Освобождение России. Программа политической партии - Евгений Именитов

Такие статьи, будучи одной из многих политтехнологий, могут обмануть неискушенных граждан. Беда в том, что такие экзерсисы вредят самому политику.

Если отбросить всякое лицемерие, то надо признать: когда человек в самом начале своего пути закладывается на то, что ему придется уклоняться от исполнения своих обещаний, когда он сразу знает, что, скажем мягко, преувеличивает свои будущие возможности, он перед собой нечестен – он идет на вранье, на обман. Кроме того, такой подход расхолаживает, убирает внутреннюю дисциплину. А это крайне плохо.

Приверженность своим обязательствам должна быть составной частью кодекса чести политика и гражданина. Для человека должно быть важным, личностно ценностным исполнить свое обещание, а не нарушить его. Мы начнем реально жить лучше тогда, когда будем считать, что исполнить данное нами обещание важно прежде всего для нас, а не для того, кому мы обещали. Это должно стать вопросом самоуважения, как это когда-то было у русских купцов.

Предвосхищая целых три раздела настоящей Программы («Профессионализм, Система подготовки кадров, Позитивный настрой, любовь к Родине»), я хотел бы сначала заложить идейный базис будущего повествования, а для этого – пересказать здесь кратко некоторый период из жизни всемирно известного древнегреческого философа Сократа. По ходе изложения читатель поймет, почему и в чем важность этих исторических фактов и свидетельств.

По словам одного из современников Сократа стратега Ксенофонта, Сократ был постоянно занят задачей, как добиться того, чтобы власть в государстве принадлежала компетентным людям. Он имел обыкновение задавать такие вопросы: «если бы я хотел починить башмак, к кому я должен обратиться?» На это некоторые искренние юноши отвечали: «К сапожнику, о Сократ». У Сократа этот первый вопрос был «наживкой», после него следовал другой, опять же из серии бытового обихода, о том, к кому обращаться для ремонта горшков, подков и т. д. Серия рассуждений неизменно заканчивалась коронным политическим вопросом: «Кто должен чинить Корабль Государства?»

Когда Сократ вступил в борьбу с тридцатью тиранами, их глава, Критий, который был знаком со взглядами Сократа, так как учился у него, запретил ему продолжать учить молодежь, сказав: «Нет, тебе придется, Сократ, отказаться от этих сапожников, плотников, кузнецов: думаю, они совсем уже истрепались оттого, что вечно они у тебя на языке». Это происходило в период кратковременного олигархического правления, установленного спартанцами в конце Пелопоннесской войны. Но большую часть времени в Афинах было демократическое правление, так что даже военачальники избирались по жребию. Однажды Сократ встретил юношу, желавшего стать военачальником, и убедил его поучиться военному искусству. Последовав этому совету, юноша уехал и прошел небольшой курс тактики. Когда он вернулся, Сократ шутливо похвалил его и отправил обратно продолжать обучение. Другого юношу Сократ заставил изучать основы науки о финансах. Подобного рода план он пытался проводить на многих людях, включая стратега. Сократ пытался изменить окружающую его реальность через образование, через, как бы сказали сейчас, повышение компетенции кадров. Тогда вопросы компетенции были больным местом афинской элиты, в которой царили семейственность и интриги.

Удивительно, но любая политическая элита, тогда и в наше время, если даже она и не демонстрирует высокий уровень образования своих членов, всегда обладает каким-то обостренным коллективным чутьем. Это чутье на опасность можно назвать «коллективным иммунитетом».

Если бы был проведен в жизнь сократовский принцип формирования афинского правительства по степени компетентности, он бы не позволил узурпировать власть. И здесь не надо думать, что в условиях греческой демократии явление узурпации отсутствовало. Ничуть не бывало. Тогда стратег точно так же, как сейчас многие российские руководители разных рангов, окружал себя зависимыми и часто недалекими, но исполнительными людьми. Это было выгодно и позволяло удерживать власть длительное время. Только серьезные внешние военные угрозы и необходимость мобилизации могли заставить греческое общество измениться. Но войны были не столь частыми, чтобы в корне преобразовать систему.

Сократ упорно «подтачивал» устоявшийся порядок вещей в течение всей своей жизни, а это небольшой срок по сравнению с возрастом древнегреческой цивилизации, поэтому его давление и ощущалось правителями Афин особенно остро. Когда его интеллектуальные беседы стали давать свои плоды, местной афинской элитой было решено, что легче заставить замолчать Сократа при помощи цикуты, чем избавиться от того зла, на которое он жаловался[67].

Донос на Сократа был подписан подставным лицом, никому не известным поэтом-трагиком Мелетом. Сократ был обвинен в том, что он не признает богов, которых признает город, и вводит других, новых богов, а также ему предъявили обвинение в развращении молодежи. Требуемое наказание – смерть. Согласно демократической традиции Сократ должен был явиться в суд и выступить в собственную защиту.

Сократа судил 501 присяжный – жители Афин. Среди них были горшечники, оружейники, портные, повара, плотники, корабельщики, мелкие торговцы, учителя, музыканты – все те, с кем на площадях и базарах вступал в разговоры Сократ, и многие его знали лично.

Конкретных обоснованных обвинений и улик против него не было, и между тем Сократ был осужден. Ему было уже более 70 лет.

Чтобы понять результат этого судебного процесса, надо постараться понять личность философа: он обладал чрезвычайной волей, был участником Пелопонесской войны и его сослуживцы, в том числе видные греческие полководцы, отзывались о нем как о самом психологически стойком и смелом, а также чрезвычайно выносливом солдате.

Сократа осудили на смерть как раз потому, что вместо того чтобы испугаться суда, а этого от него ожидали – он использовал этот громкий судебный процесс как трибуну для своих идей.

Надо понимать, что в то время таких известных людей судили отнюдь не каждый день, поэтому и судебный процесс, и то, что на нем говорилось, имели огромный общественный резонанс в Афинах. Сведения об этом дошли до нас через воспоминания многих его учеников и других философов-современников.

В своей защитительной речи Сократ вспомнил о том, что, когда был воином, он, верный приказу, всегда оставался на посту: «теперь, когда Бог поставил меня в строй, обязав, как я полагаю, жить, заниматься философией, испытуя самого себя и людей… было бы так же позорно оставить строй, как прежде во время сражения… Я вам предан, афиняне, и люблю вас, но слушаться буду скорее Бога, чем вас, и, пока я дышу и остаюсь в силах, не перестану философствовать, уговаривать и убеждать всякого из вас, кого только встречу… И я думаю, что во всем городе нет у вас большего блага, чем мое служение Богу».

Людям вообще и особенно тем, кто обличен властью, нравится слушать лишь приятные для себя вещи. Властвующие особы редко благосклонно воспринимают критику. Сократ же был осужден за то, что заставил все Афины, которые должны были судить его, прослушать в ходе судебного разбирательства краткий курс своей философии, причем в наиболее остро выраженной форме.