Скромная семейная свадьба - Тина Лукьянова

– Это хорошо, что вы наконец нашли общий язык, – заметил он. – Но было бы лучше, если бы вы искали его позже, не заставляя меня волноваться, почему закрыт магазин.

– Я был уверен, что ты сегодня больше не появишься, – заметил Андрес. – Как-то даже неприлично с твоей стороны так неожиданно возвращаться.

– Знаешь ли… – начал было негодовать фьорд Сореано.

– Но раз уж ты все равно пришел, – невозмутимо сказал его сын, не обращая внимания на то, что отец собирается ругаться, – то Патрисия хотела обратиться к тебе с просьбой. Ей нужны несколько свободных дней в конце следующей недели. У ее сестры свадьба. Кстати, я тоже приглашен.

– Вот как? – Фьорд Сореано задумчиво посмотрел на сына, потом – на меня. Чувствовала я себя сейчас как человек, которого застукали за чем-то ужасно неприличным, так что смущенно отвела взгляд в сторону. – Я думаю, что какое-то время смогу обойтись и без вашей помощи. Это, несомненно, будет очень сложно, но не невозможно. – Он чуть заметно улыбнулся и продолжил: – Тем более что сейчас покупателей мало. Жара, все стремятся за город. Патрисия, так когда ты хотела поехать?

– Вечером в четверг, – пояснила я. – Свадьба в субботу, но меня просили подъехать пораньше.

– И Андреса? – уточнил он.

– И меня, конечно, – торопливо ответил его сын. – Не может же Патрисия появиться на свадьбе собственной сестры без подходящего к такому случаю кавалера?

– А то у нее там не найдется, – усмехнулся отец.

– Вот этого я и боюсь, – еле слышно сказал Андрес и громко добавил уже для отца: – Но ты же понимаешь: я лучше, чем любое, что там может найтись.

– Ладно, идите, – махнул рукой в нашу сторону фьорд Сореано. – Патрисия, со следующего четверга считай себя в отпуске, который ты не так давно отказалась брать.

– Но, фьорд Сореано, мне действительно не нужен отпуск, – запротестовала я.

– Патрисия, не спорь с папой, это плохо заканчивается.

Андрес подхватил меня под руку и потащил на выход, я еле успела торопливо попрощаться с нанимателем, который смотрел нам вслед даже с некоторым одобрением. И это после того, как его сын захлопнул дверь перед носом клиента! Правда, фьорд Сореано об этом пока не знал…

– Андрес, что теперь твой отец про меня подумает? – распереживалась я, когда мы оказались на улице.

– Он тебя слишком хорошо знает, чтобы подумать что-то плохое, – ответил он. – Вот если бы он застал тебя за ограблением собственной кассы, то да, подумал бы о тебе плохо. А так… Разве что мне позавидовал. Но у него есть мама, думаю, ему для поцелуев достаточно.

Я невольно хихикнула.

– Так куда мы пойдем?

– Андрес, – нерешительно сказала я, – все это слишком быстро произошло.

– Быстро? Я за тобой год ухаживал, прежде чем добился поцелуя, – возмутился он. – И она еще говорит, что быстро?

– Мне подумать надо…

– Еще год? Ну уж нет, я не согласен.

И он опять попытался меня поцеловать. Безуспешно – я была непреклонна, пусть здесь пока никого нет, но ведь в любую минуту может кто-нибудь появиться.

– Андрес, нельзя же все время целоваться, – попыталась я его образумить.

– Рассматривай это исключительно как лечение, – нахально заявил он, – которое тебе просто необходимо.

– Какое еще лечение?

– От былых сердечных разочарований.

Ему все же удалось усыпить мою бдительность и опять поцеловать. И вновь все мои сомнения остались где-то снаружи, там, где не было его и меня. Когда поцелуй закончился, я в смятении уткнулась головой в его плечо. Это ужасно, но теперь мне хотелось самой продолжить так внезапно начавшееся лечение, просто какой-то «поцелуйный голод» наступил, хотелось его утолять и утолять, благо было кем.

Это сумасшествие продолжалось все время, что оставалось до поездки домой. С каждым разом мне все труднее было расставаться с Андресом на пороге собственного дома, я еле удерживалась от предложения продолжить чашечкой чая или что там получится. Останавливала меня лишь уверенность, что получится не совсем то, чего ждет от меня семья в вопросах приличия. А когда я оставалась одна, на меня огромной черной тучей налетали сомнения: действительно ли я люблю Андреса или просто пытаюсь найти в нем опору для встречи с Даниэлем. Андрес на чаепитии не настаивал, удовлетворяясь лишь объятиями и поцелуями, за что я ему была несказанно благодарна.

За эти дни я с трудом нашла время, чтобы купить подходящее платье. Пришлось пожертвовать собственным обеденным перерывом, иначе пришлось бы мне появиться на свадьбе сестры в одном из своих старых. О том, чтобы заказывать пошив, даже речи не шло, но в отделе вечерних платьев, куда я заглянула, выбор был достаточен, чтобы найти то самое, в котором я буду просто неотразима. Для кого неотразима – для Андреса или Даниэля, – я старалась не думать. Образ одного постоянно сменялся другим, как в каком-то диком калейдоскопе, но это было, только когда я оставалась одна. Если я была с Андресом, то о Даниэле не думала совсем.

И вот наступил четверг, которого я так отчаянно боялась. Мы договорились, что Андрес зайдет ко мне ближе к обеду – у него оставались еще незавершенные дела, да и я не рвалась домой. Строго говоря, если бы не обещание, данное маме, я бы предпочла вообще там не появляться, даже на Тересиной свадьбе – не думаю, что она бы обратила внимание на мое отсутствие, да и обиду ее я бы пережила, не особенно страдая по этому поводу. Подарок Тересе я покупать не стала. Обойдется. Никаких теплых чувств я к ней не испытывала, а значит, и радовать ее не обязана.

Чемодан уже был собран, проверен несколько раз, все ли положено, не забыла ли я какой мелочи, жизненно мне необходимой на эти дни. Оставалось на нем только активизировать артефакт, уменьшающий вес. Но это можно сделать и потом, когда появится в этом необходимость. Андрес все не приходил и не приходил, а я никак не могла себя чем-то занять, лишь бесцельно ходила из угла в угол, ловя себя на совсем детском желании – сделать вид, что меня нет дома, и никуда не ехать. Мне не хотелось видеть ни Тересу, ни Даниэля. Надеюсь, ему что-нибудь помешает приехать. В то, что сестра не появится на собственной свадьбе, верилось с трудом. С ней-то мне точно придется увидеться. Я поежилась, вспомнив ее высокомерное лицо при нашей последней встрече. «Пострадаешь да простишь. А вот забыть не забудешь, нет…» «Не забудешь, нет…» «Нет…»

Стук в дверь моментально снес с меня шелуху этих никому не нужных воспоминаний. Если бы только Тереса оказалась не права и я смогла забыть, но нет, я продолжала себя мучить, изо дня в день я чувствовала себя униженной и обманутой. И это чувство не собиралось меня покидать.

– У тебя же нет домашних животных? – спросил меня Андрес с деланым удивлением.

– Нет, а что? – настороженно ответила я.

– Выглядишь, как будто у тебя любимая канарейка сдохла, – припечатал он. – Или хомячок.