Белая колдунья - Барбара Картленд

Маркиз не верил в то, что школу действительно закрыли, тем паче по его приказу, и что викарий уехал, потому что не получал жалованья.

Это, должно быть, просто преувеличение — выдумки этой девушки, Флоры. Но ее отец — серьезный и уважаемый человек.

Маркиз приказал подать карету, чтобы поехать в деревню. Прежде он решил заглянуть в конюшню и узнать, как содержатся его лошади. К своему облегчению, он узнал, что Гувер, старший конюх, все еще работает.

—Я беспокоился, не случилось ли чего с моими лошадьми, пока меня не было, — сказал маркиз, пожимая конюху руку.

—Три из них уже проданы, милорд, — ответил Гувер.

—Три? — удивился маркиз. — Кто приказал?

— Мистер Поттер, милорд. Он сказал, что таковы ваши инструкции: мол, было бы ошибкой кормить стольких лошадей.

Маркиз сжал губы. Тем не менее, прежде чем обвинять Поттера, ему необходимо поговорить с Фредериком Ромилли. Он взял с собой Гувера — не хотелось спрашивать, остались ли у конюха помощники. Они поехали по длинной аллее, обсаженной с обеих сторон дубами, и когда миновали сторожки привратников, маркиз спросил:

—А почему они обе пустуют?

Гувер помолчал немного, потом ответил:

— Мистер Поттер отказался платить им, милорд. Он сказал, что раз в замок больше никто не ездит, им некому открывать ворота.

— И они ушли? — догадался маркиз.

— Они не могли жить здесь без жалованья, милорд.

Маркиз промолчал, отметив про себя, что въездные железные ворота пора было бы починить и покрасить. Проезжая по деревенской улице, он заметил, что коттеджи тоже изрядно обветшали. Многие из них были покрыты соломой, и поскольку ее давно не меняли и не ровняли, образовавшиеся прорехи были просто прикрыты брезентом, а кое-где даже старыми ковриками или пустыми мешками. Маркиз не проронил ни слова, но он все видел и запоминал: по одну сторону дороги обветшалые домики жителей деревни, по другую — парк и две маленькие убогие лавчонки. Оно и понятно: ни один лавочник не останется там, где людям нечего тратить на товары.

Маркиз вспомнил, что Фредерик Ромилли живет на дальнем краю деревни. Его дом елизаветинских времен, выстроенный из красного кирпича, со временем выцвел до светло-розового цвета, но не потерял своей красоты. Большой, с застекленными ромбами окнами, причудливыми дымоходами и четырьмя массивными коньками, из-за которых, собственно, и получил свое название, дом являл собой гармонию надежности и легкости одновременно.

Подъехав ближе, маркиз увидел, что сад утопает в цвету миндаля и вишни и своей ухоженностью сильно отличается от того, что маркиз только что видел в деревне.

К дому вела короткая дорожка. Гувер слез со своего места и постучал в дверь. Ее открыла служанка в накрахмаленном кружевном чепчике и белом аккуратном переднике поверх темного платья.

Маркиз вышел из кареты и подошел к двери.

—Я хочу видеть мистера Фредерика Ромилли, — сказал он, — если он дома.

— Милорд, — ответила служанка, поклонившись, — хозяин не велел его беспокоить, но мисс Флора в гостиной.

Маркиз поколебался секунду, но, подумав, что будет невежливым развернуться и уехать, последовал за горничной, которая провела его в гостиную.

Это была очень красивая комната, обставленная старинной мебелью, гармонировавшей с низким потолком и ромбовидным оконным переплетом. За письменным столом сидела та самая девушка, которую он видел в комнате своей бабушки.

— Мисс Флора, к вам его светлость, — сообщила служанка.

Маркиз, сделав несколько шагов, заметил, как Флора нехотя поднялась из-за стола. Для него стало приятной неожиданностью то, что девушка настолько хороша собой, а если уж быть абсолютно точным — просто прелестна. В их первую встречу он этого не заметил, потому что посчитал ее обычной служанкой.

Теперь же он отметил и ее сверкающие золотом волосы, и синие как васильки глаза. Когда он подошел к ней, она грациозно поклонилась и произнесла:

— Какой сюрприз видеть вас здесь, ваша светлость.

—Я приехал повидаться с вашим отцом, — ответил маркиз, — но служанка сказала, что его нельзя беспокоить. Вероятно, он сейчас занят очередной книгой?

—Папа не любит, когда его отвлекают от работы, — холодно ответила Флора. — Может, я смогу помочь вашей светлости?

В ее тоне не было теплоты, да и по выражению глаз он понял, что она испытывает к нему нечто вроде презрения. Он не мог припомнить, чтобы с ним когда-либо случалось что-то подобное, особенно если говорить о женщинах.

Его очень задевало то, что его, по всей видимости, обвиняют в грехах, которых он не совершал.

— Поскольку ваш отец занят, мисс Ромилли, — заметил он, — может, вы будете столь любезны и поможете мне, ответив на несколько вопросов?

Флора явно не ожидала ничего подобного и явно колебалась, прежде чем ответить.

—Если это действительно настолько важно, возможно, мне все-таки следует сообщить папе, что вы здесь?

— В этом нет необходимости, — возразил маркиз. — Я уверен, мисс Ромилли, в его отсутствие вы сами сможете помочь мне. — Говоря это, он подошел к камину, и Флоре пришлось последовать за ним.

— Не хотите ли присесть, ваша светлость? — была вынуждена предложить она, соблюдая требования вежливости.

— Благодарю. — Маркиз сел в кресло, и после секундного колебания Флора села в кресло напротив. Повисла неловкая пауза.

—Я только что заходил к мистеру Поттеру, — сообщил маркиз. — Полагаю, и вы, и большинство жителей деревни, должно быть, в курсе, в каком состоянии он пребывает.

—Дело обстоит все хуже и хуже, — признала Флора, — а главное то, что он практически обрекает людей на голод. Их дома разрушаются, школа, как я вам уже говорила, закрыта...

—Позвольте заверить вас, — прервал маркиз, — что это делалось не по моему приказу. Как я теперь начинаю понимать, Поттер набивал свой карман за счет тех людей, которые оставались под его началом.

Флора молча смотрела на него. У маркиза появилось странное ощущение, будто она не может решить для себя, говорит ли он правду. Он вдруг почувствовал, что должен как-то оправдаться.

— Мисс Ромилли, меня не было здесь около года, как вам, наверное, известно. Я путешествовал за границей и надеялся, что по приезде найду все в прежнем виде.

—Вы действительно не давали мистеру Плоттеру распоряжений экономить во всем и уволить практически всех людей в замке и в поместье? — переспросила Флора.

—Я велел ему оставить все в точности так, как было на момент, когда я унаследовал титул отца, — заверил ее маркиз.

Флора не произнесла ни слова.

— Признаю, мне следовало бы чаще наведываться в замок, по крайней мере, побывать в поместье до отъезда и сразу по возвращении. Но у меня было столько дел в Лондоне—я только вчера внезапно решил приехать в Уин.