была еще одна мысль, но ее он держал при себе, и при стражах порядка не озвучивал. Недооценили Ахмеда и не тех людей послали на поимку бандита, просто не тех.

Офицер из Службы Безопасности сам предложил Шалу сотрудничество, когда тот привел сдавать очередного «клиента». Сулил различные преференции за Сыдыкова в любом состоянии. Предпочтение отдавалось, конечно, живому, но при затруднениях с доставкой кровожадного бандюгана допускалась транспортировка по частям. Естественно, подходящим под опознание. Обычно Шал мог месяцами рыскать по степи в поисках «басы», как он называл людей, за которых Каганат назначал награды. Только разыскивал других преступников он между делом, а сам искал Мясника. В результате репутация закрепилась соответствующая – все, за что брался, Шал всегда доводил до конца. Взялся якобы «официально» и в этот раз, не столько из-за награды, сколько из-за преимуществ, что давало сотрудничество с СБ, а их было достаточно. Кроме новой информации, что предоставили по Мяснику, ему выдали охранный мандат, открывающий двери в любом населенном пункте, где присутствовала власть Каганата. С патентом на поимку преступников от Шымкентского отдела по борьбе с бандитизмом это имело двойной эффект.

В очередной раз прибыв в Тараз, Ахмеда он уже не застал, но зато случайно встретил Балыка, от которого и узнал местоположение остальных членов банды. Единственное, что было непонятно ему и никто из подельников Мясника не знал точно – зачем тот снова собирается в Шымкент, если только что его покинул, и это посещение омрачилось пристальным вниманием службы безопасности. До такой степени бесстрашен или просто обнаглел?

Шал не любил уродов. Моральных. Кривое дерево дает кривую тень, и обычно родители сами сбивают своих детей с истинного пути. Моральное уродство передается по наследству. К тем же, у кого это являлось физическим изъяном, он относился с жалостью. Ненавидеть тех, кто старается жить по совести, даже несмотря на то, что судьба обошла их своей благосклонностью, нельзя. Ахмед же был не только моральным уродом, но и садистом. И за это Шал не только не собирался приводить его живым в СБ, но и приносить туда его голову.

Са́быр вдруг споткнулся и захромал. Всхрапнул, зафыркал и пошел шагом, оправдывая свое имя. Тот, кто нарек коня, возможно, видел будущее и предполагал трудности, что свалятся на бедную животину. «Терпеливый». Впрочем, нынешний отрезок современной истории велел быть терпеливыми всем – не только животным, но и людям.

Остановив коня, Шал спешился, осмотрел ногу и выругался. Раздолбаи из караван-сарая перенесли на утро то, что просил сделать с вечера, а утром нашли более важные дела. Кузнец Касым вообще ушел на рынок, оставив кузню на помощника. Чтобы не задерживаться надолго в Таразе, пришлось согласиться на предложение его подмастерья, чем в очередной раз подтвердил народную мудрость, и даже не одну. Поспешишь, два раза заплатишь. И ведь убедил хитрый шакаленок, что к качеству его работы еще не было нареканий по причине отсутствия недовольных клиентов. Может оно и так. А может, и нет их уже в живых этих клиентов, если в дальнем переходе конь потерял подкову благодаря халатности юного балбеса, возомнившего себя настоящим мастером. Если необходима была скорость, от которой зависела жизнь… Ну, теперь-то недовольные есть. Что вынуждает вернуться в Тараз, оставить пару замечаний кузнецу Касыму и пересчитать зубы его помощнику.