Брак по принуждению - Лана Кроу

Напротив, для него это шанс приобрести еще более дорогое ружье.

Но нельзя было останавливаться, одна ставка не произведет нужного впечатления. Ведь ружье мы не купим, а значит, должны выглядеть, как люди, которые купить его способны. Нужно торговаться до последнего, пока не настанет нужный момент.

Дэйрон улыбался, а сам спросил шепотом.

- Что мы делаем?

- Просто верь мне, я скажу, когда хватит.

- Восемьдесят тысяч! – заявил Дэйрон. По залу пронеслась волна удивленных возгласов. Казалось, у Дороти сейчас все перья выпадут. Небывало большая сумма и далеко не каждый сможет ее заплатить. Даже отец Дороти, получит крохи, проценты от покупки.

- Девяносто, - самодовольно продолжил незнакомец.

- Подними ставку, – шепотом сказала я.

- Сто! – обозначил цену Дэйрон.

- Сто десять, – скучающе добавил незнакомец. Я видела, что он готов еще торговаться.

- Еще, – тихо сказала я.

- Сто пятнадцать, - перебил его ставку Дэйрон.

Я внимательно следила за нашим оппонентом и за тем, как менялось его лицо: из самодовольного оно стало задумчивым.

- Сто двадцать! – резко сказал он.

- Достаточно? - улыбнулся Дэйрон…

- Нужно, чтобы окружающие поверили, что ты вошел в раж…

- Сто двадцать пять! – перебил его ставку Дэйрон.

Мой муж ничем не уступал незнакомцу, он держал спину прямо, а голос звучал твердо. На лице была уверенность. Дэйрон мне верил, очень верил.

- Сто пятьдесят, – недовольно прорычал оппонент. Кажется, эта игра все-таки начала его немного раздражать.

Но я видела, азарт в нем еще есть.

- Давай, - шепотом сказала я, - последнюю ставку, – попросила я Дэйона.

- Сто шестьдесят – озвучил мой супруг.

Незнакомец скукожился и… промолчал. Эта тишина стала для меня гнетущей.

«Ну, давай же. Я вижу, деньги у тебя еще есть!» - захотелось закричать мне.

Но он, краснея от гнева, молчал.

- Сто шестьдесят – раз! – начал отец Дороти. Ну и кашу я заварила. Если сейчас незнакомец не сделает ставку, мы уйдем с позором, ведь нам просто нечем платить…

- Сто шестьдесят – два! – второй удар, словно предсмертный для меня.

- Двести! – нервно сказал незнакомец.

Я сжала руку супругу. Но он и так все понял, без слов.

Отец Дороти три раза постучал молотком, и произнес заветное слово:

- Продано!

Вокруг раздался сильный гул. Все начали обсуждать сегодняшний аукцион, который официально был закрыт.

- Лорд Лэстер, – раздала голос сбоку. – Ваша борьба была достойной. Мое имя герцог Вуулен, вы, возможно, слышали обо мне.

Дэйрон улыбнулся, пожав протянутую руку.

«Слышал. Все слышали» -  подумала я.

- Составите мне и моим друзьям компанию, лорд Лэстер. Если да, я даже дам вам подержать заветное ружье, – самодовольно улыбнулся он.

- Ну, как тут отказать? - ответил Дэйрон.

Сегодня мы победили, ведь мы были приглашены обсудить аукцион со вторым претендентом на престол, после наследного принца.

Глава 40

Впервые за такое долгое время в нашей столовой раздался звук бокалов. Пили мы сок, но тем не менее, победа была от этого не менее ошеломительной.

Наконец-то в нашей жизни началась светлая полоса! На столе была запеченная индейка, а за столом сидела вся семья.

Этот день обещал быть одним из самых счастливых. Аукцион прошел отлично, о себе мы с Дэйроном заявили, и после такого фурора каждый просто мечтал с нами пообщаться.

Поэтому приглашения на наш аукцион принимали очень охотно. Даже Самые богатые аристократы отнеслись к такой затее с энтузиазмом, желая уже посмотреть Борнмут. И те, кому, казалось бы, совершенно не интересовало приобретение земель, все равно с охотой приняли приглашение. Тот же лорд Дорз.

Даже наш оппонент обещал привезти с собой ружье для охоты. Чтобы пострелять в «настоящем лесу». А с какой завистью на нас смотрела Дороти. Это стало вишенкой на торте моего прекрасного настроения.

С приходом домой, хороших вестей прибавилось. Нас ждал Сорн с подписанным контрактом на продажу. Отец и Дэйрон провели несколько часов, обсуждая планы на шахты, пока готовился праздничный ужин.

Было немного жаль, что у нас с Дэйроном не было времени, чтобы провести его наедине. Особенно после поцелуя, когда мы стали ближе, мне хотелось каждую минуту быть с ним наедине. Но понимала, есть и другие члены семьи, которые нуждаются в нашем внимании, в том числе и моя маленькая сестренка.

И теперь, когда мы сидели втроем с тетей Джиной, я заметила деталь, которую раньше не замечала – как тянулась София к Джине. Она с радостью целовала ее в щеку, держала за руку и улыбалась, когда они разговаривали. Так должны были выглядеть связь матери и дочери.

С какой нежностью и теплом относилась к Софии Джина. Это было именно тем, что нужно маленькому ребенку, потерявшему маму. И я окончательно приняла для себя, что теперь Джина часть нашей семьи и она будет заботится о папе и Софии, и сделает это не хуже, а скорее даже лучше, чем я. 

Ведь эта семья устала от холодных леди, она нуждалась в тепле, которое принесли в нашу жизнь Джина и Дэйрон.

Беседа моего мужа и отца была очень живой, они говорили достаточно шумно, что-то черкали, а порой над чем-то даже смеялись. Даже сидя на втором этаже мы слышали, как им было интересно обсуждать планы. Сорн тоже присутствовал на этом обсуждении, но в отличие от остальных, он был очень тихим.

По итогу, шахты должны были заработать через пару недель. Сорн подобрал и несколько кандидатур управляющих. Среди которых они выбрали лучшего.

Отец обещал выздороветь к дате открытия и лично присутствовать на этой маленькой, но такой важной для нашей семьи церемонии. Как и Дэйрон в свою очередь который обещал, что мы с ним приедем.

Отец предложил Сорну присоединиться к ужину, но тот отказался, сославшись на дела, поэтому на ужин мы остались семьей.

За столом велись разговоры об аукционе, о шахтах, и даже о лесопилке и предстоящем уже нашем с Дэйроном аукционе. 

Когда мы обсуждали Борнмут, сердце немного сжималось от тоски. Как там кот, курица моя и Лисса, которая вечно все гробит.

И как там наш домик! Нужно ведь было его восстанавливать. Очень хотелось верить, что рабочие справятся с этим как можно быстрее, и к дате нашего аукциона, который состоится очень скоро, гости из столицы будут поражены.

Но все хорошее быстро заканчивается. И наша идиллия закончилась от простого звонка