Anam Ċara. Кельтская мудрость - Джон О'Донохью

Dhiarmada agus Gráinne, то есть «Ложе Диармайда и Грайне». Согласно легенде, Грайне была выдана замуж за Финна, предводителя фианны – дружины древних кельтских воинов. Она влюбилась в Диармайда и пригрозила погубить его колдовскими чарами, если он откажется ее увезти. Они пустились в бегство, и фианна преследовала их по всей Ирландии. Дикие звери помогали им, а мудрые люди советовали, как скрыться от погони. Например, им сказали, чтобы они не задерживались в одном и том же месте дольше, чем на две ночи. Но, как гласит легенда, когда они останавливались на ночлег, Диармайд возводил дольмен, чтобы его возлюбленной было где укрыться. Археологи установили, что на самом деле дольмены – погребальные сооружения. Легенда в этом отношении интереснее и выразительнее. В ней заключен прекрасный образ беспомощности, которая иногда сопутствует любви. Когда мы влюбляемся, от свойственных нам здравого смысла, рассудительности, серьезности, сдержанности и солидности не остается и следа. Мы вдруг снова ощущаем себя юными, наша жизнь озаряется новым огнем. Мы словно воскресаем. Когда чувства молчат, наша душа как будто спит или впадает в забытье. Но когда чувства пробуждаются – душа молодеет, снова пускается в пляс и чувствует себя свободной. Эта древняя кельтская легенда говорит о власти любви и силе страсти. Одно из самых сильных стихотворений о том, как это влечение преображает жизнь, – «Блаженное томление» Гёте:

Скрыть от всех! Подымут травлю!

Только мудрым тайну вверьте:

Все живое я прославлю,

Что стремится в пламень смерти.

В смутном сумраке любовном,

В час влечений, в час зачатья,

При свечей сиянье ровном

Стал разгадку различать я:

Ты – не пленник зла ночного!

И тебя томит желанье

Вознестись из мрака снова

К свету высшего слиянья.

Дух окрепнет, крылья прянут,

Путь нетруден, не далек,

И уже, огнем притянут,

Ты сгораешь, мотылек.

И доколь ты не поймешь:

Смерть для жизни новой,

Хмурым гостем ты живешь

На земле суровой[14].

Это стихотворение – о поразительной духовной силе, заключенной в томлении. В томлении – подлинный огонь жизни. Когда вы уступаете созидательной страсти, она в конечном счете приведет вас к преображению и обновлению. Рост сопровождается болью, но эта боль священна. Куда печальнее, когда человек осмотрительно избегает этих глубин и продолжает скользить по лакированной поверхности шаблона.

Любовь как узнавание

Подлинная дружба или любовь – не результат сознательного действия или волевого усилия. Дружба – всегда узнавание. Эта метафора дружбы отсылает к земной природе человеческого тела. Когда вы встречаете человека, к которому испытываете любовь, вы чувствуете существующую между вами исконную связь. Словно бы миллионы лет, пока природа не нарушила тишину, прах, из коего вы сотворены, покоился рядом с бренной оболочкой вашего любимого человека. Потом, с течением времени, ваши телесные оболочки разделились и расстались. Затем вы начали обретать определенные телесные очертания, у каждого из вас появилась своя индивидуальность и судьба. В глубине души вы, даже не подозревая об этом, оплакивали разлуку. Ваши материальные сущности тысячелетиями скитались по вселенной, но вы никогда не переставали тосковать друг о друге. Эта метафора помогает понять, как при зарождении дружбы две души вдруг узнают друг друга. Люди могут встретиться на улице, на вечеринке, на лекции или познакомиться в обыденной, банальной обстановке – и вдруг между ними вспыхивает узнавание, мерцают искры внутреннего родства. Вы словно бы просыпаетесь, – кажется, что вы давно знаете друг друга. Любовь распахивает дверь, и вы узнаёте древнюю связь. Вы входите. Вот вы наконец и пришли домой – друг к другу. Как сказал Еврипид, «два друга – одна душа»[15].

В античности это прекрасно выразил Платон в «Пире» – необыкновенном диалоге о природе любви. Платон обращается к мифу, согласно которому люди изначально не были отдельными личностями. Каждый человек соединял в себе двоих. Затем эти двое разделились, и потому всю жизнь человек ищет свою вторую половину. Именно благодаря осознанию этой глубинной связи люди находят и узнают друг друга. В дружбе замыкается древний круг. Ваше исконное родство будет вам защитой, прибежищем, удержит вас вместе. Когда двое влюбляются, из одиночества изгнания они оба возвращаются в общий дом. На свадьбе уместно поблагодарить милостивую судьбу, которая помогла новобрачным узнать друг друга, когда они встретились. Каждый из них разглядел в другом того, к кому сердце стремилось, как домой. Любовь никогда не должна быть бременем: ведь то, что происходит между вами, не сводится к возможности быть рядом.

Круг общности

Чтобы описать эту связь, нам нужны более выразительные слова, нежели избитое слово «отношения». Когда мы говорим, что «древний круг замыкается», что «пробуждается и обнаруживается древнее родство», мы точнее выражаем глубинный смысл и тайну встречи. Это язык души, который помогает находить более сокровенные слова для единства и близости. Когда двое любят друг друга, между ними возникает некая третья сила. Бывает, что, когда дружбе грозит опасность, бесконечные рассуждения и советы ничего не дают. Людям надо пересмотреть частоту своих встреч и вновь нащупать то чувство давней общности, которое их соединило. Если им удастся воскресить его во всей полноте, это исконное родство поможет сохранить союз. Когда у двух людей по-настоящему открываются глаза, они вступают в круг общности. Они пробудили обступающую их древнюю силу – она будет скреплять их единство и оберегать их.

Дружба требует неустанной заботы. Зачастую люди сосредоточены прежде всего на событиях своей жизни, своей работе, своем статусе. Свою энергию они вкладывают в основном в действия. Об этом искушении хорошо пишет Мейстер Экхарт. Многие люди, говорит он, раздумывают, где им надлежит быть и что делать, хотя им следовало бы, скорее, задаться вопросом – как быть? То, что в нашей жизни связано с любовью, рождает в нас величайшую нежность. В культуре, которую интересуют определенность и стабильность и которая поэтому не терпит тайн, трудно сделать шаг из ослепительного искусственного света в мир душ, словно бы освещенный пламенем свечи. Пожалуй, свет души похож на то свечение картин Рембрандта – на знаменитый темно-золотой свет его полотен. Фигуры в таком мягком освещении кажутся предельно реальными и телесными. Тонкая игра светотени позволяет добиться потрясающего ощущения присутствия. Этот естественный золотистый свет всегда соседствует с тенью, и в нем таится озарение.

«Кальяна митра»