Полоса невезения пахнет весной - Егор Серебрянский

Базука тихо рассмеялся:

– Теперь знаю, что союзы заключаются на небесах. Вы же как долбанное эхо друг друга, – задумался и фальшиво завыл: – Вы э-эхо, вы э-эхо, вы до-олгое эхо…

– Захар! – вернула девушка его в себя криком. – Ты решил посреди ночи мне песни петь?

– А, нет, конечно, – он снова заговорил серьезно. – А почему мне никто не сообщил, что у тебя открылась новая магия? Что это – предвидение?

Несколько секунд тишины, а потом судорожное:

– Ты… ты видел? Сову в машине?..

– Вообще нет. Но через какие-нибудь больные ассоциации – вполне, – признал Захар. – От тебя сейчас требуется только один ответ – я до конца недели доживу?

– Понятия не имею!

– А до лета?

– Да я не знаю!

– Оптимистично. Ладно, пока.

– Захар, подожди, что слу…

Он не стал дослушивать и, закатив глаза, объяснил Андрею:

– Прилипла ко мне, дурочка влюбленная, хрен отдерешь. Покедова, я спать.

К сожалению, Короленко был не слабой девушкой и находился прямо тут, да еще и боксом когда-то занимался. Потому ему все-таки пришлось на вопросы ответить, хотя Базука и сам толком ничего не понимал. Обескуражил только кратким пересказом.

* * *

В конкурсе по обескураженности победил Женька – он всю субботу орал на товарищей, как будто они были виноваты:

– А у меня что?! У меня опять какая-нибудь хрень, которую вообще не распознаешь? Нет, Ник, даже не смей на меня смотреть! Ты мне в прошлый раз чуть руку не сломал своими проверками!

Собрались они у Базуки, на склад теперь ехать никому не хотелось. И там, разумеется, сразу перешли к перемалыванию полученной информации.

– Почему ты не допускаешь мысль, что у тебя ничего нет? – в который раз пыталась успокоить его Вера.

– А ты вообще иди спать! – рявкнул на нее он. – Я теперь главный, пока не доказано обратное! Потому иди спать – и затем ответь мне на вопрос: есть во мне зло или нет?

– Заодно сообщи, сколько бывших шестерок Марата объединились и чего они хотят, – вставил свою просьбу и Базука. – Ну хоть что-нибудь предскажи.

– После пятницы наступит суббота, а после весны – лето! – злобно спрогнозировала Вера.

Даже Андрей от нее не отставал:

– Вер, ну вообще же не факт, что лето наступит для всех нас. Мы их главаря убили! Ты точно не хочешь вздремнуть?

Базука, конечно же, припомнил:

– Почему он каждый раз объединяет нас в одно целое? Ты, убил, Андрейка, ты. Я так маратовской шушере и скажу, когда меня все-таки поймают. И давайте уже потише болтать, а то Спящая Некрасавица вообще не вырубится. Че ты на меня так смотришь, как будто все еще влюбленная? Да пошутил я, пошутил, ты тут после меня и Андрюхи самая красивая, хотя и химик без очков не совсем урод… иди уже спи, почетное четвертое место! Рыжий, вылезай из холодильника, тебя туда не приглашали!

Вера только головой качала. По всеобщему мнению, она теперь обязана дрыхнуть дни напролет – и просыпаться только для того, чтобы выдавать какую-нибудь суперполезную дичь. Вот сегодня ей, например, ничего не приснилось – вернее, ничего из того, что она смогла вспомнить. То есть способность эта включается далеко не всегда. Но друзья – или правильнее их теперь называть параноиками и дешифровщиками тайных знаков – обвинили ее в том, что недостаточно старалась: то ли подушку не той стороной повернула, то ли проснулась на пять минут раньше положенного.

Увещевания, что этот дар не дает ровным счетом никаких надежных подсказок, со временем сработали. Действительно, сложно себе вообразить силу более нелепую, чем та, которая показывает результат только постфактум. Базуку могли три раза пристрелить, восемь раз до смерти запинать, но только пучеглазый водитель свел предсказание с реальностью, не оставив ни единой наводки, что делать и кто виноват.

Понедельник начался с ритуала, зарожденного всего три дня назад, но уже ставшего незыблемым – Веру спрашивали о сновидениях.

– Да опять ничего особенного! – она начала с тоже традиционного бурчания.

– Но ты это «ничего» помнишь? – прищурился Женька. – Тогда рассказывай.

– Ты приснился. Ничего не делал, ничего не говорил, выглядел как сейчас – в этих же брюках и этой же рубашке. Хотя погоди… – она сосредоточенно нахмурилась. – Не в этой же. Рубашка была зеленая, а не синяя.

Николай рассмеялся:

– Вер, так у него три рубашки, которые он постоянно меняет: синяя, зеленая, синяя, зеленая, а в пятницу – белая. Так универ, собственно, и узнает, когда пора расходиться по домам. Он завтра по своему расписанию в зеленой придет! Ты предсказала то, что тебе любой здесь предскажет.

И Женька тоже был немного разочарован:

– И все? Видимо, что-то про завтрашний день. Что я говорил? Где стоял?

– Больше ничего, – подумав, твердо ответила Вера. – Вообще.

– Этого не может быть! – Женька не сдавался. – В предсказании должна быть хоть какая-то дельная подсказка, как цвет машины, например. Не может же быть подсказкой то, что ты увидишь меня завтра?

Но Вера не была согласна:

– С чего вы придумали, что в каждом моем сне будет важный смысл? Какой смысл заключался в игрушечном медвежонке? Тот сон не предупредил нас ни о какой опасности и ничего не дал, он просто сбылся с искажениями и поперек здравому смыслу.

Друзья вынуждены были остановить споры, чтобы не раздражать недоделанную прорицательницу сильнее. Хотя Женька подумал о том, что и в первом сне был важный смысл: ведь именно после него они узнали о ее способности. Что произошло значимее за последнюю неделю? А после реализации второго сна они выяснили, что банда Марата зачем-то следит за Базукой. Пусть и опосля, но хоть какое-то ничтожное новое знание они получали – значит, должны получить и из завтрашней рубашки, как бы бессмысленно это сейчас ни звучало.

После второй пары они встретились с Андреем и Захаром на пятачке третьего этажа – для того же самого допроса и того же ответа, над которым теперь посмеялись еще двое. Но Базука быстро отвлекся на свое:

– Эх, последняя неделька – и свобода!

– В каком смысле? – заинтересовался Ник.

Ей ответил Андрей:

– Назвать преддипломную практику свободой может только Захар Максимович, право слово. Но он имел в виду, что наши пары заканчиваются, весь наш курс рассосется по производствам.

Это Веру немного испугало – все-таки спокойнее знать, что в случае чего на общий сбор уйдет пара минут.

– Вы и в институт приходить не будете? – ужаснулась она.

– Гляди-ка, она уже по мне скучает, – погладил себя неизлечимый идиот по груди. – Будем. Но еще реже, чем обычно. Раз в неделю в лучшем случае. Но для начала же надо еще определиться, где ту самую практику проходить.