И все мои девять хвостов - Мила Коротич

маленький шаг в сторону. – Да, я хотела бы поехать на стажировку в Китай от своего университета, но это финансово затруднительно. – Еще шажочек в сторону.

Краем глаза Саша следила за львом. Ничего не происходило.

– Я имел в виду взгляд в себя, уверенность в собственном избранном пути, раскрытие собственной сущности, – продолжил босс, пуская колечки дыма. – Но деньги – тоже хорошо. Так наш разговор станет конкретным и быстрым. Я тебе – деньги, а ты сделаешь мою жизнь более радостной.

Сказать, что у нее отвисла челюсть, – ничего не сказать! Домогательства в суши-баре? Студентка и старикан? Тут даже Саше смешно стало – не страшно, а смешно, – и, тряхнув хвостом, она засмеялась открыто. Ласкающее движение волос на шее – как это все же вдохновляет сегодня! Но тут же Кислицкая осеклась, когда увидела, как беззвучно сделал шаг ей за спину вырезанный из мрамора лев, отрезая путь к отступлению. Вот тут уж пришла очередь старикану посмеяться над дерзкой девчонкой.

– Тихо, тихо, – произнес Ши Тян.

Зверь покорно принял первоначальную позу, да еще и у стены, как положено статуе. Саша, однако, сама чуть не села на красный пол комнаты.

– Поосторожнее там, – то ли ей, то ли статуе добавил старик. – Непочтительно смеяться над старшими, не дослушав к тому же.

Ши Тян развернул к девушке простую белую цифровую фоторамку. Оттуда взглянула она сама, собственной персоной, но – в чужой одежде! И что самое странное – в мужской! Стриженные модной рваной линией волосы, длинные для парня, если только он не анимешник; золотая серьга в ухе, яркая кожаная жилетка на голое тело – определенно это не Кислицкая, у нее и вещей-то таких отродясь не было, не говоря уж о золотых серьгах в не проколотых, кстати, ушах.

Но лицо – ее лицо!

Босс перелистнул изображение, и паренек с девичьим лицом, тоже щуплый, как Саша, уже изображает воина у-шу. Еще щелчок пальцем по кнопке – и он на большом вокзале, с чемоданом, машет рукой, улыбаясь. Еще щелчок – он в мантии студента со стопкой учебников в руках. Еще клик – и «селфочка» с какой-то азиатской раскрепощенной девицей на фоне панорамы ночного города. Клик – и снова Сашино лицо крупным планом (жуткое это ощущение – видеть себя там, где тебя точно не было никогда), а на заднем плане знакомые до боли иероглифы на портике здания: «Северный Лесной университет».

– Это мой сын, – просто сказал начальник.

Не оправившаяся от многочисленных шоковых ударов сегодняшнего дня Саша смотрела на фотографию и просто слушала.

– Он учится в том же университете, куда ты собиралась поехать. Точнее – числится. Недавно я получил письмо и очень расстроился. Сын огорчает меня результатами учебы и поведением, а также разоряет. Если он не сдаст экзамены, то все те деньги, которые были отданы за учебу, окажутся просто потрачены зря. Его выгонят с позором. Мой сын, мое вложение в будущее, не оправдывает надежд, покрывает голову родителей пеплом позора…

«Вот если он сейчас встанет из-за стола и окажется в одеждах даоса, я точно буду знать, что сошла с ума», – решила для себя Саша и на всякий случай слегка покивала в такт словам начальника. Щекотка не давала ей потерять ощущение реальности.

– Ты похожа на моего сына как две капли воды, как тут говорят.

Ни белых одежд даоса, ни оранжевой рясы буддиста на Ши Тяне не появлялось.

– Я оплачу тебе дорогу, а ты сдай экзамены за моего сына. Это честная сделка. Ты справишься, потому что я наводил справки о твоей учебе.

Сумасшедший день, сумасшедший старик, сумасшедшее предложение, сумасшедшее все! Бедная нескладная маленькая девочка, забитая жизнью, сидевшая внутри Саши Кислицкой, сейчас разревется; еще чуть-чуть в том же духе – и у реальной Кислицкой затрясутся руки, польются слезы, как в детстве. Голова уже начинала кружиться. Жизнь вокруг сегодня не поддавалась осмыслению. Нужно было срочно увидеть что-то обыкновенное, чтобы привычный мир остался привычным, зацепиться за простое, как за якорь, чтобы не унесло в туманную даль, полную, быть может, чудовищ…

И Саша резко обернулась – каменный истукан должен стоять у двери. Стоит? Да, стоит. Отлично!

– Я должна подумать, потому что, потому что… – С каждым словом она делала шаг назад, как в старых комедиях, где все и так понятно, но все делают вид, что не замечают, как герой технично сваливает. – …Потому что предложение странное. И рискованное, и незаконное.

– И хорошо оплачиваемое, – улыбнулся старик, докуривая свою сигарету. – Подумай, конечно. Но недолго.

Он легко шевельнул пальцем, и каменный лев повернул голову к девушке, уже добравшейся до выхода. Конечно, ее ветром сдуло тут же. А Ши Тян смеялся в усы и в свою дивную трехипостасную бороду. Саша чувствовала это спиной.

«Я соберусь и уеду к маме в деревню на каникулы! У меня сданная сессия и каникулы. Мне нужны каникулы – я схожу с ума от перенапряжения! Фиг с ним, с заграничным университетом! Будет еще стажировка когда-нибудь. Я просто переработала и уеду к маме в деревню на лето!» – твердила она себе, пока петляла коридорами из кабинета Ши Тяна к служебному выходу.

Темный коридор, заваленный чем попало, боковые входы – бухгалтерия, склад, кухня, подсобка, санузел, еще что-то, – идти три минуты, бежать – две. В хорошие дни Саша с закрытыми глазами могла пройти по нему на спор, не задев ни одной торчащей в проходе вещи, да еще и с сетом суши в руках. Сегодня коридор вытянулся в какой-то удушливый тесный тоннель с мерцающим светом, и был ли в конце этого тоннеля выход, свет или хотя бы поезд, Кислицкая не представляла. Зато живая голова каменного льва торчала из незакрытого дверного проема кабинета Ши Тяна вполне реально. Торчала и пялилась на Сашу. Что-то лезло под ноги, мешая идти, и ручки дверей, словно сучья в лесу, норовили ухватить за одежду. Долго, как долго бежать к выходу!

Саша зажала рот, чтоб не взвизгивать, когда распахивалась то одна, то другая дверь сбоку, а потом ощутила, что пол уже начал раскачиваться под ее ногами, а коридор – извиваться. Тут никогда не было поворотов, а сейчас вдруг вылез острый угол! Да и он – движется! И в него-то она и врубилась, только и успев выставить вперед руки. И снова взмах ее собственного хвоста кольнул в шею и успокоил, тут же звон разбитого стекла привел в чувство окончательно: «Да это ж просто шкаф новый! – поняла для себя Саша. – Неудачно выставленный в коридор шкаф!