Племя - Зигмунд Брауэр

class="p1">– Отойди! – Атлатль слышал, как окреп его голос, в то время как он пытался подавить в себе гнев и обиду из-за увечной ноги, которая приносила ему столько стыда. Он проиграет этот бой, но, видимо, это не имело особого значения. Важно одно: он будет драться.

Тахи хотела было снова возразить, но тут раздался голос Аписи.

– Пауоу! – закричал он, указывая в сторону стойбища. – Мужчины! Мужчины вернулись!

Глава восьмая

Тук. Тук. Тук. Тук.

Наступило теплое утро, и небо было ясно-голубым. Мужчины племени, рассевшись по кругу, изготавливали орудия и спокойно беседовали. Атлатль сидел с краю, держа в руках новую камнеметалку, и ждал возможности поговорить со своим отцом Нутау. Однако после возвращения из похода тот был слишком занят, чтобы уделить сыну хоть сколько-нибудь внимания.

Тук. Тук. Тук. Тук.

Атлатлю был хорошо знаком этот стук. Он шел со стороны одного из охотников, сидевших позади Нутау. Широким основанием оленьего рога мужчина наносил легкие и быстрые удары по камню, а когда наконечник для копья был готов, смахнул ровные осколки перед собой на землю.

Нутау и Банти почти ничего не сказали насчет присутствия детеныша саблезубого тигра среди племени. Они согласились с решением, которое вынесла Вавацека: когда тигренок вырастет и сможет сам о себе позаботиться, Атлатль отведет его на холмы и выпустит на волю.

Внутри племени существовало четкое распределение ролей. Это было необходимо для выживания. Некоторые, например Вавацека, обладали особыми умениями. Они хорошо разбирались в растениях: какие из них ядовитые, какие можно есть, какие нужно сперва приготовить, какие полезны при болях в суставах (например, кора горной ольхи) или головных болях (кора ивы).

Некоторые навыки требовалось иметь каждому. Женщины учили девочек делать веревки из травы и кожаных ремней, плести корзины и шить одежду из звериных шкур при помощи маленьких лезвий и швейных игл, вырезанных из бивня мамонта.

Мужчины занимались изготовлением орудий. В своих сумках они носили по одной или две заготовки – камни, отесанные до необходимого размера, чтобы из них потом можно было сделать скребки, лезвия или резцы. Заготовке также можно придать форму рубила, то есть двухстороннего, зауженного сверху острия, служившго для изготовления наконечника копья.

Атлатлю казалось, что в племени ему вовсе не отводилось никакой роли. Поскольку он не мог охотиться, мужчины не считали юношу своим. Женщины также не привлекали его к работе, но он, наблюдая за ними, научился плести корзины и шить одежду.

Атлатль проводил много времени со своей бабушкой Вавацекой и перенимал от нее знания о растениях, но ему все еще предстояло многому научиться. Бабушка любила шутить, что научила внука всему, что он знал о растениях, но даже еще не половине того, что знала сама.

И вот теперь внутри круга рядом с Пауоу на корточках сидел Нутау – сильный коренастый мужчина, чем-то похожий на саблезубого тигра. Нутау был широкоплечим, с крепкими руками и слегка косолапил. Атлатль и мечтать не мог о том, чтобы стать таким же мощным, как отец. Юноша был гораздо более щуплым и больше походил на мать.

Атлатлю хотелось, чтобы отец сидел рядом с ним, а не с Пауоу. Он жаждал, чтобы охотники признали его и приняли в свои ряды. Поэтому Атлатль часто наблюдал за их работой со стороны. Они неохотно отдавали ему ненужные каменные отщепы, и юноша старался найти способ опробовать их технику, когда оставался один. Вот почему он поднаторел в изготовлении орудий, хотя было очень маловероятно, что когда-нибудь ему удастся применить это на охоте.

Тук, тук, тук, тук.

Мужчины были в хорошем настроении. Они принесли из похода довольно большие куски кремнистого сланца, и его должно было хватить до следующего лета. То, что им не пригождалось сразу, они хранили в тайнике, избавляя себя от необходимости лишний раз проделывать долгий путь к месторождению.

Кремнистый сланец – это серый гранит, твердый и прочный. Мужчины использовали его для обтесывания орудий и обработки хрупкого драгоценного камня.

