После хорошей войны - Марк Семёнович Солонин

и 4 зажигательных 250-кг в ангары и казармы. Четыре 500-кг бомбы взорвались среди взлетающих самолетов.»

Принципиальное различие возникает лишь в описании последствий налета. Если советский авиаполк (дивизия, ВВС округа) после такого удара просто исчезает (как вариант - «перебазируется» из Белостока в Брянск), то английские истребители взлетают под градом бомб и принимают бой. На аэродроме Манстон было безвозвратно потеряно всего четыре «Спитфайра», бригады строителей в течение ночи восстановили перепаханное бомбами летное поле. Так же быстро были восстановлены и два других разрушенных аэродрома. Из пяти поврежденных РЛС четыре заработали уже к вечеру. Хуже было с передовым радаром в Вентноре (на острове Уайт), его восстановление потребовало 11 дней, однако англичане установили специальный УКВ-передатчик, который имитировал работу этой станции. В результате немецкая служба радиоперехвата с изумлением обнаружила, что все пять «уничтоженных» во вчерашней сводке радаров исправно функционируют.

Еще более обнадеживающими для Истребительного командования были итоги воздушных боев. 12 августа англичане безвозвратно потеряли 22 истребителя, но при этом сбили 36 самолетов противника. На следующий день, 13 августа, все повторилось, но в увеличенном масштабе: 484 немецких бомбардировщика под прикрытием тысячи истребителей пересекли Ла-Манш и отбомбились по радиолокационным станциям и авиабазам. Серьезный урон был нанесен лишь двум аэродромам, но они принадлежали морской, а не истребительной авиации (ошибку допустили немецкая разведка и командование люфтваффе). Некоторые объекты нападения закрывали облака, и прицельное бомбометание оказалось вовсе невозможным. Итог воздушных боев: 47 сбитых германских самолетов (немецкими документами подтверждаются лишь 36) ценой потери 13 английских истребителей.

Днем самого ожесточенного противоборства стало 15 августа. Немецкая авиация совершила в тот день пять массированных налетов, в которых в общей сложности было задействовано рекордное число машин: 520 бомбардировщиков и 1270 истребителей. Впервые активное участие в битве принял 5-й воздушный флот люфтваффе, бомбардировщики которого под прикрытием дальних двухмоторных истребителей Ме-110 атаковали аэродромы и склады боеприпасов в Северной Англии. На перехват большой группы вражеских самолетов (63 бомбардировщика Не-111 под прикрытием 21 Ме-110) англичане бросили одну истребительную эскадрилью, затем к ней присоединилась еще одна. В ожесточенном бою «Спитфайры» сбили шесть Ме-110 и несколько бомбардировщиков. Лишенные прикрытия «Хейнкели» были рассеяны и не смогли прицельно отбомбиться ни по одной из намеченных целей. Несколько более успешно действовало другое соединение 5-го воздушного флота: 50 двухмоторных Ju-88 вовсе без истребительного сопровождения уничтожили склад боеприпасов и 10 английских самолетов на аэродроме Дриффилд, заплатив за это потерей шести «Юнкерсов».

Главные же события дня происходили, как и следовало ожидать, на южном побережье. При отражении последнего, вечернего налета маршалу Даудингу пришлось одновременно поднять в воздух 14 эскадрилий, 160 истребителей -необычайно много по меркам скудных резервов Истребительного командования. Немцам удалось серьезно разрушить три британских аэродрома и два авиационных завода в Рочестере, однако и цена этого успеха оказалась рекордной: 15 августа люфтваффе безвозвратно потеряло 76 самолетов!

Роковые решения

Такие потери совершенно не вписывались в первоначальные планы руководства германских ВВС, и Геринг вызвал командующих воздушными флотами в свое поместье в Каринхалле на «разбор полетов». В ходе совещания был принят ряд важных решений, что называется - одно краше другого.

5-й («норвежский») воздушный флот, бомбардировщики которого из-за большого расстояния до цели невозможно было обеспечить эскортом одномоторных истребителей, к участию в массированных дневных налетах более не привлекался. Таким образом, север Англии превратился фактически в зону отдыха и переформирования для британских истребительных эскадрилий, обескровленных боями у берегов Ла-Манша. В составе экипажей бомбардировщиков люфтваффе приказано было иметь не более одного офицера, соотношение между количеством бомбардировщиков и прикрывающих их истребителей еще более увеличивалось в пользу последних. А поскольку количество боеготовых «Мессершмиттов» к тому моменту уже начало неуклонно сокращаться, такая осторожная (можно найти и другие эпитеты) тактика фактически привела и к уменьшению числа участвующих в налетах бомбардировщиков. Самое же сокрушительное решение содержалось в 9-м пункте директивы Геринга: «Сомнительно, существует ли какой-либо смысл в нанесении дальнейших ударов по радиолокационным станциям противника, учитывая то обстоятельство, что ни одну из этих станций нам не удалось до сих пор вывести из строя».

Строго говоря, в этих весьма двусмысленных словах не было прямого и твердого запрета, однако командующие воздушными флотами поняли это указание именно в подобном смысле, и налеты на РЛС вскоре прекратились -о таком подарке англичане не могли даже и мечтать. Другой, не менее значимый «подарок» британские истребители честно заработали сами.

Несмотря на большое число израсходованных самолето-вылетов и бомб, несмотря на красочные клубы дыма и пламени, поднимавшиеся над английскими аэродромами, реальные наземные потери самолетов были весьма малы (с 8 по 18 августа немцы смогли безвозвратно вывести из строя на британских аэродромах всего 30 истребителей). Англичане тщательно маскировали свои самолеты, укрывали их в ангарах и капонирах, защищали от осколков бомб земляными валами. Безвозвратно уничтожить самолет на земле удавалось лишь в случае непосредственного прямого попадания авиабомбы, но горизонтальным бомбардировщикам удавалось добиться такой точности лишь в редчайших случаях. Единственным инструментом для поражения точечных целей, которым располагало люфтваффе, являлся пикирующий «Юнкерс» Ju-87. Однако по причине изначальных ошибок руководства германских ВВС этих самолетов в строю насчитывалось мало, а их производство в 1940 году шло неспешным темпом: 12 машин в неделю. 16 и 18 августа крупные соединения немецких пикировщиков нанесли ряд мощных (и достаточно эффективных) ударов по английским аэродромам, но и британские истребители в долгу не остались - 40 «Юнкерсов» было уничтожено безвозвратно, более 10 с трудом дотянули до французского берега. Геринг посчитал такой урон недопустимо высоким, и после 18 августа все Ju-87 вывели из зоны боевых действий. Желание минимизировать потери в очередной раз восторжествовало над стремлением к победе.

19 августа плотная облачность закрыла берега Ла-Манша, и британские ВВС получили долгожданную передышку. Итоги первой недели сражения оказались весьма противоречивыми. Да, очередной немецкий блицкриг не состоялся, и британцы изрядно потрепали люфтваффе (в воздушных боях сбито более 300 боевых самолетов). С другой стороны, англичане безвозвратно потеряли 213 истребителей (треть первоначальной численности), 154 летчика погибли, получили ранения или пропали без вести. Такая статистика не внушала оптимизма. 24 августа над югом Англии установилась ясная, безоблачная погода, и немецкое воздушное наступление возобновилось с умноженной силой. С 24 августа по 6 сентября удары крупных соединений люфтваффе (в среднем по 250 бомбардировщиков и 700 истребителей в день) ежедневно обрушивались на аэродромы и командные пункты британской истребительной авиации. В этой фазе «битвы за Британию» налеты противника