Больные люди - Михаил Олегович Бабиенко

меня нельзя согреться.

— А кто сказал, что я греюсь об тебя? — спросила Лена тихо. — Может, я тебя наоборот согреть пытаюсь. Ты так промок…

— Тут мне поможет только тёплый душ. Тебе он, кстати, тоже не помешает.

— Ой, а ты прав… — Она начала шарить в карманах пальто. — Надо такси вызвать.

— Сейчас такси дорогое. Дождь же. Пешком дойдём.

— Но… Я же живу в другой стороне.

— А где?

— На улице Ленина.

— А, так это далеко. Ко мне ближе.

— Ты… приглашаешь меня к себе?..

— Только на одну ночь. У меня кресло раскладывается, ты на нем спать будешь.

— А разве сестра твоя не расстроится, что какая-то пьяная тётенька придет к вам домой?

— А я покажу на тебя и скажу, что такой быть не надо. Живой пример, так сказать.

Лена засмеялась.

— Ты такой смешной иногда…

— Да тебе всё смешно, что я ни сделаю…

— Неправда… Есть в тебе что-то, что мне нравится…

Тут я заинтересовался.

— И что же?

— Ты милый.

Я слегка опешил, но виду не подал.

— А ещё симпатичный с виду, хотя тебе не помешало бы побриться. — продолжала Лена. — И ты так о сестре переживаешь. И домой меня приглашаешь дождь переждать, хотя я тебе столько плохого сделала. Душа у тебя добрая.

Я опешил ещё больше, и на этот раз скрыть это не удалось. Я, заикаясь, ответил:

— Ничего себе. Прямо-таки комплиментами рассыпалась. С чего это вдруг?

Лена немного помолчала, а потом вполне внятно ответила:

— Я люблю тебя, Сашенька.

Тут я уже не опешил, а знатно так охренел. Лена меня любит? Она так просто мне призналась? Конечно, разум говорил, что она пьяна, а потому может сказать что угодно, но сердце бешено билось и не могло остановиться. Наконец, я успокоился и сказал:

— Спасибо…

Почему «спасибо»? Сам не знаю.

— Ладно, пойдём домой, а то ещё больше намокнем. — сказал я, и мы поплелись под зонтом в сторону моего дома.

Пока мы шли, она молчала, подчас засыпала, а я поддерживал её. И всё это время я думал о её словах. Она меня любит? Ещё и обратилась как ласково: «Сашенька». Я думал и пытался понять: стоит ли ей рассказывать об этом утром, когда она протрезвеет? А потом мои мысли переключились на то, как дать ей опохмелиться утром. Я же сам не пил, отец тоже, поэтому я не знаю ни одного способа для опохмела — просто не было нужды узнавать. Потом решил, что в интернете на месте узнаю, а сейчас надо домой доковылять.

Пришли мы домой. Лена уже, считай, дрыхла у меня на плече. Я насилу её разбудил.

— Проснись, Лен. Пришли. — сказал я спокойно.

— А? Уже? — спросила она сонно.

Когда мы зашли в квартиру, в коридоре нас уже ждала Соня. Девочка высокая — почти с меня ростом — , с чуть бледноватой кожей, с тонким носиком, с округлым худеньким личиком, с зелёными, цвета свежей летней травы, глазами, с уложенными русыми волосами, одетая в клетчатую рубашку не по размеру и в джинсы с дырками на коленях.

— Ну, как прогулка?.. — спросила Соня и немного удивилась, увидев Лену. — А кто это?

Я уже мысленно подготовился к тому, как буду оправдываться перед сестрой, а потому я совершенно спокойно ответил:

— Это моя коллега. Мы пошли гулять вместе, и она изрядно выпила. А потом дождь пошёл. Она живёт далеко, поэтому я решил привести её к себе переночевать. Но я не пил! И тебе, Соня, не советую, а то будет тебе плохо, как ей вот. — Я указал на Лену, которая опять заснула у меня на плече.

— Ясно. — кратко ответила сестра. — Я помыла пол к твоему приходу и пыль протёрла. Скоро с уроками закончу.

Тут я немного удивился: мы же буквально недавно делали уборку вместе, и всё было идеально чисто.

— Так мы же недавно делали уборку. Пол и так чистый.

— Не совсем. Кажется, мы не совсем тщательно его вымыли, поэтому я сделала это ещё раз. К тому же, твоя коллега пришла, и пусть она видит, что у тебя порядок.

— Ага, если она на заблюёт тут ничего. — скептически сказал я. Лена в этот момент проснулась и встала на ноги. Заметив Соню, она с ней поздоровалась.

— Привет. Ты, видно, сестра Саши? Приятно познакомиться. Саш, — обратилась она ко мне, — тебе же нужно душ принять, а то простудишься.

— Ты тоже можешь заболеть, к тому же, ты пьяная. Ты первая иди в душ. Я тебе покажу, как воду включать горячую.

Я снял пальто и помог снять пальто Лене. Затем я повёл ей в душ, кратко объяснил, как включать и выключать воду, и собирался подождать её в ванной, дабы исключить разного рода несчастные случаи, как вдруг в ванную зашла Соня.

— Я её покараулю. — сказала она. — А то вдруг чего случится, а тебе, понятное дело, здесь быть нельзя.

— А ты справишься? — спросил я.

— Думаю, что да.

— Нет уж. Я уж лучше ее покараулю. Ты ещё ребёнок. Если она вдруг будет буянить, то ты вряд ли с ней справишься.

И тут Лена выглянула из-за шторы, и они с сестрой хором крикнули:

— Саша, уйди!

Я побежал из ванной, пока мне в спину прилетела тряпка.

Чтобы хоть как-то согреться, а намочил свою голову горячей водой из-под крана на кухне, попытался там же намочить ноги, но сдался. Я снял мокрую одежду, положил её сушиться на батарею вместе с одеждой Лены и бросился под плед, дабы хоть как-то согреться. Лена мылась где-то полчаса. Уверен, они там с Соней что-то обсудить успели, потому что иногда я слышал глухие смешки. И чего они там обсуждали? Не меня, случаем? Или просто какие-то женские секреты? Хотя какие тут могут быть секреты, если они толком не знакомы? Впрочем, ладно. Через полчаса Лена вышла, укутанная в большое белое полотенце. Я не смотрел на неё и сразу же, схватив на лету своё полотенце для душа, побежал мыться. Тёплая вода была как раз кстати: было приятно обливать себя кипятком. Уверен, если бы я остался там подольше, заварился бы до уровня «аль-денте». Через пятнадцать минут я вышел из душа, почистил зубы. Пока я их чистил, из головы не выходило внезапно вспомнившееся признание Лены. Я всё думал: стоит ли ей говорить об этом, когда она протрезвеет? Как она это воспримет? Обсмеёт меня? Скорее всего. Хотя я уже знаю, что было дальше и сам удивляюсь себе, ну да ладно.

Я вышел, обернувшись в полотенце.