Угольно-черный драгоценный камень приносили с далеких холмов. Он быстро тупился, и его нужно было постоянно натачивать. Но затачивался он легко, и им можно было разрезать даже самую прочную кожу.

Тук, тук, тук, тук.

– В такую хорошую погоду камень легче обрабатывать, – сказал Нутау Пауоу. – Камень поддается так, будто он живой. И пальцы намного ловчее.

Перед Нутау лежал огромный кусок кремневого сланца. Каменным рубилом размером больше, чем его кулак, он с силой ударил по нему четыре или пять раз. Кусок разломился на три части поменьше.

Нутау передал Пауоу кусок сланца и рубило.

– Бей под таким углом, – сказал Нутау, показывая подростку движения. Когда он говорил, ожерелье из звериных когтей постукивало у него на груди. Это были когти львов и гепардов. Нутау убил так много животных, что у него было несколько подобных ожерелий.

Пауоу сделал одну неловкую попытку, и у него ничего не получилось. В смятении он взглянул на Атлатля, который воспроизводил подобное движение, стараясь запомнить, чтобы потом повторить его на своем куске сланца.

– Почему он пялится на нас? – спросил Пауоу у Нутау.

Отец, нахмурившись, взглянул на Атлатля.

– Ты уже выпросил у нас весь ненужный камень.

– Я хочу вам кое-что показать, – отозвался тот. – Новое оружие.

– Возможно, потом, – бросил Нутау, не скрывая раздражения.

Атлатль сомневался, что это «потом» когда-нибудь настанет.

– Я назвал это метательной палкой, – сказал он и поднял ее, чтобы показать отцу.

– Ты ее метаешь? – с усмешкой спросил Пауоу.

Атлатль проигнорировал его.

– Посмотри, что я могу сделать с камнем, – продолжил он, обращаясь к Нутау. Он положил округлый камень в мешочек камнеметалки и рывком запястья метнул камень над головами у всех. Никто не поднял глаз, не проявил ни капли любопытства, и Нутау тоже не потрудился проследить взглядом за полетом камня.

Отец ухмыльнулся:

– Разве это можно назвать оружием?

– Таким образом камень летит дальше, – пояснил Атлатль.

– Такие маленькие камни отскочат от шкуры зверя, – сказал Нутау. – Какая разница, с близкого или дальнего расстояния ты стреляешь в животное, если твое оружие не способно ранить? Даже если ты сможешь убить им мышь или мелкую птицу, тебе все равно не прокормить племя зимой с помощью этой игрушки.

Не успел юноша придумать какой-нибудь достойный ответ, как к ним подошел Банти.

– Эй! – окликнул Пауоу Атлатля. – Покажи моему отцу свое грозное оружие!

Банти насторожился, а Пауоу и Нутау рассмеялись над этой шуткой.

Какими бы ни были унизительными их издевки, Атлатль знал, что уйти было бы еще позорнее. Хуже того, тогда все снова увидели бы, как он хромает, и Пауоу бросил бы новое оскорбление. Поэтому юноша так и остался стоять, держа в руке свою бесполезную метательную палку и чувствуя, как горят его уши. И о чем он только думал? О том, что ему как-то удастся произвести впечатление на отца?

Банти опустился на колено и взял кусок сланца.

– С помощью этого я учу Пауоу, как лучше обрабатывать наконечники копий, – сказал ему Нутау.

Он взял у Банти камень и мастерски отколол от него большой отщеп. И сделал это так ловко, что, когда приложил пластинку обратно, она идеально встала на свое место, и даже стыка не было видно.

– Как здорово! – Пауоу был восхищен. – Нутау – лучший охотник во всем племени. Я тоже хочу так научиться!

– Да, – ответил Банти. – Нам повезло, что лучший охотник готов обучать тебя.

Атлатль уловил скрытое значение слов Банти и ответный взгляд Нутау. Отец пожал плечами и с легкой улыбкой ответил:

– Именно. Я научу его всему, что он будет знать.

– Да-да, – усмехнувшись, подхватил Пауоу. – Где-то я уже это слышал. Всему, что я буду знать, но даже еще не половине того, что ты знаешь сам.

Нутау и Пауоу снова усмехнулись, а Банти наигранно улыбнулся им.

Они отвлеклись, подумал Атлатль, и поэтому самое время незаметно уйти. Но не успел он отойти далеко, как услышал, что Банти заговорил насмешливым тоном.

– Нутау, –