Наша вина - Мерседес Рон

к твоей коже, ласкать тебя везде. Ты сделала меня лучше, Ноа, спасла от одинокой и пустой жизни, в которой не было места любви и где царила ненависть. Ты всегда находила способ оправдать ошибки людей, – слова застряли у меня в горле, я просто смотрела, как он вынул из кармана маленькую черную бархатную коробочку. Когда он открыл ее, у меня перехватило дыхание при виде великолепного кольца.

– Выходи за меня, Ноа… будь со мной. Будь моей, и я буду твоим навсегда.

Я поднесла руку ко рту, на мгновение потеряв дар речи.

– Я… – у меня до сих пор стоял ком в горле. Я посмотрела Эндрю, спящего между нами. Внезапно у меня задрожали руки. Ник взял ребенка и осторожно положил его в кроватку.

Затем подошел ко мне, встал на колени и посмотрел в глаза.

– Что скажешь, Веснушка?

Улыбка появилась на моих губах, но я не могла ничего сказать. Потянула его за лацкан рубашки и страстно поцеловала в губы.

– Это да? – спросил он, улыбаясь.

– Конечно, да, – взволнованно подтвердила я, и мои глаза наполнились слезами от счастья.

Ник взял меня за руку и надел кольцо на безымянный палец левой руки.

– Я так тебя люблю… – сказал он, снова целуя меня.

Он поднял меня и понес в комнату. Мы ласкали друг друга, целовали и говорили слова любви. Я хотела, чтобы он осыпал меня поцелуями, и он это сделал, хотела чувствовать его очень близко, и он радовал меня…

Когда Эндрю исполнился месяц, Нику пришлось вернуться к работе. На самом деле, он никогда не переставал работать, но делал это из дома, сидя на диване с ноутбуком на коленях. Мне нравилось заходить в гостиную и видеть, как Энди спит на его груди, пока Ник с серьезным видом печатает, не сводя глаз с экрана. Когда я видела их вместе, моя душа таяла. Две темные головы, две пары светло-голубых глаз… они были настолько похожи, что иногда меня это даже смущало.

– Он просто вылитый ты… – сказала я однажды, когда мы играли на нашей двуспальной кровати. – От меня у него совсем ничего…

Ник гордо улыбнулся, но покачал головой.

– У него будут твои веснушки… Я это знаю.

– И он возненавидит меня за это.

Николас рассмеялся.

– Наш ребенок вырастет красавчиком-сердцеедом, Ноа. Не сомневаюсь.

Энди впервые засмеялся, и мы оба уставились на него. Этот ребенок очаровал нас, и теперь мы были полностью в его власти.

Через месяц после рождения Энди, в понедельник, если быть точным, Дженна приехала забрать меня на прогулку в центр города. Я почти не выходила на улицу с тех пор, как родился малыш, и все еще боялась выходить с ним из дома, но после долгих уговоров подруги взяла коляску-робота, которой я уже научилась управлять, и мы пошли в торговый центр, который был в нескольких минутах ходьбы, в нескольких кварталах от дома. Было очень жарко, и я не хотела, чтобы Энди долго находился на солнце, поэтому мы зашли в кофейню, чтобы поговорить о моей свадьбе и обо всех приготовлениях, которыми уже была забита голова Дженны.

– Я уже говорила тебе, Дженн, – устало повторила я. – Мы помолвлены, но не поженимся, пока ребенок не подрастет.

– Это глупо!

– Нет, я не могу организовывать свадьбу и ухаживать за новорожденным!

– Я сделаю это за тебя, глупышка!

Я раздраженно покачала головой и продолжила слушать ее разглагольствования. Родители были очень счастливы, когда мы сказали им, что собираемся пожениться. Хотя никто из них не был в особом восторге от того, что мы делали все наоборот. Нас воспитывали так, что вложили в нас паттерны для любого случая, даже в личной жизни – влюбиться, жениться, пожить вместе и только потом заводить детей, – но Ник и я ясно дали понять, что мы не придерживаемся их.

Честно говоря, я ни на секунду не думала о женитьбе, была так сосредоточена на ребенке и Нике, что это застало меня врасплох. Мы были слишком молоды, чтобы брать на себя обязательства на всю жизнь, но мы также были слишком молоды, чтобы иметь ребенка, и слишком молоды, чтобы пережить опыт, которого нет у большинства людей нашего возраста.

Я была счастлива, Ник тоже, и только это было важно.

