Халхин-Гол/Номонхан 1939 - Стюарт Голдмен

Амур - все это были части Китайской Империи или, как в случае с Кореей, вассальные государства, признававшие сюзеренитет Пекина. Границы между этими территориями были не всегда точными, и, чаще всего, не являлись государственными. Это изменилось в 1858-60 гг. когда Китай был вынужден уступить Приморье и Забайкалье России. Новая русско-китайская граница проходила в основном по реке Амур на восток до ее слияния с рекой Уссури, далее к югу вдоль рек Уссури и Сунгача до озера Ханка и далее, до пункта, где соединяются границы русского Приморья, Кореи и и Маньчжурии.

Однако новые границы были определены довольно неясно. Как было сказано в договоре, китайской границей являются южный и западный берега рек Амур, Уссури и Сунгача, а русской - северный и восточный берега. В результате этого сами реки фактически стали нейтральной территорией, и ничего не было сказано о принадлежности сотен островов на этих реках. На крайнем южном участке новой границы не было подходящих рек, чтобы использовать их в качестве границы. Границы проводились по часто неточным картам участников переговоров, по пустошам, болотам и горным хребтам. На основе этих карт были установлены деревянные пограничные знаки. Однако многие обозначения на картах были неясны, а из-за природных условий многие пограничные знаки были потеряны. В некоторых отдаленных районах не было установлено никаких знаков. Поэтому, когда Япония захватила Маньчжурию в 1931 году, граница с СССР во многих местах была спорной.

Япония несколько раз предлагала Советскому Союзу создать комиссию для демаркации точной государственной границы. Москва отвергла эти предложения, заметив (не без сарказма), что пограничные вопросы могут быть решены наилучшим образом, если японцы вернутся в Японию. В таких условиях не удивительно, что стали возникать пограничные споры. Всего нарушений границы о которых сообщалось с одной или другой стороны, в период с 1932 до 1939 было более тысячи. Эти нарушения разнились от комических случаев (обвинение советских пограничников в краже рыбы из сетей маньчжурских рыбаков) до кровавых конфликтов. Наиболее крупные пограничные стычки, произошедшие в 1937, 1938 и особенно в 1939 годах будут рассмотрены в этой книге более подробно.

Согласно японским военным источникам, пока Квантунская Армия подавляла последние очаги вооруженного сопротивления китайцев в Маньчжурии, Советский Союз начал укреплять свою оборону на Дальнем Востоке. К тому времени, когда японские войска обратили свое внимание на границу с Советским Союзом, последний уже добился значительного прогресса в укреплении обороны. Советские меры включали постройку второй колеи Транссибирской магистрали, крупномасштабное строительство оборонительных сооружений, увеличение числа пограничных гарнизонов с двух или трех в 1932 до двадцати в 1934, и переселение жителей пограничных территорий.

В ответ японцы начали строить свои оборонительные сооружения. Кроме того, в Маньчжурии началось строительство новых железных дорог, в большей степени следовавшее военным критериям, чем экономическим. Это был важный аспект японской программы по обороне и развитию Маньчжурии как неотъемлемой части Японской Империи. Добыча угля и железной руды в Маньчжурии удвоилась к 1939 году - минеральные богатства Маньчжурии все в большей степени шли на нужды японской промышленности. В 1936 году японское правительство объявило о намерении переселить в Маньчжурию миллион семей японских крестьян (около пяти миллионов человек) за 20-летний период. Это был план по "японизации" Маньчжурии, поддерживаемый Квантунской Армией и военным министерством.

Москва считала присутствие японских войск в Маньчжурии угрозой, которая обусловила необходимость усиления обороны советского Дальнего Востока. Японцы считали наращивание численности советских войск в регионе угрозой, вследствие чего требовалось дальнейшее усиление японских войск в Маньчжурии. Это, в свою очередь, вело к новому увеличению численности советских войск и так далее. В результате численность группировки советских войск на Дальнем Востоке выросла со 100 000 чел. в 1932 году до 570 000 чел., 2500 самолетов и 2200 танков в 1939. Численность японских войск за тот же период - с 65 000 чел. до 270 000 чел., 560 самолетов и 200 танков.

Эти цифры создают ложное впечатление значительного советского превосходства. Географические условия были в значительной степени в пользу Японии. Японские войска в Маньчжурии могли быстро получить подкрепления из метрополии, и, после 1937 года, от японских армий в северном Китае. Советские же войска на Дальнем Востоке были рассеяны на огромном пространстве в 2,4 млн квадратных миль - две трети размера континентальной территории США. И из-за большой удаленности советского Дальнего Востока от густонаселенных промышленных центров европейской России, Москва была вынуждена сделать свои войска на Дальнем Востоке настолько самодостаточными, насколько это было возможно. Транссибирская магистраль, даже с двумя колеями, была очень уязвима в случае войны с Японией, потому что длинные участки железной дороги проходили так близко к границе с Маньчжурией, что японцы легко могли перерезать ее.

Япония, вероятно, обладала полным стратегическим преимуществом над СССР на Дальнем Востоке до 1937 года. Но с июля 1937, после начала японского вторжения в Китай, баланс сил начал изменяться - факт, который многие японские высокопоставленные военные чины, особенно в Квантунской Армии, отказывались признавать. Но рассказ об этом еще впереди. Прежде чем рассмотреть влияние Второй Японо-китайской войны на советско-японские отношения, следует поставить на свои места еще несколько фрагментов, относящихся к этой картине.

 

 

 

Глава 2

Международное положение

 

Знаменитая характеристика Черчилля, данная России - "загадка, завернутая в тайну, помещённая внутрь головоломки" - хорошо описывает советскую международную политику в 1930-е годы. Дипломатия Сталина характеризуется по-разному - как стремление к мировой революции или как желание достигнуть коллективной безопасности, стремление к политике баланса сил, направленное на избежание войны, или напротив, злонамеренное разжигание войны. Сам Сталин описывается то как русский националист, то как интернационалист-революционер, то как параноик с манией величия. Возможно, одна из причин, почему дипломатия Сталина вызывает у историков столько противоречий, заключается в том, что европейская и дальневосточная политика Москвы рассматриваются как две совершенно разные сущности, почти не связанные одна с другой. В этой главе советская внешняя политика будет рассмотрена как единое целое.

 

Появление фашистской угрозы и Народный Фронт

 

Отношения Советской России с другими великими державами были изначально враждебны. С самого начала гражданской войны иностранная военная интервенция с одной стороны, с другой - убеждение Ленина и Троцкого, что революция, чтобы выжить, должна распространиться из России на Запад. После того, как иностранные армии отступили из России, оказавшись не в силах справиться с большевиками, а попытки советской России распространить революцию на Запад (в том числе и путем войны) также потерпели неудачу, два враждебных лагеря постепенно выработали способ сосуществования. Но враждебность все равно оставалась. Отношения