Незабудка и её дракон … - Елена Терешкова

сегодня мы его потеряли. Сверр не ожидал от нас такой реакции и скорее всего не простит, — до папы доходило то, что они натворили.

— Как нам всё исправить? — мама смотрел на отца. — Помогите мне вернуть моего мальчика, прошу вас.

— Я сама верну его домой, — сквозь зубы процедила Белинда. — Он ещё спасибо скажет.

— Что ты задумала? — отец понял, что Белинда задумала что-то плохое.

— Не важно, главное результат.

Сверр:

Дорогу я хорошо помню, найду даже с закрытыми глазами. В подростковом возрасте я провёл здесь много времени. Особенно сложно было во время принятия себя. Да, чаще появлялся, когда совсем было плохо, это единственное место, где я дома. Маленький домик, можно сказать в глуши, подальше от людей, то, что мне сейчас надо.

— Здравствуй, мой мальчик! Ждал тебя! Как ты повзрослел!

— Добрый вечер, учитель! Не прогонишь? — спросил я.

— Проходи, будем чай пить.

— Можно мне какое то время пожить здесь?

— Плохо тебе, чувствую, дракон твой скоро захватит человеческую сущность. Не можешь ты с ним совладать, — проговорил старик. — Где твоя комната, помнишь? — продолжил он.

— Спасибо, — сделал я подобие улыбки, на другое не хватило сил.

Мне здесь легко, спокойно, … старика я всегда считал отцом. Да, ему доверял всё. Детей своих у него не было, так сложилось, поэтому меня принял, учил, как родного. Есть у нас, что то общее, невидимое, то, что нас соединяет, связывает.

Софи:

Всю дорогу прорыдала, повезло, что в купе ехала одна. Хотелось орать во всё горло, выть, словно волк, … я так и делала. Орала и выла в подушку, чтобы никого не испугать, а потом обессиленная проваливалась в сон.

Мамы дома не было, уехала к сестре, так лучше … для меня. Никаких расспросов, никаких объяснений и слёз. На что я рассчитывала, жить с драконом? Вот, глупая! Но это же понятно, ничего бы не вышло, тогда зачем я продолжала эти встречи. Хочу к нему! Нестерпимо хочу к нему! Чешуйка горела так, что мог образоваться ожог, да там уже и сжигать нечего, всё сгорело. Несколько дней, может больше пролежала в кровати, есть, и пить не было сил. Возможно, я уже мертва? Нет желания даже открыть глаза, только мысли постоянно возвращали меня туда, где я была счастлива. Мой дракон, … сильный, любимый, … образ стоял перед глазами. Как очистить память? Долго так не продержусь. Что мне сделать, чтобы всё забыть?

Звонок в дверь прервал моё одиночество. Не буду открывать, не хочу. Если это мама, то у неё есть ключи. Звонили настойчиво, долго. Через силу поднялась, открыла.

— Эмми? Почему ты здесь?

— Софи, я так волновалась, можно мне войти?

— Ты же должна с ребятами быть на отдыхе?! Что — то случилось?

— Мы решили вернуться, многие перессорились, Кевин вообще с ума сошёл. С одним из мальчишек он даже подрался, в него как будто дьявол вселился.

— Почему он стал так себя вести? — спросила я, хотя догадывалась, какой будет ответ.

— Утром, после твоего отъезда он спросил, где ты.

— И что ты ответила?

— Показала ему твою записку. После этого его словно подменили, он стал всем грубить, устанавливать какие то новые правила, а ещё мы уловили от него запах спиртного. Он стал пить. Всё пошло не так как мы планировали.

— А Кевин вернулся вместе с вами?

— Нет, он остался, чтобы наказать какого-то урода, который сломал его жизнь. Я же говорю, что у него, что то произошло с головой.

Слушая Эмми я понимала, о каком уроде идёт речь. Что он задумал?

— Я принесла твоё платье Софи, ты его забыла.

И я не сдержалась, снова начала рыдать, положив голову на плечо подруги. Она обнимала меня, не понимая, что происходит. Просто дала время, чтобы я выплакалась.

— Поговори со мной, Софи, тебе станет легче, — пыталась начать разговор подруга.

Я рассказала, как полюбила дракона, как Кевин запретил выходить из лагеря, как упала со скалы, как летала, как была счастлива и как моё счастье отобрали. Конечно, поверить в это сложно, вот и Эмми сидела, открывши рот.

— Ты не рассказывала мне ничего. Да, были моменты, когда я вела себя глупо, — чуть слышно сказала она, вспоминая про букет незабудок. — Я никогда не хотела тебе плохого, поверь мне Софи, — продолжила подруга.

— Всё хорошо, у меня есть ты, моя Эмми, — сказала я.

— Можно мне приходить к тебе, каждый день?

— Ты можешь даже переехать, пока мамы нет, — улыбнулась я.

Плакать я стала меньше. Эмми, постоянно придумывала какие то дела, старалась забрать всё моё внимание, что — бы воспоминаниям не было места. Но, как и прежде я засыпала и просыпалась с его именем на губах.

Сверр:

Физический труд, тренировки до умопомрачения, … боль запер внутри, … плевать, что она меня сжирает. До самой поздней ночи работал, чтобы потом уснуть, едва добравшись до кровати. Время прошло не мало, но мне не легче.

— Самое страшное, мой мальчик, что тебе так мало лет, а уже такие глубокие шрамы на сердце, — сказал учитель.

— Я справлюсь.

— Тело твоё окрепло, разум восстановился, дракона мы присмирили. Хватит прятаться за болью, — продолжил он.

— Вы гоните меня, учитель?

Старик молчал, потом выпрямился и сказал:

— Когда то очень давно мой отец рассказывал мне о своей любви, о чувствах, которые были для него под запретом. Он был готов на многое ради любимой, даже на смерть, считая, что так он станет свободным. Строгость его родителей не оставляла ему выбора. Та история закончилась благополучно, но могла иметь совсем другой конец. Из того разговора я вынес только одно: если человек любит, то он любит, не смотря ни на какие запреты. А когда ему связывают руки и ноги, чтобы он не смог уйти, то он умирает, для того, чтобы уйти через смерть. Для любви нет запретов, сынок! Их просто не существует.

Он как всегда смог подобрать слова, которые вернули меня к жизни, выдернули из чёрной бездны, в которой я завяз. Это те слова, которые долетели до моего сознания, и оживили. Чему я удивляюсь? Так было всегда, и ничего не изменилось. Я как — будто вздохнул глоток свежего воздуха, начал дышать, поначалу больно, пока кислород полностью не заполнил лёгкие. Мои крылья, … они опять меня слушаются! Поднял голову, посмотрел на небо, оно звало меня. Небо! Я потерял столько времени …

— Спасибо, учитель …

Старик стоял и улыбался, он смотрел вслед убегавшему Сверру, преодолевшему болезненно долгий путь. Он знал, что его мальчик