Через пару часов мы решили вернуться домой. Стив больше не сопровождал меня повсюду. После того, как все более или менее вернулось к норме, я дала понять Нику, что совсем не обязательно, чтобы я была под круглосуточным контролем. Стив был больше нужен Нику, у которого было полно забот с переговорами по работе и грядущим судебным процессом.

Я боялась за него, Стив был лучшим в своей профессии, и, прямо скажем, бедолаге было до смерти скучно сопровождать меня в парк или покупать подгузники.

Наконец Ник согласился, и в ту же ночь они отправились в Сан-Франциско. Он сказал, что попытается вернуться ночью, но я знала, что его встречи занимают больше времени, чем обычно предполагается. Это должна была быть моя первая ночь в одиночестве после рождения Эндрю, и Ник нервничал.

Я не волновалась, я прекрасно умела обращаться с малышом и отклонила его предложение поехать с ним. Я не хотела садиться в самолет с месячным ребенком и менять его распорядок.

Ник перестал настаивать, как только я объяснила причины.

– Уверена, что не хочешь, чтобы я пошла с тобой? – спросила Дженна, когда я сказала, что мне нужно в аптеку. У Эндрю была сыпь от подгузников, и ему приходилось нелегко.

– Не волнуйся, – ответила я и обняла ее на прощание.

Дженна наклонилась, чтобы поцеловать Энди в голову.

– Одежда, которую я для него выбрала, самая лучшая, – сказала она, я закатила глаза.

В тот день на нем были белые шорты и маленькая футболка с надписью в центре.

МНЕ ПОТРЕБОВАЛОСЬ ВОСЕМЬ ЧАСОВ, ЧТОБЫ ПОЯВИТЬСЯ НА СВЕТ.

– Береги моего крестника! – крикнула она на прощание.

Я пошла в аптеку и купила крем. На обратном пути, толкая коляску по улице, по которой ходила практически каждый день, я почувствовала странное ощущение.

По спине пробежал холодок. Я повернула голову, чтобы посмотреть через плечо, но никого не увидела. Было непривычно, что рядом не было Стива, и я, наверное, забыла, каково это – ходить куда-то одной. Я продолжила путь, желая скорее вернуться домой, и забыла про это странное чувство.

Энди не переставал плакать с тех пор, как мы пришли. Его беспокоила сыпь, и любое прикосновение заставляло его истерически кричать. Он успокоился только тогда, когда я подняла его лицом вниз: его маленькая попка смотрела вверх, а маленькая головка лежала на моей руке. В этот момент я прижала его к груди, как всегда делал Ник, и он наконец заснул. Я положила его в кроватку и укрыла, не отрывая от него взгляда.

Как можно полюбить кого-то так сильно за такой короткий срок? Мой человечек… с соской и пухлыми щечками был самым красивым из всех, кого я видела в своей жизни. Я страдала, когда видела его плачущим, и возносилась на седьмое небо, когда видела его улыбку. И мысль о том, что я могла бы сейчас быть без него… от одной мысли о том, что его нет со мной, я теряла сознание.

Мы немного поболтали по телефону с Ником, и я легла в постель. Он как раз приехал в отель и проходил регистрацию. Едва повесив трубку, я тут же заснула. Я была измотана.

Я открыла глаза, и все волосы на моем теле встали дыбом. Не спрашивайте почему, это просто случилось. Все было как обычно, но предчувствие заставило меня сесть на кровать. Мое дыхание участилось, и я встала, стараясь не издать ни звука.

Я заставила себя успокоиться. Скорее всего, мне просто приснился какой-то кошмар. Они не повторялись, как раньше, но поскольку Ника не было рядом, у меня было больше шансов увидеть их снова.

Постаралась успокоиться перед тем, как пойти посмотреть на малыша. Энди мгновенно улавливал мое настроение, и, если я была расстроена или нервничала, он сердито плакал в ответ.

Когда я немного успокоилась, вышла из комнаты и направилась по коридору к Энди.

Мое сердце остановилось.

Там кто-то был.

Мой ребенок был не один.

57

Ноа

Все мое тело напряглось, окаменев от страха, когда я зашла в комнату сына. Я не успела переступить порог. Женщина, стоявшая спиной, услышала меня и почти сразу обернулась. У меня перехватило дыхание. Я знала ее, но это только еще больше напугало меня.

– Брайар.

Рыжеволосая девушка передо мной совсем не была похожа на ту потрясающую красотку, которая жила со мной несколько месяцев. Ее волосы стали короче, почти до плеч. У нее были темные