Молодые боги - Алекс Делакруз

Подождав, пока чародейка придет в себя, я коротко поклонился под крики трибун. Адель неожиданно точь-в-точь скопировала мою недавнюю гримасу и одобрительно показала большой палец.

Вновь мы закружили по песку арены, сохраняя дистанцию.

– Готов? – поинтересовалась француженка.

Только собрался было ответить, как, повинуясь предчувствию, прыгнул в сторону. Острый осколок льда – размером чуть больше футбольного мяча, упал в тот самом месте, где я только что стоял. Тут же пришлось вновь уворачиваться, демонстрируя чудеса эквилибристики, и перекатом уходить от следующих падающих глыб – чародейка вызвала ледяной дождь. Уклоняясь от смертоносного камнепада, я слишком часто смотрел наверх – и незамеченная ледяная стрела ударила меня в бок. Доспех духа выдержал, но откинуло меня в сторону прилично – сила заклинания была такова, что даже несмотря на броню, я почувствовал себя подобно рыцарю, получившему булавой со всего размаха.

Отбежав в сторону, петляя и отбивая ледяные стрелы, а также разбивая особо точные падающие глыбы, бросился вперед, к француженке. И на всей скорости влетел в сплошную стену льда, моментально разбившегося от удара. Заметив мелькнувшую тень миниатюрной фигурки, побежал в ту сторону, пробивая возникающие стены одну за другой. Вновь серия телепортаций, ледяной дождь, прыжки через зеркально ледяные лужи – и опять я сумел угадать направление перемещения чародейки. Врезался в нее, как регбист, в последний момент успев отставить меч в сторону. Мы покатились по ледяной крошке и вскоре замерли среди холодного крошева – француженка оказалась сверху, но у ее горла был клинок.

– У меня перед тобой обязательство, – негромко проговорил я. – Поэтому готов уступить победу.

Сглотнув, Адель чуть отстранилась от холодного пламени лезвия.

– А как же твои ставки? – продемонстрировала она немалую осведомленность.

– Переживу как-нибудь, – не стал я кривить душой.

– Значит, тебе надо выиграть турнир?

– Хотелось бы.

– Тогда у тебя передо мной два… – замялась она на секунду и добавила: – Как это по-русски? Должок!

Практически сразу я почувствовал, как под ребра мне упирается что-то острое. Скосив глаза, увидел объятый пламенем магической силы собственный нож – как он покинул ножны на бедре, даже не ощутил.

Улыбнувшись, Адель положила его рядом со мной – картинно ахнув, она соскользнула на песок, раскинув руки и изображая павшего лебедя.

Поднявшись сам, помог встать и француженке. Вновь улыбнувшись, она протянула мне руку для рукопожатия.

«Ох уж эта европейская эмансипация», – подумал я, беря протянутую ладошку. И далеко не сразу осознал, что руку мне протягивали совсем не для пожатия. С небольшим опозданием – под благосклонным взглядом – едва коснулся губами ее пальцев.

– До скорой встречи, – с прощальным кивком чуть прикрыла глаза Адель.

– Господин Воронцов. За поведение, порочащее кадета цитадели Эмеральд, распоряжением магистра вы исключены из состава воспитанников.

Лицо мастера-наставника – бывшего мастера-наставника – было бесстрастно.

– А… а за что?

Вздохнув, Олег на мгновение возвел очи к небу.

– Тебе надо объяснять за что?

«Неужто за японца?» – подумал я, лихорадочно размышляя.

О том, что убил капитана команды прямо на глазах у всей Большой Арены, я как-то забыл. О чем Олег не преминул напомнить.

– Упс. Нет, ну а как…

– Максимум завтра утром ты должен покинуть территорию цитадели, – даже не стал слушать меня Олег.

– Понял.

Резкий взгляд бывшего мастера-наставника привел меня в чувство.

– Но лучше сделать это сегодня.

– Постараюсь.

– Будь осторожен. Твое исполнение с молодым Токугавой не все поняли – вокруг этого уже возникла нездоровая суета, но я пока не понимаю, в чем дело.

– Ясно, буду иметь в виду.

– Друга твоего второй день не видно, но это не значит, что он не будет тебя встречать.

Ну конечно, не видно, потому что Макленин, сжатый артефактной компрессией, сейчас в виде статуэтки лежит в сумке у Ребекки.

– Учту, спасибо.

– Сам доберешься до Диаманта?

– Да, благодарю.

– Если тебе это будет интересно, Орлов исключил тебя из состава воспитанников сразу после твоего проступка.

– Это для меня важно?

– Он личным распоряжением назначил тебе сразу сто штрафных баллов за проступок. Так что теперь у тебя минус девяносто баллов.

– Не очень понимаю, как это ко мне относится, я ведь уже исключен.

– На момент штрафа турнир уже начался, и сам глава группы «Аренберг» не рекомендовал тебя снимать, так как правила на подобные случаи не прописаны. Поэтому штрафные баллы начислены тебе как курсанту Эмеральда. А сто пятьдесят баллов за победу на соревновании не начислены, так как воспитанником русской цитадели ты уже не являлся. Из-за этих штрафных ста баллов мы теперь единолично возглавляем таблицу достижений Академии. С конца.

– Ну… обдуманность решения Орлова вполне в духе крепких хозяйственников, – после короткой паузы вспомнил я типичную фразу из сюжетов федеральных каналов, описывающих стандартного чиновника-управленца.

– Завтра на общем собрании мастеров будет ставиться вопрос о выборе нового магистра Эмеральда.

– Есть шансы?

– Очень большие. У Орлова сейчас проблемы в реальности, поэтому, если ты немного подождешь, я смогу тебя восстановить.

– Не могу. У меня «должок». Но за предложение искреннее спасибо.

– Не за что, – мастер-наставник с золотым соколом Рюрика на красном щите герба остался бесстрастен. – Бывай.

– До свидания.

Четко развернувшись на каблуках, я вышел из кабинета мастера и в сопровождении слуги цитадели направился в свою комнату. Перемещение по территории в одиночку было мне теперь запрещено.

За столом в общем зале сидели Санчес, Дровосек, Сакура и Софья. Судя по смурным лицам, о моем исключении им уже было известно. Коротко попрощавшись со всеми, направился в свою комнату.

И остановился у двери, почувствовав движение за спиной. Обернувшись, увидел Сакуру. Подойдя вплотную, она заглянула мне в глаза.

– Ты думаешь о другой, – произнесла она негромко. Не очень понятно было, утверждение это или вопрос. Если вопрос, то ответа на него она не ждала – вздохнула, легко провела пальцами по моей щеке и развернулась, уходя.

– Мы еще увидимся, – только и сказал я ей в спину.

Оборачиваться девушка, отвергнутая родом Токугава, не стала.