Победы, которых могло не быть - Эрик Дуршмид

решился бы оголить свои дальневосточные границы, перебросить миллион солдат из Сибири на защиту Москвы.

А теперь о фактах

Фельдмаршал фон Бок был вынужден послать Гитлеру доклад следующею содержания: «Наступление на Москву не достигло поставленной цели, теперь операция превращается в новый Верден, в жестокую позиционную борьбу на истощение».

Гитлер решил проявить твердость характера. «Германский вермахт не отступает! Он либо побеждает, либо гибнет, удерживая позиции!» Он отстранил неуступчивого фельдмаршала от командования армейской группой Центр. Генерал фон Рундштедт был отстранен от командования группой «Юг». На следующий день верховный главнокомандующий фельдмаршал фон Браухнич неосторожно заикнулся о стратегическом отходе. Гитлер тут же его отстранил и назначил главнокомандующим самого себя. В этом своем новом качестве он начал с того, что вызвал в ставку генерала Гейнца Гудериана. Гудериан предложил выровнять и сохранить линию фронта, перегруппировать войска, а затем перейти в контрнаступление.

— Mein Fuhrer, мы не можем цепляться за каждый клочок земли. Нужно отойти, а затем нанести ответный удар.

— Я не могу допустить отступления! — взорвался Гитлер.— Я приказываю вам зарыться в землю и сражаться![330]

Последующие события быстро доказали правоту Гудериана. Немецким танкам было не под силу справиться с заболоченными лесами и новыми русскими «тридцатьчетверками». На центральном фронте появлялись все новые и новые сибирские дивизии. В конце концов, Гитлер был вынужден отказаться от намерения взять Москву[331]. Он списывает всю вину за неудачу на погодные условия. Если это действительно так, основным виновником оказывается сам Гитлер. Его ошибочный выбор первоочередных целей и связанные с этим задержки обошлись Германии очень дорого. Германское Верховное командование подробно спланировало операцию, однако — странным образом — упустило из виду самого знаменитого из союзников России, известного под именем «Генерал Зима»[332]. В кратком коммюнике от 17 декабря OKW (верховное командование вермахта) объявило: «В соответствии с планами нашей армии перейти на зимний период от наступательных действий к созданию прочной линии фронта фюрер приказал войскам провести необходимые действия по сокращению и укреплению линии фронта».

«Vorwarts, Kameraden, wir mussen zuruck».

«Вперед, товарищи, приходится заворачивать» — таким стал теперь основной лозунг германских солдат. По всей Германии эйфория, вызванная легкими победами осенней кампании, сменилась жутким пониманием того, что в битве под Москвой гитлеровская стратегия «блицкрига» полностью провалилась, а значит — предстоит долгая, изнурительная борьба с русским колоссом.

К началу 1942 года германские силы вторжения потеряли в России более четверти своих танков, самолетов, лошадей и солдат. Людские потери составили ошеломляющую цифру 750000.

Миф о непобедимости Германии разбился вдребезги.

Что касается человека, который определил такое развитие событий, доктора Рихарда Зорге, ключевая шифровка, посланная им в Московский центр стала последней.

18 октября 1941 года японцы арестовали Зорге в Токио, его шпионская сеть была разгромлена. Посол Германии Ойген Отт направил японскому министру иностранных дел официальный протест; ознакомившись с предоставленной японской стороной фактами, он был вынужден сменить формулировку с «протестует» на «выражает крайнее беспокойство». Кстати, о фактах. Даже самое подробное расследование деятельности Зорге не смогло установить истинных масштабов его грандиозного предательства. Зорге не допускал и мысли, что Сталин даст ему погибнуть, однако тот и пальцем о палец не ударил, чтобы спасти своего супершпиона. Более того, Москва вчистую отрицала свои с ним связи. 7 ноября 1944 года, после нескольких лет, проведенных в одиночном заключении, германский журналист, ставший русским шпионом, был повешен по приговору закрытого суда[333].

Чтобы сохранить вокруг Сталина ореол единственного спасителя матушки-Руси, до самой его смерти имя Зорге было окутано пеленой молчания, невероятный подвиг великого шпиона оставался неизвестным для граждан СССР (как, впрочем, и для всего остального мира: японцы хранили результаты своего расследования под строжайшим секретом). И только после бегства Кима Филби в Москву существование загадки Зорге было предано гласности:[334], что обеспечило ему славу величайшего шпиона всех времен[335]. Теперь его лицо появляется на русских почтовых марках, океанские просторы бороздит теплоход «Рихард Зорге».

Постскриптум к истории: даже при желании Гитлер не смог бы рассчитать время худшим образом. Как раз в дни битвы под Москвой ход войны претерпел кардинальное изменение. 7 декабря 1941 года японские самолеты потопили пять из восьми американских линкоров, стоявших на якоре в Перл-Харборе, и уничтожили большую часть американской авиации, базировавшейся на Филиппинах. Тремя днями позднее японские самолеты потопили британские линкоры «Принц Уэльский» (знаменитый по охоте на «Бисмарка») и «Рипалс».

Мы не знаем и никогда не узнаем, что подтолкнуло Адольфа Гитлера на его следующий, крайне опрометчивый шаг: 11 декабря 1941 года он объявил войну Соединенным Штатам Америки, тем самым окончательно утратив какую-либо возможность победить Советский Союз.

Ответа на эту загадку не знал даже сам доктор Зорге[336].

Решающим фактором битвы под Москвой явилась затяжка с началом немецкого наступления, а также критически важная информация, предоставленная России асом шпионажа.

31 января 1968 года, Вьетнам

Смерть одного человека 

Стоит только ухватить людей за яйца, как их разум и сердце помчатся следом.

Услышано автором во Вьетнаме, декабрь 1967 г.

Эта ночь была такой же жаркой и душной, как и все предыдущие. Половина города, у которой на завтра не намечалось никаких праздников, спала, вторая же готовилась к встрече Нового года. Ровно в полночь улицы города наполнились грохотом, зажглись яркими огнями; оглушительно трещали трещотки, взрывались петарды, сыпали искрами римские свечи, бешено крутились огненные колеса, в небо взлетали сотни разноцветных ракет. Строго говоря, яркий, праздничный фейерверк имел весьма серьезное предназначение — посильнее напугать, подальше изгнать злых духов, бесчинствовавших в прошлом году. Место действия — Сайгон, столица Южного Вьетнама, время действия — 31 января 1968 — по европейскому летоисчислению — года.

Эти двенадцать человек не принимали участия в общем ликовании. Они вышли из гаража, расселись по двум машинам и поехали, осторожно пробираясь через затопившие улицы толпы людей, в направлении более тихих, европейских кварталов города. Свернув на бульвар Тонг Нут, машины остановились перед новым американским посольством. Вьетнамские полицейские, выделенные для его охраны, отлучились, чтобы принять участие в общем веселье, у стальных решетчатых ворот остались только двое американских морских пехотинцев. Заметив машины, один из них предостерегающе крикнул: «Остановка запрещена, поезжайте...» — конец фразы был срезан автоматной очередью. Второй морской пехотинец успел захлопнуть ворота, крикнуть в микрофон своей рации: «На помощь! Они прорываются!» — и тоже захлебнулся кровью.

С начала «года обезьяны» прошло ровно два часа сорок