Серебряные слезы - Татьяна Тронина

Битых два часа я сидела в кресле напротив нее, смотрела и не могла насмотреться. В театральных мемуарах Семисветова-Глинского я видела поздние фотографии Евдокии Кирилловны Померанцевой, когда она, уже сильно пожилой дамой, играла мать вождя. Жесткое лицо в вертикальных морщинах, больше похожее на маску.

Но на картине была другая Померанцева – юная Дуся, неземное существо, способное свести с ума любого мужчину. Она была нереально, фантастически красива. Нагота ее не воспринималась как нечто фривольно-эротическое, Андрей Калугин был прав, когда написал в своем романе, что красота была Дусе вместо одежды.

Броня. Доспехи. Мантия. Некий невидимый флер, который не позволял смотреть на мою прабабку как на обычную женщину. Флер де лис... Негоже лилиям прясть. Нет, не то, это другое. Мы с Дусей Померанцевой были совершенно не похожи, в нас не было ничего общего – во всяком случае, внешне.

«Зачем ты оттолкнула его? – мысленно обратилась я к женщине на картине. – Он так любил тебя... И ведь ты его тоже любила! Вы обручились. Немного по-детски – колечки из травы, застенчивый поцелуй на старом кладбище, но не имеет значения, из золота или чего-то другого сделаны кольца, и вообще... Ах, Дуся, наверное, ты была счастлива, играя на сцене, только тебя все равно сейчас не помнят. Не помнят даже, как ты убедительно изображала мать вождя в старой пьесе времен соцреализма! Тебя помню только я – потому что Бледный ангел из прошлого прикоснулся ко мне. Зачем ты оттолкнула его?..»

И еще я думала о Саше.

Это была не мистика, не внушенное суеверие – я действительно его любила. Только его, и тут не было никакого самообмана. Портрет Дуси Померанцевой помог мне понять это.

Конечно, он обиделся на меня навсегда, он, наверное, не может вспоминать обо мне без ненависти, и, вообще, все испорчено и сломано – все наши отношения. Он считает меня предательницей! Он для меня, вне всякого сомнения, потерян.

Но это еще не значит, что я должна жить с мужчиной, к которому ничего не чувствую. Лучше одной. Денис справится, ему просто надо сходить к психоаналитику. Я его пожалела... ведь только со мной он чувствовал себя мужчиной!

А что, если история повторяется, но только в зеркальном отображении?!

Теперь я люблю Сашу и не могу без него, как когда-то Андрей Калугин не мог без Дуси, и мой путь – это путь страданий и тоски. Месть Бледного ангела той, которая предала любовь.

Ужасно... Но все равно я не должна выходить замуж за Дениса – потому что это не сделает счастливой ни меня, ни его. Скорее всего, обоим будет даже хуже.

Я уже точно решила все для себя и поэтому очень удивилась, когда в дверь позвонили. Денис! Надо ему объяснить...

– Что случилось? – спросил он, едва переступив порог. – Я мчался как сумасшедший, чуть в грузовик не врезался... Пеньков от меня сбежал на первом же светофоре, сволочь... Лис, не молчи!

– Денис... – сказала я, сжав руки на груди. – Ты... ты только не кричи на меня. Раздевайся, проходи в комнату, я тебе сейчас все объясню.

Но моя успокоительная речь подействовала на него совершенно противоположным образом.

– У тебя кто-то есть? – взметнулся он. – Ты не одна...

Не обращая на меня внимания, он стремительно обежал всю квартиру – руки в карманах, угрожающе развернутые плечи. Потом он, как вкопанный, остановился перед портретом моей прабабки.

– Это... это что?

– Это мне подарили, – кротко произнесла я.

– Кто?

– Вера...

– Опять какая-то загадочная Вера, черт возьми... Ну ладно, что случилось?

– Денис, свадьбы не будет.

– Что? – Он плюхнулся в кресло рядом с картиной, широко расставив ноги, полы его шикарного кашемирового пальто елозили по полу. Любимая поза.

– Денис, свадьбы не будет, – терпеливо повторила я.

– Чушь... Что ты такое говоришь? – Разозлился он, кажется, не слишком веря в услышанное. Наверное, решил, что столкнулся с очередным женским капризом.

– Я не хочу тебя обманывать. Я не люблю тебя. Так нельзя...

– О господи... – Он закрыл лицо руками и некоторое время сидел молча, словно оцепенев. Я стояла рядом и изнывала от тоски и отчаяния в предчувствии грядущего взрыва. Но неожиданно Денис отнял руки от лица, и я увидела, что он улыбается.

– Ты что? – осторожно спросила я.

– Моя глупенькая дурочка... Ну иди сюда, я сейчас тебя успокою. – Он усадил меня себе на колени и принялся гладить по спине, точно ребенка. – Что за мысли такие, что за настроения...

– Нет, ты не понимаешь... – попыталась я вырваться, но он и не думал меня отпускать.

– Все я понимаю. Ты просто устала... Лис, наверное, тебе надо на некоторое время оставить работу. Не хочешь взять отпуск? Лис, это обычные сомнения, они свойственны каждому человеку, особенно в периоды, когда его жизнь кардинально меняется. Ты выходишь замуж, Лис, и, естественно, сомневаешься в том, правилен ли твой выбор... Лис, я тебя люблю и все сделаю для того, чтобы ты была счастлива. На самом деле ты тоже меня любишь, а остальное все – просто нервы...

– Я люблю Сашу, – тихо прошептала я.

– Дурочка! – Он сбросил меня с колен. – Какая упрямая...

Новый приступ раздражения охватил его.

– Нет, ты определенно хочешь вывести меня из себя! – схватился он за голову. – Свадьба уже на носу, все заказано, за все заплачено, люди приглашены... Да ты знаешь, сколько стоит одна аренда этого паршивого ресторана? Пять тысяч зеленых. Одна только аренда, я уж не говорю про все остальное... Лис, немедленно прекрати этот разговор. Свадьба в любом случае должна состояться, хочешь ты того или нет. Вот женимся, и будешь тогда говорить, чего ты там хочешь...

– Денис, я готова вернуть тебе все деньги, которые ты на меня потратил, – тихо сказала я. – Я могу продать квартиру. Она большая, в центре, дорого стоит... Переселюсь в какую-нибудь «однушку» на краю Москвы. Где-нибудь в Отрадном, например...

Он вытаращил на меня глаза. Кажется, Денис не ожидал, что я буду так долго сопротивляться.

– А моральный ущерб? – задыхаясь, процедил он. – Ты забыла про моральный ущерб...

– Ладно, черт с тобой, бери всю квартиру, – мрачно сказала я, уже в мыслях окончательно переселяясь к Вере.

– Нет, вы только послушайте, что она такое несет...

Денис то ли хохотал, то ли рыдал в голос, его было не понять. Наверное, с ним случилось что-то вроде истерики. Мне было очень жаль его, но я решила твердо стоять на своем. Всю жизнь я была бесхарактерной жертвой, за которую все решали другие, теперь будет по-другому...

– Я люблю Сашу. Ты не знаешь, но есть такой роман «Бледный ангел», и там описана история его предка...

– Да знаю, читал я этот паршивый роман – там, на даче, когда ты свою работу писала... Знаю, что Саша твой – прямой наследник того идиота, как его там... Андрея Калугина! Такой же псих и жалкое существо... Но при чем тут это? Ты что, помирилась с ним?