Метро 2033. Сестры печали - Андрей Гребенщиков

– Что будете пить?

– Вашу фирменную настойку. И два бокала принесите, пожалуйста.

– Значит, гость все же будет? – официантка, гордая своей наблюдательностью, торжествующе улыбнулась.

– Нет. Это бокал для тебя, – Летиция доверительно подмигнула ей и ненавязчиво перешла на «ты». – А ты здесь совсем не гость.

«Негостья» заметно смутилась. Ее недельной зарплаты не хватало даже на пятьдесят граммов «фирменной», но…

– Нам нельзя пить на работе… запрещено… строго, – по растерянному лепету официантки Лю поняла, что находится на правильном пути.

– Тогда заканчивай смену, – Летиция высыпала перед ней горстку автоматных патронов. – Тебе есть кем подмениться? Мне очень нужна компания: посидеть девочками, поболтать о том о сем.

Заметив колебание – последнее перед неизбежной капитуляцией, – Лю подтолкнула к грудастой меню:

– Закажи, чего хочешь, сегодня гуляем. Угощаю.

Последний бастион сомнений бесславно пал под натиском напористой вип-клиентки.

– Я сейчас!

– Только не вздумай переодеться! – крикнула Лю вслед быстро удаляющейся, вихляющей соблазнительными бедрами официантке.

– Я бы сказал, что Пояс просит вернуть долг, – в голосе Мастера Вита появляются новые нотки. – Однако он никогда ничего не просит.

Слова Вита меня пугают. Боюсь не за себя – за себя давно отбоялся, страшно за сына. Шантаж – верное средство в нашем случае.

– Чего желает от меня его абстрактное величество?

– Послужить на его благо, – Мастер Вит раздражающе лаконичен, когда дело касается серьезных вещей.

– Какую конкретно службу? И что будет, если я откажусь? – стараюсь сохранять внешнее спокойствие, хоть сдерживаться становится все труднее.

Глава Ордена Зеркала пожимает плечами:

– Ему еще никто не отказывал, но… думаю, убьет. Вас. За сына переживать не стоит, он верен Ордену, а верных слуг Пояс бережет.

Немного успокаиваюсь, такой расклад меня устраивает:

– Так что за служба?

– Вы должны возглавить экспедицию, которая через час отправится в Москву.

– Надеюсь, это шутка? – от Екатеринбурга до столицы две тысячи километров. Огромное расстояние по меркам довоенного мира, астрономическое и невозможное – для сегодняшнего дня.

– У Пояса крайне туго с чувством юмора, – Мастер Вит неожиданно останавливается и указывает рукой куда-то в сторону. Присмотревшись, понимаю, что там окно. Стен по-прежнему не видно, но зависшее в воздухе окно выглядит почти материальным. – У вас есть две минуты.

Не даю глупому вопросу вырваться наружу, молча иду в указанном направлении. Оказывается, стены есть, но они настолько прозрачны и невесомы, что кажутся иллюзией. За окном с криками носятся дети, самые обыкновенные дети – и совсем маленькие, и уже почти подростки, – только все, как один, лысые.

– У всех лучевая, – поясняет из-за плеча Вит. – Все под защитой Пояса. Ваш вон там, видите?

Вижу, конечно вижу. Илюшка сильно вымахал за это время, но остался таким же болезненно худым. И, конечно, бледным. В нашем мире все бледные… Слезы мешают, перед глазами все плывет.

– Я могу…

– Нет, он вас не услышит, – Мастер Вит серьезен. – Это часть сделки. У воспитанника Илии нет других родителей, кроме Пояса Щорса. Нет прошлого, нет воспоминаний до четырехлетнего возраста. Такова плата за спасение – ребенок безраздельно принадлежит Ордену.

– Чего хочет от меня Пояс? – я снова родился, снова жив, но понимаю, если отвернусь, если потеряю из вида Илюшку, то… Умирать второй раз страшнее вдвойне.

– Вы пойдете в Москву, – терпеливо повторяет наставник. – Вас будут сопровождать животное по имени Зверь и Сумасшедший Люк. Люк кататоник и шизофреник, крайне редко приходит в сознание. Впрочем, это только к лучшему.

– Лето, – Летиция протянула руку растерянной официантке.

– Что?

– Зовут меня так. Лето. Родители были большими оригиналами.

– Ааа… Я – Катя. Мои фантазией не отличались.

Девушки засмеялись. Лю была довольна только что придуманным производным от длинного «Летиция», Катя же мысленно благодарила отца с матерью за проявленное милосердие.

– За знакомство?

Хрустальные бокалы громко звякнули.

– За знакомство!

Сменщица Кати – обладательница гораздо менее выдающейся внешности, обычная солдатка, разве чуть более ухоженная, чем остальные няшные женщины, – принесла салаты и закуски, при этом ни на секунду не прекращая пялиться на Летицию (с любопытством) и на грудастую официантку Катю (с завистью и неприязнью).

– Скажи, Катерина, – Лю вновь наполнила бокалы, когда завистливая солдатка покинула помещение, – как среди местных уродок оказалась такая красотка?

Красотка на мгновение вспыхнула, но тут же взяла себя в руки. Она давно привыкла к комплиментам и вниманию мужчин, но от женского пола до сего дня не слышала ничего приятней «сисястой шлюхи».

– Вы, наверное, плохо знаете историю Общины…

– Не «вы», а «ты», отставить официоз в девичьей компании!

– Извините… Извини, Лето.

– Извиняю. Так чего с историей?

– Новоясеневская пережила эпидемию… Вернее, не пережила. В том году зараза подкосила весь юг нашей ветки, сильно досталось и Донской, и Лесопарку, но им как-то удалось спастись. Ясеневка же вымерла полностью, – Катя пригубила обжигающую настойку, с удовольствием ощутила умиротворяющую теплоту внутри пищевода. Напиток с непривычки дурманил, но дурман казался сладостным, с оттенком чего-то маняще-запретного. – Свободным квадратным метрам в Метро никто пустовать долго не дал. Община опасалась, что Лесопарк будет претендовать на свято место, потому по-быстрому заселили, как они называли, «территории». Сюда отправляли ссыльных, провинившихся, проштрафившихся, короче, всех подневольных. Так и повелось, по доброй воле в НЯ никто не едет.

– И сексапилки типа тебя тоже? – догадалась Летиция.

– Смысла нет. Местному офицерью карьерный рост заказан, успели так набедокурить, что перспектив практически никаких. А кто из нормальных за бесперспективного пойдет? Ну и тюремно-казерменные порядки мало какой девочке понравятся.

– Ясно, – Лю понимающе кивнула. – Тебя как угораздило?

Катя помрачнела:

– Жених удружил. Подрался мой ревнивец не с тем, с кем нужно, и тут же заработал «путевку» сюда… стремительное повышение, блин. Я, как декабристка, за любовью своей ненаглядной прицепом пошла… никто моего желания особо и не спрашивал.