Человек из будущего - Юрий Никитин

Я выдержал ее прямой взгляд и покачал головой.

– У меня ни яхты, ни острова.

– Да, – согласилась она. – По крайней мере на свое имя.

– Ого, – сказал я, – уже знаешь мое имя?.. А твои контакты так ничего нового и не сообщили?

– Там сообщили то, – пояснила она, – что ты сам возжелал сообщить при регистрации как один из гостей шейха. Ни больше ни меньше, хотя и то неплохо.

– Да, – согласился я. – С подстраховкой работать проще.

Она не спросила насчет моей подстраховки, хотя я видел по ее лицу, как это крутится на ее языке, пояснила со вздохом:

– На этот раз я послала твое фото, чтобы пробили по всем базам данных.

– Сфоткала, – поинтересовался я, – пока спал?.. Хотя мы с тобой вроде бы не спали? Нечестно. А если рот открыл, и выражение было нехарактерно для меня, такого умного и красивого, глупое?.. Сказала бы, что фоткаешь, я сделал бы умное лицо.

– Чтоб тут же удушил?

– Ладно, – сказал я, – и как успехи?

Она проговорила с неуверенностью:

– Искали очень долго, однако…

– Откуда я в ваших моссадских базах? – спросил я. – Глупо.

– Теперь понимаю, – ответила она. – Уже закончили поиск, все безрезультатно, но один из самых шустрых от безнадеги включил общий поиск по Всемирной сети… и сразу же отыскал! Кто б подумал, на самом видном месте, куда никто и не пробовал заглядывать!

– На порнолабе?

– В Википедии!..

– Хм, – сказал я, – может быть, двойник? На порнолабе это точно я…

– Мне тоже так кажется, – согласилась она, – слишком уж не вяжется образ профессора Владимира Лавронова, доктора наук, видного нейрофизиолога, с человеком, который так быстро и точно стреляет, а затем хладнокровно перешагивает через трупы, ничуть не меняясь в лице.

– Значит, – сказал я, – двойник!

– Да заткнись ты, – сказала она устало. – Ты не оперативник, это ясно. Я тоже вижу множество проколов, которые не допустит полевой агент. А еще ты очень интеллигентен…

Я изумился.

– Я? Ты с ума сошла!.. Что за хрень, с чего такое дикое оскорбление?

– Ты интеллигентен, – повторила она с твердым убеждением. – По-настоящему интеллигентен.

– А это как? – спросил я.

Она ответила, не спуская с меня внимательного взгляда:

– Настоящим не требуются атрибуты интеллигента, как раньше очки и шляпа, а теперь галстук и аккуратно подстриженная бородка… да сам знаешь, как эти простенькие люди стараются выглядеть значительными. Так что ты в самом деле тот Лавронов, который работает ведущим нейрофизиологом.

– Не ведущим, – возразил я. – Я сам по себе, хотя, конечно, в рамках здорового трудового коллектива. С нездоровым бываю тоже, но нечасто. Даже редко, хотя хочется чаще. Однако смиряю животные порывы, ибо от работы результат, а от попоек и прочего… что, кроме больной печени?

Ее взгляд не изменился, хотя слушала внимательно мой бред, что-то вычленяя, анализируя, а я подумал, что по нашей речи можно любого определить, кто он и что, на каком уровне и даже чем занимается, нужно только дать ему поговорить подольше.

– Ты не оперативник, – сказала она уверенно. – И ты в самом деле доктор наук, звезда чуть ли не мирового уровня в науке…

– Почему это не мирового? – спросил я обидчиво. – Да любой, у кого больше двух публикаций в New Science, уже звезда мирового уровня!.. А у меня их шесть!

– Неоперативников тоже используют нередко, – продолжила она. – Хотя чаще как ложные цели. Или на одиночные и не очень важные операции. Передать, сообщить, узнать… Такие обычно вообще не берут пистолет в руки.

– У меня не было пистолета, – напомнил я победно. – Я не оперативник!

Автомобиль плавно подкатил к главному входу в сам дворец. К нам подбежал дежурный, я бросил ему ключ, она взяла меня под руку, и так с улыбками и довольными лицами пошли по вымощенной широкими плитами аллее к парадному зданию дворца.

Я чувствовал, как ее пальцы иногда непроизвольно сжимаются сильнее, все-таки постоянно ждет беды, раз уж либо кто-то рассекретил, либо здесь ее узнали. А узнать могли, я мог бы прямо сейчас назвать ей с десяток стран, где она побывала, и почти везде была под другими именами.

– Ты умело увиливаешь, – сказала она тихо, – но раз влез в это дело… учти, я тебя не просила, то должен рассказать мне все, что знаешь!

– Ого, – сказал я, – это как, с самого начала?

– Да!

– Ну слушай, сперва Господь создал Землю…

Она больно ткнула меня в бок.

– Не это!

– А-а начать с Большого Взрыва?… Ладно-ладно, не дерись, все понял. Драться умеешь. И стрелять, не для красоты же вооружена до подмышек? Но, дорогая, с какой стати я должен с тобой делиться? В постели ты была хороша, но, мне кажется, там боевая ничья.

– Свинья, – сказала она сердито. – Мы же коллеги!

– Точно?

– По крайней мере, – подчеркнула она.

– Израиль тоже в Европе? – спросил я. – Хотя да, сами израильтяне – бывшие европейцы.

Она чуть повысила голос:

– Я не говорила, что я из Моссада!.. Что ты мне все время тычешь в глаза Израилем?

– Говорить и не надо, – согласился я. – Ого, да тут пара агентов из «Ми-6», вон там, видишь? А еще один из французской секретной службы… Здесь что, в самом деле затевается что-то крупное?

Она посмотрела с подозрением.

– А ты не потому сюда прибыл?

– Нет, – ответил я честно.

– Но ты не турист, – определила она. – Нет в тебе их коровьего восторга.

Я кивнул, продолжая в скоростном режиме неторопливо размышлять над ситуацией. Наверняка люди британской разведки, а также французской и, конечно, цэрэушники потому здесь, что укравшие ядерные заряды настолько неумело начали искать покупателей, что это скоро стало известно секретным службам, которые давно внедрили своих людей во все крупные гангстерские синдикаты. Или держат там осведомителей.

Понятно, те сообщили в свои центры, там начали следить за развитием событий, а когда узнали, что кто-то уже заплатил аванс и отдаст остальное, когда заряды прибудут в Арабские Эмираты, тут же одни прислали своих агентов, а другие сообщили тем, кто здесь уже работает под прикрытием, чтобы установили слежку.

Израиль, понятно, прислал своих в первую очередь, там до жути страшатся атомного оружия в руках исламских режимов. Любой из них, заполучив ядерную бомбу, тут же взорвет ее в Тель-Авиве, настолько велика любовь к своим братьям по отцу.

Я взял два фужера с шампанским, она послушно вышла со мной на уединенный балкон, в баре или ресторане мы слишком на виду.