Смерть по объявлению - Дороти Ли Сэйерс

Фирма «Брозерхуд» пыталась создать идеальные условия для своих сотрудников и верила в правильность такого подхода к работе. Руководство компании считало это своим долгом во имя практического христианства; в дополнение к определенным действиям данная тактика отражалась в их рекламной литературе, что являлось грозным оружием против профсоюзов. Конечно, фирма «Брозерхуд» не возражала против профсоюзов, как таковых. Она просто обнаружила, что люди, которые удовлетворены заработком и накормлены, сообразно складу ума, не склонны к совместным действиям любого свойства — факт, который объясняет ослиную покорность плательщика подоходного налога.

В компании «Брозерхуд», поощрявшей различные зрелищные мероприятия, организованные игры имели большое значение. Над палаткой, выходящей на просторное поле для крикета, роскошно развевался темно-красный флаг, на котором было вышито рукопожатие — торговая марка «Брозерхуд». Та же самая эмблема украшала темно-красные блейзеры и кепки одиннадцати крикетистов «Брозерхуд».

По контрасту крикетисты из агентства Пима выглядели жалкой пародией на рекламу самих себя. Мистер Брэдон являл собой яркое пятно на пейзаже: его фланелевые брюки были обычными, зато его бэллиолский блейзер, хотя и старый, нес в себе дух аутентичности. Мистер Инглеби тоже выглядел надлежащим образом, хотя его одежда была чуточку потрепанная. Мистер Джэнкин словно только что вышел из прачечной — на нем был превосходно выстиранный и выглаженный костюм; несколько портила общий вид игрока его коричневая фетровая шляпа. Спортивный костюм мистера Толбоя, безукоризненный во всех аспектах, имел достойную сожаления тенденцию расходиться на талии, за что, несомненно, нес ответственность его портной. Одежда остальных рекламщиков варьировалась в различных комбинациях: белые фланелевые брюки с коричневыми туфлями, белые туфли с яркими рубашками, твидовые пиджаки с белыми льняными шляпами. Но всех перещеголял мистер Миллер, который считал ниже своего достоинства беспокоиться из-за простой игры и прекрасно себя чувствовал на поле в серых фланелевых брюках и полосатой рубашке, завершив свой постыдный наряд новыми подтяжками.

Для капитана команды «Пимс паблисити» день не задался с самого утра, когда Толбой потерял свою счастливую монету в полкроны, а Копли оскорбительно заметил, что, возможно, мистер Толбой предпочел бы подбросить фунтовую банкноту. К тому же «Брозерхуд» победили в жеребьевке и получили право на первую подачу. Толбой, расстроенный и раздосадованный на фортуну, расставил своих игроков на поле, забыв о предпочтениях некоторых из них. Так, мистера Хэнкина, как прекрасного левого нападающего, он поставил на место защитника. К тому времени, когда ошибка была исправлена, было обнаружено, что мистер Хаагедорн забыл принести свои перчатки игрока, охраняющего калитку, и пришлось одолжить одну пару в палатке. Осмотрев свою команду, Толбой понял, что поставил вместе двух самых быстрых боулеров.

Отозвав мистера Веддерберна с дальней позиции, чтобы тот мог подавать мяч в медленном вращении, Толбой освободил от обязанностей мистера Барроу в пользу мистера Бизили. Такая перестановка обидела Барроу, и он удалился в негодовании в самую дальнюю часть поля.

— С чем связано промедление? — поинтересовался мистер Копли.

Мистер Миллер ответил, что мистер Толбой, должно быть, запутался в порядке расстановки своих игроков.

— Плохая организация, — заметил мистер Копли. — Он должен был составить список и придерживаться его.

Вскоре игра началась. Первая подача мяча сразу же оживила игроков «Брозерхуд», чего нельзя было сказать об их соперниках. Мистер Миллер пропустил два легких мяча, а мистер Барроу, молча выражая возмущение своим положением на поле, позволил довольно простому мячу достигнуть границы поля, вместо того чтобы побежать за ним.

Мистер Брозерхуд, подвижный пожилой джентльмен семидесяти пяти лет и старый болельщик, обошел дрожащей походкой палатку и подсел к явно скучающему мистеру Армстронгу. Брозерхуд пустился в воспоминания обо всех крупных матчах по крикету, которые ему довелось увидеть за свою долгую жизнь; он был предан игре в крикет с юных лет и ни разу не пропустил ни одного важного матча. Болтовня этого пожилого господина утомляла мистера Армстронга, который считал крикет скучной игрой и посещал матчи коллектива только из одной любезности к мистеру Пиму. Мистер Пим, чей энтузиазм уравнивался незнанием игры, аплодировал плохим и хорошим ударам мяча одинаково радушно.

Первая очередь подач закончилась выигрышем команды «Брозерхуд» в сто пятьдесят пять очков, и одиннадцать игроков «Пимс», довольно раздраженные, чтобы признать свои ошибки и явные промахи, смешались со зрителями.

После небольшого перерыва игра продолжилась. Подача была разыграна оживленно. Мистер Барроу, выглядящий довольно ярким отбивающим, в раздражении захватил мяч у факторного края поля и поднял дух своей команды, совершив пару двойных ударов в первом перелете. Мистер Гарретт достаточно умело отразил пять мячей следующей серии, а затем виртуозно подрезал мяч, чем заработал полезную тройку. Отскок вправо при следующем броске вернул мяч обратно мистеру Барроу, который демонстрировал счастливое чувство превосходства над окружающими и совершал хитрые перебежки. Толбой вздохнул с облегчением. Наконец-то его игроки оживились. На мистера Барроу, уверенного и успешного защитника, всегда можно было положиться, но, когда тот сделал свой очередной удар, его ноги задрожали, и он чуть было не пропустил важный мяч. Счет вырос до тридцати очков. В этот момент капитан «Брозерхуд» заменил низкорослого игрока центральной линии на Сильного спортсмена, защищающего край поля, при виде которого уже у Толбоя задрожали колени.

— Они выводят Симмондса на центр слишком рано, — сказал он. — Я только надеюсь, что сегодня никто не будет покалечен.

— Это их самый опасный игрок? — поинтересовался Брэдон.

Толбой кивнул. Свирепый Симмондс жадно увлажнил свои пальцы, натянул кепку на глаза, сцепил зубы и ринулся в атаку, как буйвол, бросив мяч с яростью девятидюймового снаряда в направлении Барроу.

Как один из самых быстрых игроков, Симмондс был непостоянен в том, что касается длины броска. Его первый мяч пролетел низко, резко поднялся ввысь и пронесся со свистом мимо мистера Барроу. Тот ловко поймал и отбросил мяч своему члену команды — заднему задерживающему[19], человеку с флегматичным выражением лица и в кожаных перчатках. Следующие две атаки со стороны Симмондса также не увенчались успехом. Четвертый мяч силача был послан прямо на должное расстояние. Барроу не растерялся и смело блокировал его захватом. Удар подействовал на него, как электрический шок; Барроу заморгал и потряс пальцами, как будто был не совсем уверен, целы ли его кости. Убедившись, что все в порядке, спортсмен лихо и уверенно отразил следующий, пятый мяч.

— Еще раз! Так держать! — закричал мистер Гарретт, уже во второй раз добежав до середины центра поля. Барроу стоял готовым к атаке. Еще во время полета очередного мяча, он поднял биту вверх, обхватил ее яростно суставами пальцев и резко отскочил, предоставляя шанс отличиться полевому игроку, который очень искусно отразил удар. Игроки поменялись сторонами поля.