Anam Ċara. Кельтская мудрость - Джон О'Донохью

открыть весь спектр своих чувств во всей их полноте, зная, что он примет их с нежностью и теплотой. Тело – часть души, оно находится в ореоле ее сияния. Оно пронизано мягким сокровенным светом. Занятие любовью не должно превращаться просто в физическую разрядку или привычку. В этом действии должна быть духовная глубина, которая открывается, когда мы соприкасаемся с душой другого человека.

Душа – самое сокровенное в человеке. Соприкосновение с душой другого происходит раньше, нежели с его телом. Когда мы соприкасаемся с душой и телом в их единстве, мы вступаем в мир другого. Если люди способны с кротостью и благоговением осознать глубину этого соприкосновения, то в телесной близости им откроется возможность небывалого наслаждения и восторга. В каждом из них пробьется неиссякаемый источник сокровенной любви. Они соединятся телесно благодаря силе света, древнему кругу, который связывает души.

Преображение чувств

В области осмысления чувственной любви наибольшего доверия заслуживает опыт мистиков, в чьих писаниях содержится удивительная теология чувственного. Мистики никогда не призывают отречься от чувств – скорее они говорят об их преображении. Они признают, что в Эросе есть темное начало, которое иногда берет верх. Но свет души способен преобразить это начало, восстановив равновесие. Красота рассуждений мистиков об Эросе напоминает нам, что Эрос – в конечном счете божественная творческая энергия. Когда чувственное преображается, необузданность Эроса и резвость души совпадают в поэтическом ритме.

Путь современной Ирландии к принятию Эроса был сложным и болезненным. В старой ирландской традиции сила Эроса и чувственной любви признавалась во всей полноте. Это нашло выражение, к примеру, в одном из самых любопытных произведений той эпохи – поэме Брайана Мерримена[18] «Cúirt an Mheáin Oidhce» («Полуночный суд»). Поэма, созданная в XVIII веке, написана в основном от лица женщины. Это исключительно свободный, феминистский взгляд. Женщина говорит:

Я ли не здорова, не пышна?

Зубы – чтобы улыбаться,

Губы – чтобы целоваться,

Синий взор и кожа как лилея,

Кудри густо падают на шею.

Если ты меня получишь в жены,

Будешь век ходить влюбленный.

Руки, плечи, шея, стан —

Не найдешь во мне изъян.

Я стройна и высока,

И, как ива тонкая, крепка.

В этой длинной поэме воспевается грубая эротика. В ней нет морализаторства, зачастую стремящегося разделить сексуальность на чистую и нечистую. Такие категории в любом случае неприменимы к бренной плоти. Откуда в ней взяться исключительной чистоте? Человек всегда соединяет в себе свет и тьму. Красота Эроса – в тех гранях страсти, где сходятся свет и тьма. Мы должны переосмыслить Бога в качестве энергии преображающего Эроса, источника творчества.

Одни из самых прекрасных строк о любви принадлежат Пабло Неруде:

Веселый цвет копиуэ, горсти темных орехов

и туесок поцелуев я с гор тебе принесу.

Хочу сотворить с тобою то, что весна сотворяет

с дикой вишней в лесу[19].

Это изумительный образ, показывающий, что любовь, подобно весне, пробуждает бренную часть нашего сердца. Необыкновенные строки можно найти и в любовной лирике Йейтса, например: «Но кто заметил странницы мечту / И скорбный лик, открывшийся на миг?»[20] Любящий способен разглядеть в любимом особую глубину, присутствие другого измерения. Любовь помогает увидеть особую, неповторимую природу другого.

Дары и раны

Одна из важнейших способностей любви – способность сохранять равновесие, которая помогает двигаться к преображению. Когда двое сближаются, они замыкают древний круг. Они приходят друг к другу не с пустыми руками – они несут друг другу дары. Но часто они приходят не только с дарами, но и с ранами, – тогда в действие вступает целительная сила любви. Когда мы по-настоящему кого-то любим, мы озаряем любимого человека светом своей души. Солнечный свет дает растениям жизнь. Если ранним весенним утром вы посмотрите на цветы, то увидите, что их чашечки закрыты. Но как только на них падает луч солнца, они доверчиво раскрываются навстречу свету нового дня.

Если мы любим человека, в душе у которого глубокая рана, хуже всего напрямую говорить с ним об этой ране, обсуждать ее. Когда что-либо становится предметом обсуждения, в душе развиваются странные закономерности. Такие разговоры входят в привычку и повторяются регулярно по одной и той же схеме. Иногда лучше просто признать существование раны, но не трогать ее. При малейшей возможности направляйте ласковый свет вашей души на эту рану. Не стоит забывать, что внутри круга любви, соединяющего вас, издревле заключена возможность обновления и возрождения. Судьба вашей любви никогда не зависит всецело от тех ненадежных ресурсов, которыми располагает каждый из вас в отдельности. Вы можете призвать третью силу, целительную силу света между вами; в тяжелые времена она способна принести прощение, утешение и исцеление.

Пытаясь докопаться до сути нашей связи с любимым человеком, мы действуем разрушительно. Не стоит мешать любви. Влюбленные не должны объяснять кому-то, почему они любят друг друга. Их связь – тайна. Их душам известно, почему они вместе, и они должны доверять этой общности. Если мы будем постоянно вмешиваться в то, что соединяет нас с другим, с человеком, которого мы любим, то рано или поздно начнем отдаляться от нашего anam ċara. У Тома Ганна[21] есть замечательное стихотворение из двух строк «В духе Джеймса»:

Они так и не пришли к решению,

Считать ли свои отношения – отношениями[22].

Ни один романист не сравнится с Генри Джеймсом в меткости выражения и способности улавливать малейшие нюансы. Он описывает происходящее с поразительной скрупулезностью и с разных точек зрения. Но в любви подобный въедливый анализ рискует перерасти в зацикленность и погубить романтику.

Если мы будем постоянно освещать нашу связь неоновым светом анализа, то высушим и истощим ее нежную ткань.

Человек должен быть благодарен за ниспосланную ему милость любви. Пусть тепло вашей взаимной любви согреет тех, кто ранен и нелюбим. Направьте эту любовь в мир – к людям, которые отчаялись, умирают с голоду, изнывают в тюрьмах, в больницах и в других мрачных пристанищах усталых и измученных душ. Когда мы стремимся поделиться переполняющей нас любовью, другие люди чувствуют это. В такой любви и состоит подлинная сила молитвы.

В царстве любви нет соперничества

Молитва – это акт дарения избытка любви другим людям, чтобы исцелить, освободить, благословить