В ореоле тьмы - Дана Делон

– Что случилось? – хрипло спросил он. Я молчала. – Кто звонит, Ниса?

Я продолжала смотреть на него и крепко держать телефон в руках. Де Лагас придвинулся ближе, на маленькую татуировку пики упал лунный свет. Он изучающе смотрел на меня и аккуратно вытащил свою трубку из моих цепких пальцев.

– Да, – тут же ответил он на телефонный звонок, – что-то важное? Я могу тебе перезвонить?

В ожидании ответа он бросил озабоченный взгляд в мою сторону и ласково погладил меня по шее, по тому месту, где пульс выбивал бешеный ритм.

– Клэр покончила с собой, но перед этим… накачала таблетками их мать, та сейчас в реанимации, и прогнозы неутешительны, – слышала я голос Аарона. В ночной тишине он отчетливо доносился до меня. Все слова, нервная интонация. Я впитала в себя все сказанное, но продолжала сидеть на кровати.

– Это кошмар? – тихим шепотом спросила я.

Тео сбросил вызов и опустил телефон. Он выглядел растерянным.

Я поджала губы. Айфон зазвонил вновь – на этот раз номер, который не был записан в книжке у Тео. Но я знала эти цифры.

– Это Габриэль. – Я машинально потянулась и ответила на вызов: – Да.

– Слава богу, ты ответила… – Его голос нервно подрагивал. – Беренис, срочно приезжай домой. – Он замолк и едва слышно закончил: – Ниса, ты сейчас нужна папе.

«Папе», – пронеслось у меня в голове. Я не понимала, зачем я нужна папе… никак не могла зацепиться за цепочку событий.

– Ты знаешь, как ее мать? – задал вопрос Тео.

На том конце повисла тишина. Гнетущая, пугающая. Габриэль продолжал молчать, и это было громче всех слов в мире.

– Ее не стало, – наконец ответил он, сделав шумный протяжный вдох. Я слышала, как он борется со слезами.

Трубка выпала из моих рук. Я подскочила с кровати. В одну секунду осознание всего случившегося накрыло меня с головой. Словно неудержимая волна, что сносит все на своем пути. Сбивает с ног и уносит под воду, не давая выплыть и сделать вдох. Волна, что убивает, топит и не дает выбраться живым, унося в пучину океана.

– Ниса, – позвал Тео, хватая меня за локоть.

– Мне нужно… мне нужно… – Задыхаясь, я пыталась сказать ему, что мне нужно домой, к папе.

Но я не могла. Воздуха в легких не хватало. Все внутри горело жгучим пламенем, испепеляя меня изнутри. Моя мама… Я не хотела думать об этом. Я вырывалась из рук Тео, пытаясь освободиться от его хватки и найти путь к двери.

– Тише. – Он обхватил руками мою талию и поднял меня. – Тебе надо сесть и дышать.

Я покачала головой. Мне надо было домой. Но он силой усадил меня на кровать.

– Ради всего святого, дыши, Ниса. Просто дыши. – Он не мог подавить волнение в голосе.

Рваные вдохи, кислород обрывками поступал в легкие. Но сделать полноценный вдох не получалось. Грудь словно обложили гирями. Тео опустился на колени передо мной и заглянул в глаза.

– Я с тобой, – тихим голосом произнес он и крепко сжал мою руку.

Я позволила этому касанию вести себя. Идти ему навстречу. Я позволила ему вытащить меня из-под волны, что утаскивала на дно.

– Дыши, – сказал он, продолжая смотреть мне в глаза. Голубые с желтыми крапинками. Зрачок расширен, а взгляд такой напряженный. – Будь со мной, – попросил он, поглаживая руками мое лицо. Его кисти подрагивали, когда он касался меня. – Просто будь со мной.

Я кивнула и изо всех сил попыталась наладить дыхание, сосредотачиваясь на его теплых касаниях. Я подняла руки и схватилась за его предплечья, крепко стискивая пальцами его теплую кожу. Я нуждалась в поддержке. Нуждалась в его силе.

– Отвези меня к отцу, Тео, – хрипло произнесла я.

Он кивнул и, встав с пола, натянул на себя первую попавшуюся кофту и джинсы, затем помог мне влезть в свою огромную толстовку. Он крепко держал мою руку, ведя по коридору, а потом в сторону машины. Париж спал. Тихим, мирным сном. Ничто не тревожило его. Фонари освещали пустые улицы и дороги. Османовские[38] здания задумчиво подпирали друг друга. А Тео вез меня по пустынным дорогам в сторону моего дома, у двери которого… неожиданно нас ждала целая толпа. Медики, полиция… и пресса. При виде машины де Лагаса журналисты направили на нас свои вспышки.

– Накинь капюшон и спрячь лицо, – произнес Тео; я мгновенно выполнила его просьбу, он потянулся за телефоном и записал голосовое: – Аарон, мы около дома, помоги ей попасть внутрь.

Потом отшвырнул трубку и посмотрел на меня. Я куталась в его толстовку, и он нежно погладил меня по бедру. Телефон пискнул. Де Лагас пробежался глазами по экрану.

– Аарон сейчас подойдет, а мне надо выйти, чтобы отвлечь их, он позаботится о тебе, хорошо?

– Не оставляй меня, – еле слышно попросила я.

Он сжал мое колено:

– Как только охрана приедет и всех разгонят, я поднимусь, обещаю.

– Что здесь вообще делает пресса?

Тео нахмурился.

– Не знаю, – качнув головой, честно ответил он. – Возможно, они караулят меня.

– Но откуда они знали, что ты будешь здесь?

– Не знаю, Ниса…

– Пусть Аарон их отвлекает, я не хочу идти туда без тебя.

– Боюсь, им нужен не Аарон, Ниса, – извиняющимся тоном отозвался он и крепче сжал мое колено. – Я приду, как только наведу порядок.

Он посмотрел куда-то вдаль и кивнул:

– Аарон здесь, я пошел.

Я схватила его за руку, не давая выйти:

– Не оставляй меня.

Тео виновато поджал губы:

– Пресса здесь, скорее всего, из-за меня. Они не дадут нам прохода. Я не могу провести тебя через подобное… Тебе надо увидеть отца, но я обещаю: я приду, как только эти стервятники получат от меня желаемое.

– Тео, мне без тебя страшно, – призналась я.

Он ласково погладил меня по щеке:

– Доверься мне, это самый лучший выход. Я быстро.

– Что мне сказать папе? – растерянно спросила я, полностью отдавая себе отчет в том, что вопрос звучит до нелепости глупо.

– Обними его, у вас одна трагедия на двоих, – продолжая гладить меня, тихо ответил он.

– Ты вернешься быстро?

– Максимально быстро. Я не оставлю тебя одну, – пообещал он.

Я выпустила его ладонь. Тео наклонился и оставил едва уловимый поцелуй на моей щеке. Затем он открыл дверцу машины – щелканье камер затопило улицу. Аарон резким движением потянул на себя мою дверцу и сразу же вытащил меня из машины, скрывая мое лицо у себя на груди. Несколько репортеров попробовали преградить нам путь, но он со злостью отшвырнул камеру одного из них.