По следам большой смерти - Виталий Сертаков

Это открытие совсем не радовало.

Транспортные средства успели убрать с дороги, но маскировка всё равно получилась никудышная. Но по крайней мере сверху теперь не могли прицельно метнуть бомбу.

– Два пулемета у нас, командир! - бурчал снизу Карапуз. - Вдарим разом, как поближе подберется, шарик и лопнет!

– Ни в коем случае! - Артур лихорадочно накручивал диоптрийную шкалу. Двадцатикратные линзы плохо поддавались фокусировке, одна из петель соскочила, и приходилось использовать монокли, как подзорную трубу. - И передай приказ, чтобы никто не вздумал даже из арбалета "вдарить"! Если то, что я вижу, это действительно ракеты, от нас в три секунды останется одна большая яма!

"Да что же это за наказание такое! - тоскливо размышлял он, обозревая тоненькие палочки, подвешенные под килем дирижабля. - Ага, так и есть! Хвостовое оперение, небось "воздух-земля", ракеты сняли с самолетов, сволочи! И что за неделя проклятая! Ну не успели мы ПВО создать, не додумались…"

Воздушные суда плыли с приличной скоростью, километров под семьдесят в час, и неминуемо догнали бы любой сухопутный объект. Они уже приблизились настолько, что стали различимы швы на корпусах и тарахтение моторов. Вне всякого сомнения, пилоты заметили скопление машин в рощице, четверка серых "дынь" начала синхронный разворот, зависла в воздухе, но снижаться не торопилась. Вниз пошел только один, пятидесятиметровый красавец-флагман. Коваль поймал себя на том, что в мире, где древние агрегаты рассыпаются на части, успехи даже вражеской техники наблюдать приятно. С тайным восторгом он следил, как сверкнули на солнце обтекатели винтов, когда маршевые двигатели сменили вектор тяги. Затем за крестообразным хвостом заработал рулевой винт, и аэростат, слегка порыскав носом, утвердился строго над дорогой.

Внизу, под деревом, кто-то громко икал, кто-то безостановочно молился. Большинство солдат со страху залезли под днища машин, вокруг президента оставались только чингисы. Они тоже робели, но пока крепились.

Аэростат спускался, его огромная тень легла на сугробы. На сорокаметровой высоте, очевидно, гулял шквалистый ветер, летчики с трудом удерживали неповоротливую махину в нужной точке. В гондоле приоткрылась дверца, оттуда выставили белый флаг. Разматываясь, на дорогу полетел привязной фал с грузом на конце.

– Убрать оружие! - приказал Артур. - Вообще всем уткнуть пушки в землю! Не дай Бог кто-то пальнет!

Хотя у него самого руки так и чесались нажать на курок. Он еще толком не ведал, с кем имеет дело, но с такого расстояния пулемет чингиса уничтожил бы хрупкое водородное чудовище в два счета…

До брюха воздушного судна оставалось не более пятнадцати метров. По фалу соскользнули юркие фигуры, за ними выпали комок такелажных веревок и связка карабинов. Прозвучали команды на турецком и русском языках. Вместо причальной мачты "матросы" использовали ствол одинокой березы, затем при помощи лебедки притянули баллон к земле.

Внизу он казался настоящим исполином. Артур невольно поежился, так близко разглядев бородатую рожу пулеметчика. По сторонам от его кабинки на спаренных пилонах висели шесть ракет "воздух-море" с аббревиатурами американского военного ведомства. Ракеты болтались, прихваченные цепями. Коваль представил себе, что произойдет, если хотя бы одна из них от толчка сорвется вниз. Скорее всего, ими и пользовались, как обычными авиационными бомбами…

– Великий имам хочет говорить с "русским эмиром"!

Гнусавый голос усиливался мегафоном.

– Не ходи, командир! - уцепил Артура за лодыжку Митя.

Но Коваль уже спускался с дерева.

– Я тоже считаю, что не стоит ходить! - подал реплику побледневший Рубенс.

– Я знаю, что ты здесь, Кузнец! - раскатисто доносилось из гондолы. - Выходи, поговорим, или в штаны наложил? Белой тряпки испугался?

По веревочной лесенке неторопливо спускался пожилой мужчина в черном полушубке. Этот голос и эту пятнистую лысину Артур не мог не узнать.

В окружении янычаров на обочине посмеивался Карамаз-паша.

– Ну что, напугал я тебя, Кузнец?

– Ты не нашел другого способа напомнить о себе? Обязательно было убивать мирных людей?

Старые враги, не стесняясь, жадно разглядывали друг друга.

– Не бывает мирных людей, Кузнец. Все мужчины становятся воинами, а женщины вынашивают новых воинов. Ты это знаешь лучше меня. Я могу тебе позавидовать, столько дикарей ты поставил под ружье! И не смотри на меня волком…

– Ты послал убийц, а теперь ждешь от меня радости?

– Я даже не сомневался, что ты ускользнешь, демон! Хотел тебя немножко напугать. Я знаю, ты уверен, что твоего сына убили по моему приказу. Это не так, но ты всё равно не поверишь… Я лишь хотел показать тебе, насколько твой дворец уязвим и чего стоит хваленая гвардия! А еще я знаю, что в Петербурге сейчас нет летучих змей.

– У тебя длинные уши, Карин.

– Да, иначе я бы не прилетел. Тебе ведь очень хочется меня прикончить, так? Но ты этого не сделаешь, иначе мы выпустим в город еще десяток Пустотелых, и погибнет гораздо больше народу. Пока ты будешь бояться взрывов, я в безопасности! Попробуешь меня тронуть - конец отродью твоих любимых Качальщиков.

Карин довольно рассмеялся.

Артур почувствовал, как земля уходит из-под ног.

"Этот мерзавец направил убийц в интернат… Пускай думает, что мы не знаем, как от них избавляться! Лишь бы он не догадался, что Черный Дед дал нам средство…"

Он представил, что случилось бы, если одна из Пустотелых взорвалась бы в детской спальне. Что после этого сделали бы с президентом Хранители, доверившие ему своих чад, это второй вопрос.

– Если что-то случится с детьми, ты не долетишь…

– Неужто мы будем запугивать друг друга? - ощерился Карин. - Я могу скинуть на тебя бомбы, но не хочу. Я хочу, чтобы твой груз остался в целости… Но если я не доберусь живым до города Двух Башен, мои шпионы выпустят еще десяток Пустотелых. Ты будешь трястись, но ничего не сможешь поделать!

– Кому ты платишь, Карин? Азерам, татарам, таджикам?

– Какая тебе разница? Для доброго дела всегда найдутся исполнители.

– А где гарантии, что ты не прикажешь Пустотелым взорваться позже?

– А какие у меня гарантии, что завтра твои солдаты не нападут на Стамбул? Ты собрал большую армию и надеешься на помощь чужеземцев. Не скрою, у меня пока нет столько солдат, но…

– Это пока! Ты ведь надеешься на помощь эмира?

– Вот как? - на секунду растерялся Карамаз. - У тебя тоже длинные уши, президент…

– Стараюсь.

– Ты постарел, Кузнец…

– Ты тоже не молодеешь, соборник.

– Не называй меня так! - У Карина дернулась щека. Впрочем, он тут же взял себя в руки. - Пожалуйста, не называй. По крайней мере при них! - Он качнул головой в сторону, где застыли янычары.