Идея фикс - Софи Ханна

Хаотично вспоминая отрывки письма, по мере того как Кит читал его, я пришла к выводу, что славно постаралась в плане разумного описания событий. Будь я на месте Селины Гейн, то согласилась бы встретиться и поговорить со мной.

Кит уронил листы на стол. Медленно, словно ему было невыносимо тяжело встречаться со мной взглядом, он поднял голову.

– Итак? – спросила я.

– Ты предложила купить ее дом.

– Да.

– Ты сошла с ума? Усугубилась в своем безумии? Пишешь, что готова предложить запрашиваемую цену – миллион двести тысяч фунтов. Ты не можешь позволить…

– Твоя информация устарела, – сообщила я ему. – На сегодняшний день просят уже миллион. Тебе не кажется, что ей, должно быть, отчаянно хочется продать его, раз всего за неделю она так резко снизила цену?

– Поэтому ты предлагаешь ей больше денег, хотя она просит уже меньше, – Кит обхватил голову руками. – Все равно у тебя их нет, и ты не сможешь их занять. Ничего не понимаю, Конни. Помоги мне разобраться!

– Скорее ты смог бы помочь мне разобраться, – невозмутимо парировала я. – Теперь мне нужна всего лишь правда. И меня больше не волнует, какова она. Действительно не волнует. Какой бы скверной она ни оказалась, даже если она страшнее того, что я могу вообразить. Меня уже не волнует наш брак…

– Премного благодарен.

– …не волнует, убил ли ты кого-то – сам или с помощью Селины Гейн. Я не хочу даже привлекать полицию – вот насколько мне стало все равно. Меня волнует только мое собственное положение – мне самой необходимо знать, что именно произошло в моей жизни.

– Прекрати.

– Извини, если огорчила тебя, – сказала я, – мне просто хотелось, чтобы ты понял, как все может быть просто: ты можешь просто сказать мне правду. Скажи мне, Кит, что происходит. Тогда я не стану подсовывать это письмо под дверь номера Селины Гейн…

– Конни… – Перегнувшись через стол, он схватил меня за руки.

– Скажи мне!

Я заметила, как менялось выражение его глаз: к страху примешивались оттенки осознания, размышления. Но преобладал, по-моему, страх.

– О боже, Кон… я не представляю, как…

Я ждала, боясь шелохнуться, на тот случай, если Кит передумает. Услышу ли я в итоге правду?

– Как мне убедить тебя? – произнес он уже более твердым голосом. – Я ничего не знаю. И ничего не делал.

«Нет. Ты не представлял, что такое возможно, – мысленно возразила я. – Я дала тебе шанс, но теперь все кончено. Ты опять предпочел уклониться».

– Неужели ты не веришь мне?! – воскликнул он.

– Да, не верю…

На меня вдруг навалилась такая всепоглощающая тоска, что ненадолго я потеряла дар речи. А чего ты ожидала – полного признания?

– Тогда прекрасно, – наконец удалось сказать мне. – Раз ты не желаешь сказать правду, мне придется выяснить ее самой. И это письмо мне поможет.

– Поможет? – Смешок Кита поразил меня. Как он умудрился вместить в него столько ярости? – Извини, неужели ты подразумеваешь здесь какую-то логическую связь? Как, интересно, вывалив все наши страдания незнакомке и предложив купить невероятно дорогой дом, ты сможешь приблизиться к этой правде?

– Может, и не смогу.

– Чего ты рассчитываешь добиться этой писаниной? – Кит ударил по письму тыльной стороной ладони.

– Возможно, ничего. Я писала его, не заблуждаясь по поводу того, что мне пришла в голову великолепная идея и что она обязана сработать. – Если бы я не настолько выдохлась, то могла бы попытаться показать мужу, как далеко за последние шесть дней ушла от царства победных возможностей и позитивных вариантов. – Я поступаю так только потому, что это единственная идея – единственный способ продвинуться вперед, который я сумела придумать, сознавая, что полиция не собирается заниматься этим делом.

К нам направился официант. Кит остановил его взмахом руки, наглядно изобразив предупреждающий знак «стоп».

– Нам нужно только, чтобы нас оставили в покое, – резко заявил он.

Несколько бизнесменов за соседним столиком обернулись и удивленно взглянули на нас. Один даже приподнял брови.

– Наверняка я знаю только две вещи, – спокойно заметила я, придерживаясь запланированного сценария. – Под названием «Дом» в твоем навигаторе хранился адрес дома одиннадцать по Бентли-гроув. А также, что в гостиной этого дома находилась убитая женщина. Объяснить это я не могу. Ты говоришь, что тоже не можешь. Что же остается? Если я хочу докопаться до правды, то мне необходимо выяснить об этом доме гораздо больше того, что мне известно сейчас. – Я пожала плечами. – И покупка стала единственным планом, который я смогла придумать. Не затрудняйся напоминать, насколько невероятно то, что он сработает, – это я уже знаю. И также знаю, что при покупке дома выясняются всевозможные подробности, которые никак иначе не выяснить: запах тухлятины в сушилке, секретный сейф под половицами в спальне…

– Конни, ты не можешь позволить себе купить дом одиннадцать по Бентли-гроув.

– Нет, могу. Или, вернее, мы можем. Мне нужно твое содействие, и тебе придется помочь мне. Если ты откажешься, завтра же я начну бракоразводный процесс. Или в понедельник – в первый же рабочий день. Я также с легкостью покину «Нулли», но не соглашусь продать свою половину этого бизнеса. Я стану твоим худшим ночным кошмаром: равноправным партнером, полностью устранившимся от дел. Я отлично знаю, как превратить твою жизнь в ад и угробить твою драгоценную фирму. Не советую заблуждаться, думая, что мне такое не под силу.

Я впервые в жизни слышала столь впечатляющее, оглушительное молчание. Другие посетители ресторана о чем-то говорили – я видела движения их губ, – но все звуки поглотила глухая чернота в моей голове, порожденная ужасающим, невыразимо ужасающим взглядом Кита.

Прошло две или три минуты. Мы оба точно окаменели.

– В кого же ты превратилась? – наконец нарушил он молчание.

– В того, кто готов сражаться за свои интересы, – сообщила я. – Итак, ты согласен помочь мне?

– Как?

– От тебя требуется лишь подписывать документы, которые я буду тебе предъявлять.

– А меня не собираются ознакомить с генеральным финансовым планом?

Опасно ли мне посвящать его в детали?

Я сделала глоток воды из стакана, вдруг занервничав, словно сидела перед учителем математики, готовым оценить мое домашнее задание.

– В сложившемся положении ты прав – мы не можем позволить себе купить дом одиннадцать по Бентли-гроув. Мы не продаем наш дом – он еще даже не выставлен на продажу. Даже если мы выставим его завтра, на него вряд ли своевременно найдется надежный покупатель. Теперь, когда запрашиваемая цена за дом одиннадцать на Бенли-гроув снизилась до миллиона, его продажа – вопрос нескольких дней. Маркетинговый ход – снижение цены – обеспечивает быструю продажу. Причем дом находится в одном из самых престижных районов Кембриджа. Почти не сомневаюсь, что сделка будет заключена в понедельник к вечеру.