Самые памятные дни - Евгений Петрович Чернецов

царское! Картофель был большой редкостью на нашем столе. И это только в мирное время. Ел я его всего раза три или два, по праздникам. Не растет он в Анголе. Познакомились со всеми офицерами дивизиона и за разговорами, через командиров, как переводчиков, проговорили до полуночи. В конце посиделок договорились, что на следующий день поедем в Чибембу знакомиться с тамошними офицерами. Утром поднялись поздно, так что завтрак наш совсем остыл, но повар мгновенно его подогрел и мы подкрепились. К 12 часам пришла машина из Чибембы и Толя уехал. А я пошел в штаб знакомиться с документами и штабной командой. Встретил меня начальник штаба Антонио Жоакин Фернандеш (Долизи). Интересный парень, учился на Кубе, полный курс училища, грамотный в специальных вопросах. Так что с этой стороны мне повезло. Единственное, что огорчало — он не владел русским языком. Но, как говорится, «у нас было», не нужно таскать словари, для них нашлась полочка в кабинете, и они всегда были под рукой.

Дивизион был сформирован в 1976 году, получил почетное наименование «имени 27-го марта». Вооружен сначала был 85-мм пушками Д-44, а в конце 1979 года был перевооружен на системы 130-мм, М-46. Состоял дивизион из трех батарей, по четыре орудия в каждой, взвода разведки дивизиона[9], взвода связи, транспортной роты и авторемонтной мастерской, медицинского пункта и хозяйственного взвода. Тягачами для орудий служили тяжелые грузовики «КрАЗ-255» высокой проходимости, «Короли саванны». Транспортной роты как таковой не было, в неё просто ввели три запасных тягача батарей, шесть «Урал-375» взвода подвоза боеприпасов, четыре «Урал-375» хозяйственного взвода, санитарную машину «УАЗ» и, кажется, все. Забыл еще отделение противовоздушной обороны (ПВО), но это была уже импровизация. Из взвода разведки выделили двух человек и научили пользоваться переносными зенитными ракетными комплексами «Стрела». Штатного взвода ПВО в дивизионе не было. Приборов артиллерийской разведки в дивизионе практически не было. Один оптический дальномер ДС-1 на весь дивизион, и более ничего. Средствами связи укомплектован дивизион был полностью, что радиостанциями, что проводной связью, кроме того, имел 100 киловаттный генератор для освещения городка, питания коротковолновых радиостанций Р-104 м в стационарном режиме работы и зарядных станций для аккумуляторов автомобильных и радиостанций. Радиостанции были Р-108(109)Д. Телефонные аппараты были ТА-57 и еще их какие-то чешские аналоги. А вот провода было, чуть ли не на двадцать километров, 50 катушек по 400–500 метров. Отдельная машина выделялась на это хозяйство. Позже, в 1981 году, дивизион на проводную связь частично раскулачили, забрали 20 катушек во 2-ю бригаду. А вот с боеприпасами было интересно. При орудиях, на тягачах, по 60 ящиков — один (1) боекомплект (720 снарядов), в запасных тягачах еще 180 (0,25 боекомплекта). Итого 1,25 бк (боекомплекта)[10]. В транспорте дивизиона еще 360 снарядов (0,5 бк). Всего дивизион возил с собой 1260 снарядов (1,75 бк). В округе, как меня заверили, есть еще 1080 снарядов, готовых к подаче в дивизион. И столько же в Луанде, т. е. еще 1080. Всего в Анголе было 3420 снарядов калибра 130-мм. Но ведь и в президентском полку тоже были такие же пушки. Где для них снаряды? С этим вопросом мы потом столкнулись в 1981 году. Офицерами и солдатами дивизион был укомплектован полностью, но вот некоторых не было на месте, «дезертор», как говорил начальник штаба, в том числе и заместитель командира дивизиона. Ранжел по этому поводу говорил: «Евгений, не беспокойся, они придут, погуляют и придут». Худо было то, что некоторые ушли «погулять» с оружием. Личного оружия, автоматов, дивизиону не хватало. Некомплект 20 стволов, но с учетом «дезертор» — все в порядке. В общем и целом состояние дивизиона можно было оценить как вполне удовлетворительное. Поинтересовался обеспечение картами местности, ведь надо же знать свое положение. И вот тут меня ожидал удар! Я, да и наверняка любой офицер любой армии, рассчитывал бы на нормальные топографические карты, но то, что увидел, превзошло самые мои смелые ожидания. Белый лист бумаги с нанесенной на него координатной сеткой масштаба 1:50000. Серым и коричневым цветом обозначены дороги, тропы, возвышенности и т. д. и очень редкие геодезические пункты. И на обрезе, внизу карты надпись: «отпечатано по результатам аэрофотосъемки 1953 года». Конечно, за почти 30 лет произошли изменения, надо корректировать карты, но вот такого наплевательского отношения митрополии, т. е. Португалии, к своим владениям не ожидал. Ну, да «за неимением гербовой, пишут на простой». Но вместе с вопросом о картах, возникает вопрос о топогеодезическом обеспечении, т. е. наличии приборов, наличии пунктов триангуляции, т. е. геодезической сети. В противном случае весьма велика вероятность запустить снаряд не в ту сторону. Так возникла проблема, которую мне пришлось решать в дальнейшем подручными способами. В первые же дни познакомился с расположением батарей и их командирами. Один командир закончил училище на Кубе, два других училище в Уамбо (Ангола). В одной из батарей еще один офицер имел нормальное военное образование, кубинское училище. Таким образом, в дивизионе было три офицера с полным курсом военного училища на Кубе, а остальные с курсом местного училища в Уамбо. Решил ближе познакомиться с наиболее грамотными офицерами дивизиона и, опираясь на них, строить всю свою работу. И почти сразу же возникло недоразумение. В одной из батарей командиром был хороший, но не слишком грамотный лейтенант, а у него в подчинении молодой, только прибывший, но более грамотный, с Кубы. И вот командир на меня обиделся, мол советник предпочитает общаться не с ним, а с его подчиненным. Пришлось с помощью командира дивизиона, Ранжела, объяснить ему, что все самое новое, что мы будем изучать и делать, все начнется с него, и он станет первым во всем. Кажется поверил, но и вправду, многие начинания в дивизионе начинались с этой батареи. Батареи располагались рассредоточено, солдаты в подобии домиков, орудийные поезда в капонирах замаскированные. Замаскированы причем так, что ни с шоссе, ни с воздуха их не увидеть. Я, не зная где смотреть, тоже не сразу увидел орудия. Потом вошло в норму хорошо маскировать свое присутствие, что очень пригодилось. Таким образом, знакомство состоялось. Началась обычная армейская работа с поправкой на условия местности и климат. Проводил занятия с офицерами дивизиона, отдельно с командиром и начальником штаба, проводил комплексные и тактико-специальные занятия с батареями, днем и ночью. Проводил занятия по огневой службе, специфическое занятие для орудийных расчетов. Начал проводить батарейные учения, пока без боевой стрельбы. Негде было стрелять. На первых порах проводил одно какое-либо, занятие для командира и начальника штаба, а дальше они сами,