Хроники везения и невезения - Анна Георгиевна Овчинникова

себя по колену. – Мяушша попала к космическим пиратам! Почему же их веселую компанию до сих пор не обнаружили галактические патрули, не накрыла космостража?

– Наверное, они совсем недавно добрались до границ исследованного нами космоса. По сравнению с нашими кораблями берши летают медленно и не знают нуль-перехода, а может, у них не хватает для него энергии. Энергия для линссуров – самая драгоценная штука…

– Нитуб с ней, с энергией! Рассказывай про омрисов и Мяушшу.

– Если будешь перебивать, я никогда до этого не дойду, – рассердился Робби. – Все дело как раз в энергии. Четыре клана не смогли поделить пять планет с мостами-кормушками, и между линссурами началась война, которая длилась целое поколение. Когда линссуры все-таки заключили мир, они бросили жребий, и каждый клан получил во владение свою планету. Пятая планета стала Запретной: к ней никто не должен был подлетать, на ней никто не должен был высаживаться… Угадай, что это за планета?

Джосси угадал с первого раза:

– Везуха!

– Да! Самая первая кислородная планета, открытая повелителями молний. Вот почему мосты на Радужном Озере поросли мхом и кустами – ими никто не занимался уже много-много лет…

– Но ведь Мяушшу бросили на Везухе, а для этого надо было туда прилететь!

Робби мрачно кивнул.

– «Война закончилась – вражда осталась», – сказал Товис. Еще он сказал, что после войны клан ске стал самым малочисленным, а клан омрисов всегда был самым вероломным. И однажды два корабля омрисов напали на корабль Мяушшиной семьи и всех там поубивали… Кроме Зисмы, которая была тогда на другом берше, и самой Мяушши, наследницы вождя клана ске. Ее не тронули потому, что линссуры верят: если убить тао, убийцы никогда и ни в чем не будут знать удачи.

– А бросить ее одну на дикой Запретной Планете – это, значит, можно?! – вскочив, завопил Джосс.

Робби дернул друга за штанину и подождал, пока тот снова сядет.

– Наверное, омрисы решили, что, если Мяушшу слопают тигрожути, невезучими станут только тигрожути.

– Психи! Подлые нитубы! Ну, я их когда-нибудь отыщу!

– А чего искать? Они здесь.

Джосси перестал бушевать и закрутил головой, озираясь по сторонам.

– Где?

– Здесь, на орбите Сакраменто. Впервые после Большой Войны четыре клана линссуров объединились и привели к Сакраменто почти все свои корабли. Понимаешь, что это значит?

– Наверное, ничего хорошего.

Робби придвинулся ближе к Джоссу и понизил голос:

– По-моему, они готовятся захватить всю планету.

– Да ладно тебе! Зачем?

– Из-за скиолитов. Я же говорил: энергия – самая драгоценная для них штука, а на Сакраменто столько скиолитов, что они могут обеспечить энергией все известные нам миры.

Джосси почесал лохматый затылок.

– Но ведь то, что работает на скиолитах, барахлит или вырубается вблизи от кораблей линссуров. Так на кой нитуб им скиолиты?

– Про это я не успел узнать, мои вопросы закончились. Но мы обязательно должны…

– Аймяокен, ольд!

Робби и Джосс вздрогнули: в двух шагах от них стоял Вир. Они не услышали и не увидели, как линссур к ним подобрался, но вот он – глядит на мальчишек в полтора глаза, покачивая в руке широкий пояс.

– Тебе.

Вир швырнул пояс Робби.

– Твоему харсуну.

– Спасибо, – машинально ответил Робби, поймав пояс.

Вир повернулся и молча исчез между неживых кораблей, а Робби стал вертеть подарок в руках.

– Чего это он расщедрился? – подозрительно спросил Джосс.

Робби встал, снял и уронил пояс, раздобытый у Януария, и надел новый, со щелчком соединив две части пряжки с изображением разветвленной молнии. Справа на поясе была небольшая сумка с клапаном и застежкой, слева – прочно закрепленное кольцо из темного негнущегося материала. Робби вложил харсун в это гнездо и несколько раз подпрыгнул. Оружие держалось в кольце как влитое.

– Чего он тебя задаривает? – продолжал приставать Джосс.

Робби подобрал свой старый пояс и стал старательно сматывать его.

– Ты что, поспорил с ним еще и на пояс? – не унимался Джосси.

– Не-а, – Робби слегка покраснел.

– Тогда с какой радости…

– Может, потому, что я – ольд.

– Кто? Кто?

Робби почувствовал, как теплеют уши.

– Это не я придумал, а Товис.

– Что такое «ольд»? Что это вообще значит?

– То же самое, что «Джосс».

– Не смешно, – фыркнул Джосси.

– Да я не шучу! «Ольд» у линссуров – что-то вроде живого талисмана. Товис решил, что раз я везучий, я принесу удачу всему клану ске.

Джосси долго молчал (Робби успел раскрутить тонкий пояс и снова его свернуть), а потом разразился скрежещущим хихиканьем, так похожим на смех па Гефа.

– Чего смешного? – слегка обиделся Робби.

– Это же здорово! Раз ты ольд, ты можешь потребовать от ске ответов на любые вопросы. А если откажутся отвечать, пригрози, что перестанешь для них ольдить!

Глава 16

Бастерби и тайна скиолитов

«Здравствуйте, ма и па! Мы живы и здоровы. Почти. Сегодня Джосси решил поупражняться с моим харсуном и слегка обжег себе ногу, а потом подпалил ухо Зисме. Визгу было на весь эллинг!

Надеюсь, он сделал это случайно, Зисма и без того все время на нас злится. А Джосси злится на нее. И обижается на Мяушшу, когда она ласкается к Зисме. По-моему, это он зря. Мяушшина тетка бывает жуткой жутью, но она искала Мяушшу, когда все остальные уже перестали, и даже сунулась из-за нее на Запретную Планету, хотя у линссуров за такое полагается вечное изгнание. Тетя Люсильда точно не стала бы меня искать, если бы я пропал. Омрисов, бросивших Мяушшу на Везухе, навеки изгнали из клана, и Зисме повезло, что ее не изгнали – наверное, потому, что она все-таки нашла тао. Еще ей повезло, что харсун, с которым упражнялся Джосси, работал в четверть силы, иначе она осталась бы не только без серьги, но и без левого уха.

Ма, па, я сегодня узнал, откуда берутся харсуны! Представляете – они растут! Растут в корабле Товиса! Во всех бершах есть плодовые деревья, а в берше Товиса в придачу есть дерево, на котором растут харсуны, и он решает, кому дать оружие, а кому – нет. Наверное, поэтому ске его слушаются. А еще потому, что он умеет создавать шаровые молнии-диры.

По-моему, Товис такой же разведчик, как и я, только линссуровый. Никогда не поймешь, что он задумал, но он знает больше всех ске и хорошо говорит на новоанглийском, поэтому я пытаюсь его разговорить. А он пытается разговорить меня. Чем это закончится? Интересно.

Джосс твердит, что я вообще не должен отвечать ни на какие вопросы, но тогда и на мои никто не будет