Человек из будущего - Юрий Никитин

Она сказала быстро:

– Едем!.. Здесь близко.

– Почти Европа, – согласился я. – Там тоже все мелкое.

– В Европе?

– Вся Европа поместится в одной Тюменской области, – заверил я. – Поехали! Я покажу дорогу.

– Сама знаю, – отрубила она.

Эль-Дхаид сам по себе городок небольшой, даже крохотный, у нас бы считался поселком, но здесь все дома из камня, выглядят солидно, потому это город, такая логика, ничего не поделаешь, к тому же здесь удобный перекресток двух, даже трех дорог, место достаточно оживленное, несколько лавок, торгующих фруктами, непременный оружейный магазин, мясная лавка, отдыхающие прямо на улице под стенами своих домов старики.

Эсфирь припарковала автомобиль в стратегически удобном месте, в нужный момент можно сразу по газам и ринуться то ли в погоню, то ли в удиралку, опустила стекла с обеих сторон, чтобы удобнее не только смотреть, но и сразу открыть огонь.

Я выставил локоть в окно, так все делают, не прячусь, держусь свободно, ничего необычного, город осматривал как сразу с двух спутников, увеличивая изображение до рези в глазах, так и задействовав перехват всех телефонных разговоров в городе, запросы в Сети, наблюдение телекамер, наконец сказал негромко:

– Давай вперед до перекрестка, там припаркуешься возле обувного магазина. Он сейчас закрыт, что нас устроит.

Она фыркнула:

– Что, на двери висит табличка «Закрыто»?

– Нет, – ответил я серьезно. – Там написано «Простите, у нас ремонт. Откроем завтра».

Она поморщилась, глупый у русских юмор, автомобиль медленно двинулся вперед, у перекрестка свернул, Эсфирь покосилась на дверь магазина, там в самом деле табличка с надписью «Простите, у нас ремонт. Откроем завтра», посмотрела на меня со злобной подозрительностью, словно я заодно с террористами.

– Постоим, – сказал я мирно.

– Ты что-то скрываешь, – пробормотала она.

– А ты?

Она хмыкнула.

– Мне можно. Я женщина.

– А как же равноправие?

Она ехидно улыбнулась.

– А я из консервативной семьи, не говорила?

– Удобно, – ответил я с уважением.

– Сам говоришь, евреи умные!

– Я не так говорил, – уточнил я, – но ладно, с красивой женщиной спорить трудно.

Из здания, которое я заприметил, вышли и зашли в ближайшее кафе трое мужчин, поджарые, настороженные, настоящие люди войны, что родились в ее огне, живут в нем и другой жизни не знают, хотя она и есть где-то в другом непонятном и потому враждебном мире.

– Спесь, – сказал я.

Он не поняла, переспросила:

– Что-что?

– Когда Сократ, – ответил я, – увидел на празднике богато разодетых, изысканных и надушенных афинян, он сказал брезгливо: «Это спесь». И тут же увидел с другой стороны идущих спартанцев, что явились в звериных шкурах, наброшенных на голые плечи, нечесаные, бородатые и подчеркнуто грубые, и сказал о них: «А это тоже спесь».

Она изогнула губы в улыбке.

– Да, эти дикари дадут сто очков вперед всяким спартанцам в спеси и наглости.

– Откуда она берется? – предположил я. – От желания противопоставить себя в любом случае, или же были попытки стать европейцами, как было в Иране, а потом, не сумев влиться полностью, решили подчеркивать, что так они еще лучше?

Она буркнула:

– А это важно?

– Еще бы, – сказал я. – Если это от провалившихся попыток стать культурнее и цивилизованнее, тогда еще есть надежда их перетащить в мир цивилизации, а если баранье упрямство… тогда только огнем и мечом.

– Только огнем, – отрезала она. – Вы там глубокомысленно и неспешно размышляете над этой проблемой, сидя с бокалом вина у камина в мягком кресле, а мы с самого начала создания Израиля сталкиваемся с этой проблемой.

– А как? – спросил я с интересом.

Она зло сверкнула очищами.

– Таких размышляющих все меньше и меньше. И то появляются только за счет того, что в каждом поколении откуда-то берутся умники, что отвергают опыт поколений родителей и пытаются наступить на грабли так, чтобы не ударили. Эти проблемы решаются только огнем из пулеметов! Крупнокалиберных.

– Чего-то ждут, – сказал я. – Оглядываются, все трое начеку, все вооружены, как будто на штурм Тель-Авива.

– Тель-Авив никому не взять, – отрезала она с надменностью в голосе и во взгляде. – А что насторожены… так здесь все такие. Посмотри лучше, дитя асфальта.

– Да ну, – сказал я, но, присмотревшись, пробормотал: – Ты хоть и женщина, но как-то угадала… или кто-то тебе сказал. Дети гор…

– Это у вас кавказцы – дети гор, – сказала она с насмешкой, – а здесь дети пустынь, что вообще оторвать и выбросить.

– Дети песков, – согласился я, – да, это да, как-то даже ого, а то и ого-го. Все еще кланы?

– Кланы, – пояснила она, – это уже высокая организация. У них чаще на уровне родов. Так понятнее. Примерно как у славян.

– У славян было на уровне племен, – уточнил я вежливо. – А в племени народу было больше, чем в какой-нибудь Франции. И территория в таком племени бывала… как бы объяснить, Франция поместилась бы запросто, а еще и на пятьдесят Израилей хватило бы. И еще на сектор Газы.

– Только без Газы, – запротестовала она. – Франция ладно, на такое соседство согласна… Погоди, вон те настоящие!.. Видишь, два джипа направляются в нашу сторону?

Она ухватила меня за рукав, я убрал локоть и чуть отодвинулся в тень салона.

– Значит, мы хорошо выбрали место, – заметил я.

Она с недоверием смотрела, как я вытащил смартфон, повозил по нему кончиком пальца, и там появилось лицо поджарого мужчины, сперва в военной форме и чисто выбритого, потом с бородкой и в одежде ваххабита, а третий снимок снова в европейской одежде, а за спиной угадывается площадь перед зданием аэропорта ля Бурже.

– Та-ак, – сказал я, – интересно… Том Леннон, интересная личность… участвовал, участвовал, боевые награды, но все больше своевольничал, то есть вел себя самостоятельно и вызывающе, пока не был отчислен из отряда спецназначения…

Она спросила быстро:

– Откуда такое… Ладно, забудь. А это еще кто?

Смахнув снимок Леннона, я вывел лицо молодого парня в спортивной одежде, еще разок – с огромным кубком в руках и лентой чемпиона через плечо.

– Еще интереснее, – ответил я. – Мэтью Гренгер, перспективный спортсмен, кандидат в Олимпийскую, но попался на допингах. Дисквалифицирован на год, терпеливо пережидать отлучения от спорта на двенадцать месяцев не стал, начал выполнять некоторые заказы от крупных фирм…