Мой любимый Метаморф - Анна Кривенко

Он словно почувствовал мои неприятные ощущения от воспоминаний, потому что резко прижал меня к себе крепче и прошептал:

— Тогда случился наш первый поцелуй и… начало всего, Мара. Я ни о чем не жалею…

Мне осталось лишь вздохнуть и подивиться его величайшему всепрощению.

— Выходит… мы телепортировались, — проговорила я, аккуратно выбрасывая из мыслей тяжелое прошлое. — Ты обладаешь даром телепортации?

— Не знаю, — с сомнением прошептал Макс, — но… возможно, так и есть. Когда я увидел этого придурка, заваливающегося на тебя, у меня внутри будто что-то взорвалось! Я сорвался с места, почти себя не контролируя, а потом… мы оказались здесь…

Я выпуталась из его объятий окончательно и еще раз оглянулась. Глаза уже немного привыкли к темноте.

Помещение оказалось круглым, потолок — полусферой, а вдоль стен все тем же полукругом стояли странные массивные ящики, покрытые толстым слоем пыли.

Стены слегка светились, поэтому мы вообще смогли хоть что-то рассмотреть, и вдруг… в потолке что-то вспыхнуло. Я задрала голову вверх и увидела огромный необычный рисунок, напоминающий незнакомые письмена, хотя… все же немного знакомые…

Напрягла память и… точно! Именно подобную надпись я видела на дверях в кабинет зоннёна!

Символ дал нам довольно яркое освещение, и мы снова осмотрелись. Макс сделал несколько шагов вперед и осторожно притронулся к одному из ящиков, встревожив миллионы пылинок, которые тут же взметнулись вверх.

— Как ты думаешь, что это? — пробормотала я, ощущая, что где-то и когда-то видела нечто подобное… Стоп! Вспомнила!

В детстве наш учитель однажды устроил нам путешествие в музей инопланетной истории. У нас вообще было очень популярно строить музеи по любым незначительным поводам: музей периода императоров, музей инопланетного оружия, музей периода ракхарского поражения…

Так вот именно в музее я увидела старый зоннёнский звездолет. Каюты внутри него были обшарпанными и откровенно ветхими, но… оставались белыми и имели сходную полусферическую архитектуру…

— Макс, — прошептала я удивленно, — это сооружение принадлежит зоннёнам!

Он задумался, а потом его лицо посветлело.

— Точно! Действительно! Я ведь однажды был на одном из их флагманов…

— Серьезно? — удивилась я. — Ты знаком с зоннёнами?

— Немного… — ответил он задумчиво. — Было дело…

Я вспомнила, что когда-то Макс был влюблен в девушку, у которой я позаимствовала лицо. И соперником его был не кто иной, как зоннёнский правитель… На меня вдруг накатило неприятное ощущение.

— Супруг Исиды? — вырвалось у меня бездумно, а Макс вдруг изумленно вскинул на меня взгляд.

— Откуда ты знаешь про Исиду? — прошептал он пораженно, а я запоздало прикусила язык. Что же я наделала? Не хотелось бы мне сообщать, что я подслушала его разговор с матерью. Мне слишком стыдно…

Не знаю, как бы я выкручивалась, но закончить разговор нам помешали неожиданные подземные толчки.

Я едва смогла удержаться на ногах, как вдруг символ на потолке начал наливаться светом еще сильнее, и я почувствовала все более усиливающееся тепло.

Интуиция завопила, что это опасно, и я бросилась к Максу.

Он тоже понял, что дело плохо. Обхватил меня руками и… нас резко куда-то унесло.

Приземлились мы на сей раз очень неуклюже, повалившись на твердую каменистую почву Ниола.

— Они здесь!!! — послышался крик издалека, и я стремительно открыла глаза, с трудом поднимаясь на ноги и держась за отбитый падением бок.

Мы находились где-то в километре от военного городка, и навстречу нам бежали солдаты с оружием.

— Мы снова телепортировались… — прошептала я пораженно, пока Макс поднимался рядом со мной.

— Не говори им о том месте, — вдруг произнес Макс, и я почувствовала, что он прав. О странной зоннёнской комнате стоит промолчать.

Подбежавший цвинн немного небрежно направил на нас бластер.

— Вас ждут в лагере, — холодно произнес он, давая понять, что просто исполняет приказ.

Я кивнула ему и потащила Макса за собой. Цвинна за спиной я не опасалась. После обезбашенных иширцев мои сородичи казались мне безобидными и адекватными существами.

Как я и думала, нас сразу же отправили к зоннёну капитану Нору, но от нас он ничего особенного не добился. Факт телепортации был зафиксирован и вызвал глубокую заинтересованность, а вот информацией о месте нашего временного пребывания зоннён остался незримо недоволен. Словно чувствовал ложь…

— Ладно, — наконец проговорил он, перестав задавать вопросы, — а сейчас отправляйтесь в душевые — остальные уже там. У вас пятнадцать минут…

Я замерла. В душевые вместе со всеми? После того, как повели себя иширцы, мыться с ними голышом меня откровенно пугало.

Капитан Нор усмехнулся, заметив мое смущение. Он наслаждался моим страхом. В этот момент я начала его откровенно ненавидеть…

Энайя

Когда Мара вступила в бой с крепким высоким иширцем, меня пронзил страх за нее. И не потому, что я не верила в ее силу. Нет, Мара была очень сильной и ловкой, но… не так давно ее организм оказался ослаблен, так что она даже временно потеряла способность трансформироваться! Достаточно ли у нее сил прямо сейчас?

Я чувствовала себя плохо. Наружу выплескивалась стойкая неуверенность в себе, глубоко укоренившаяся в разуме еще со времен детства. Если бы не Мара, меня бы отсеяли из школы еще в возрасте шести лет. За немощность. За слабость.

Эмпатический дар раскрылся во мне гораздо позже, но это было единственное, что во мне можно было назвать сильным.

Поставь меня сейчас против кого-либо из этой толпы, я ничего не смогу поделать. Разве что ударить ментально. Но хватит ли этого, чтобы победить в поединке?

Я устало выдохнула. Наблюдать за поединком Мары было волнительно, и вдруг я почувствовала, как рука Талиэна невесомо скользнула по моей спине. Скользнула и тут же исчезла, словно просто напомнив, что он есть и сейчас рядом.

Я перевела на него взгляд и замерла. Он тоже внимательно наблюдал за спаррингом моей подруги, и лицо его было напряжено. Я с удивлением поняла, что ему небезразлично. Передо мной был уже не тот молчаливый и опасный противник, изображающий преподавателя Академии, а стойкий и сильный парень, не лишенный чувства справедливости и долга. А еще он мой ментальный раб…

Думать об этой связке мне было даже немного неприятно. Я просто в принципе не люблю рабство. Но, с другой стороны, именно это рабство давало мне все права на то, чтобы он меня беззаветно защищал. Вот и сейчас, наверное, проницая мои внутренние страхи, он одним движением напомнил о своем присутствии. Чтобы эти страхи развеять. Ведь это его долг, как моего раба…