Император - Олег Кожевников

Результат нашего февральского мозгового штурма реализовался через месяц с небольшим. США разорвали дипломатические отношения с Германией на следующий же день после начатой ею неограниченной подводной войной. Перехват американцами письма германского правительства президенту Мексики с предложением напасть на США в случае, если те объявят войну Германии, дал искомый повод. Шестого апреля 1917 года США объявили войну Германии. Надо ли говорить, что письмо было подготовлено КНП и попало в нужные руки с помощью наших друзей из Бунда. Да и вообще март и апрель стали месяцами ожесточённых дипломатических схваток. Премьер-министру (князю Львову), главнокомандующему (генералу Шуваеву) и мне (русскому императору Михаилу Второму) приходилось держать оборону от прессинга дипломатов Англии и Франции. А требование, вернее, просьба у них была одна – начать мощное летнее наступление русской армии на позиции неприятеля. Выполнить свой союзнический долг. Я подозревал, что союзники будут требовать, чтобы Россия активизировала свои военные действия. Поэтому согласовал с князем Львовым и с Шуваевым, что на просьбы союзников будем отвечать. Во-первых, конечно, клясться в верности союзническому долгу, который Россия доказала, проведя в 1916 году две грандиозные операции – Брусиловский прорыв и взятие Ковеля. Во-вторых, говоря о 1917 годе, ссылаться на то, что Россия уже проводит крупные военные операции: по помощи Румынии и фланговый удар по Австро-Венгерской армии. Что если бы не успешные действия генерала Юденича, то Бухарест был бы взят переброшенными с Западного фронта германскими дивизиями. А зная румын, можно предполагать, что после этого они бы переметнулись на сторону противника, ослабляя тем самым Антанту. И говоря о не очень удачном наступлении на австрийцев, предъявлять претензии союзникам в том, что своими не очень активными боевыми действиями они позволили Германии перебросить из Франции на помощь Австро-Венгрии несколько дивизий. Именно из-за ударов германских войск русская армия понесла такие большие потери. Практически полностью был уничтожен Кексгольмский и Егерский полки и сводная бригада морской пехоты. По поводу действий русских войск летом, каждый из нас обещал, что Россия обязательно усилит свою военную активность. Уже сейчас проводится передислокация войск. Самая боеспособная русская армия, Особая, перебрасывается в полосы Центрального и Северного фронтов. И об этом союзники, конечно же, знали, но в то же время получали информацию от своей многочисленной агентуры о начавшейся в русской армии массовой демобилизации нижних чинов, и это очень беспокоило французов и англичан. На эти претензии союзников, конечно, было подготовлено объяснение. О том, что рабочих рук в стране не хватает, уже наблюдается нехватка продовольствия, и это очень сильно подрывает боеспособность армии. Что в первую очередь демобилизуются солдаты старшей возрастной группы или нижние чины, проходящие службу в частях, дислоцированных далеко от передовой – Петрограде, Москве, Киеве. За счёт ликвидации бесполезных для обороны страны частей растёт общая управляемость армии, а значит, её боеспособность. После наших практически одинаковых ответов беспокойство союзников о том, что Россия может пойти на сепаратный мир, несколько снизилось.

После вступления в войну США, послы Франции и Великобритании, наконец, перестали просить чуть ли не ежедневно аудиенции у русского императора. Наконец-то я смог полностью сосредоточиться на внутренних делах. А так как я всё-таки ожидал агонии Германии и отчаянного броска её армии на русские позиции, то, соответственно, все дела были направлены на укрепление обороны и создание пускай и не многочисленных, но крепких частей, способных на активные действия. К сожалению, мы с Кацем плохо знали историю. И мозговой штурм, устроенный нами, чтобы систематизировать память об истории России в период после Февральской революции, никакого намека, на каком направлении следует сосредоточить боеспособные части русской армии, не дал. В истории нашей бывшей реальности ход событий на Восточном фронте резко изменила начавшаяся в феврале 1917 года революция в России. Меры Советов и Временного правительства по демократизации армии способствовали падению дисциплины. С апреля 1917 года для дальнейшего разложения Восточного фронта германское командование стало организовывать так называемые братания, призывая русских солдат прекращать военные действия. Начавшееся в этих условиях летнее наступление русской армии почти сразу захлебнулось из-за нежелания солдат наступать. Пользуясь этим, германское командование в сентябре предприняло контрнаступление, итогом которого стало взятие Риги. Но в той истории Восточный фронт в 1917 году не представлял опасности для держав Четверного союза, Германия оставила там лишь треть своих сил, получив необходимые резервы для отражения наступления на Западном фронте. Более того, перебросив на итальянский фронт дополнительные силы, германские и австрийские войска прорвали его у Капоретто и поставили на грань поражения итальянскую армию, потерявшую только пленными сто тридцать тысяч человек. Лишь спешно переброшенные на итальянский фронт четырнадцать английских и французских дивизий спасли положение. Позволили исключить возможный выход Италии из войны. В нынешних реалиях Германия вряд ли ослабит свой Восточный фронт. Исходя из этой логики, можно было не бояться германского наступления. Но логика логикой, а очко продолжало играть, тем более по донесениям, несмотря на принимаемые меры, дисциплина в большинстве действующих частей была далека от уставной. Серьёзное давление противника продолжало грозить развалом армии.

Новую армию сформировать было невозможно, особенно до лета. Оставалось латать дыры в существующих частях. Моё латание дыр заключалось в первую очередь в сокращении армии. Было создано множество комиссий, которые на месте (непосредственно в подразделениях) проводили чистку – ненадёжных солдат переводили или в строительные части, а большинство из них подлежало демобилизации. Во многих случаях командиром прошедшего чистку подразделения назначался новый офицер. В основном это были ветераны, получившие весьма значительное повышение в звании. Уже не редкостью были случаи, когда бывшие ротные становились командирами полков. Идущая демобилизация стала широко известна по всей армии, но, как ни странно, большого ажиотажа снять пагоны не наблюдалось. Мобилизованные крестьяне, составляющие по существу основу армии, были люди практичные, и после того, как император в своём манифесте обещал земельный сертификат всем солдатам, нуждающимся в земельном наделе и добросовестно дослужившим до конца войны, они не спешили демобилизоваться, к тому же в частях, непосредственно соприкасающихся с противником, солдатам начали выдавать денежное довольствие. Пускай не очень большое, но для бывшего крестьянина это были хорошие деньги, которыми можно было поддержать своих родных. Очень многие начали оформлять аттестаты, по которым их жёны, родители или другие близкие родственники могли ежемесячно получать так называемые боевые в своём уездном городе. Худо-бедно, но к маю в армии не отмечалось фактов братания с неприятелем. Дисциплина в частях возросла, а случаев дезертирства, тем более массового, не было совсем. Кого война достала до самой селезёнки, без больших проблем мог демобилизоваться, да ещё при этом получить так называемые «царские». Сумма, конечно, была не очень большая, но всё равно позволяла в дороге питаться не только сухим пайком, но и купить гостинцы близким людям.