Питомник - Полина Дашкова

— Я не собиралась с вами скандалить. Я всего лишь вызваламилицию, когда на меня напали. Это что, преступление? Между прочим, если бы выприехали по вызову сразу, а не через полтора часа, вы бы его наверняка поймали.

— Ксения Михайловна, — сладким голосом пропел молодой вштатском, — давайте-ка успокоимся. Лучше скажите, когда приедет ваш муж вМоскву?

— Не знаю, — буркнула Ксюша.

— А чего так? Поссорились?

— Нет. Просто не знаю, и все.

— На даче есть телефон?

— Есть. А что?

— А то, что надо бы мужу вашему позвонить.

— Не надо! Он болен! Он там работает, статью пишет, егонельзя беспокоить.

— Так болен или работает? — Молодой в штатском прищурился исклонил голову набок. — Извините, Ксения Михайловна, но ситуация действительнокажется странной. У вас с мужем, как мы поняли, сложные отношения, сосвекровью, наверное, тоже. Может, вы просто пытаетесь свести с ними счеты?

«Может, им взятку дать? — с тоской подумала Ксюша. — Но,во-первых, если дать, то сколько? А во-вторых, вдруг окажется мало и они менявообще арестуют. Кстати, они с большим удовольствием это сделают. Господи, нучто за бред, в самом деле? Я не преступница, я ни в чем не виновата, по какомуправу они со мной так разговаривают?»

— Значит, вы, господа милиционеры, не собираетесь искатьпреступника? Вам было бы удобней, чтобы я все выдумала? Ладно, пусть этоостанется на вашей совести. Спасибо вам большое что приехали. И за совет спасибо.Я обязательно скажу свекрови, чтобы она наняла вооруженную охрану. Всегодоброго, — она осторожно поднялась, — можете не беспокоиться, жаловаться яникому не буду.

Несколько секунд было тихо. Ксюша стояла посреди комнаты сребенком на руках. Трое милиционеров сидели в креслах и молча на нее смотрели.И тут она все-таки сорвалась, слезы сами собой брызнули из глаз, она уткнуласьлицом в Машино одеяльце и сдавленно пробормотала:

— Уйдите, пожалуйста, очень вас прошу. Они поднялись как покоманде, направились в прихожую, не говоря ни слова. Когда дверь за нимизахлопнулась, Ксюша как следует наплакалась, успокоилась, легла спать, положивМашу рядом с собой. Спали оно долго, до двух часов дня, и проснулись отнастойчивого звонка в дверь.

А трое милиционеров молча спустились в лифте, вышли наулицу, и только когда сели в машину, один из них заговорил.

— И чего ты на несчастную девку набросился? — спросилкапитана Смачного старший лейтенант Прохоров, тот, что был в форме. — Все-такимолодая мамаша, к тому же кормящая. Может, она и не врала.

— Может, и не врала, — кивнул Смачный, — просто я таких,богатеньких-умненьких, в принципе ненавижу, по жизни.

Варя Богданова позвонила Бородину в начале второго ночи.

— Записывайте адрес, — сказала она, извинившись за позднийзвонок.

Адрес оказался московским. Продолжая разговаривать, ИльяНикитич открыл ящик, достал список детских учреждений, которые были ужепроверены оперативниками, пробежал его глазами и тут же обнаружил адрес интернатадля детей-сирот с задержкой развития, названный Варей.

— Что, только этот?

— Ну, я узнала только про этот. Он туда несколькокомпьютеров купил, отправил машину, игрушек и сладостей. Интересно, зачем детямс задержкой развития компьютеры?

— Больше никакой информации?

— Да вроде нет.

— Слышу сомнение в голосе.

— Это усталость, Илья Никитич. Зевота скулы сводит.

— Ну да, тебе сейчас надо спать побольше.

— Ага. Спокойной ночи.

— Подожди, не вешай трубку. Может, ты мне расскажешь, почемутак напряглась, когда я спросил тебя о фирме «Галатея»?

— Может, и расскажу. Но не по телефону.

— Что, боишься, нас слушают? — усмехнулся Илья Никитич.

— Нет. Просто пока не решила, надо ли.

— Долго собираешься решать?

— Не знаю, Илья Никитич. Да что вы привязались к этой«Галатее»?

— Именно из-за твоей странной реакции, Варюша. Если бы тысразу спокойно мне все объяснила, я не стал бы сейчас тебя изводить вопросами.Но ты испугалась, побледнела, замяла разговор. Я ведь хорошо тебя знаю,девочка. Ты отличная актриса, и если уж тебе не удается скрыть свои эмоции,значит, они тебя переполняют. Вот мне и стало любопытно, почему названиеантикварной фирмы вызвало столько эмоций.

— Просто не хотела вам голову забивать ненужной информацией,вы ведь маньяка ищете. При чем здесь антиквариат?

— Антиквариат, может, и правда ни при чем. Но вот ГалинаСеменовна Солодкина, а так же сын ее, Олег Васильевич, меня очень интересуют,как ни странно, именно в связи с маньяком.

— Ничего себе. — Варя тихо присвистнула в трубку, несколькосекунд молчала и вдруг произнесла шальным, чуть хриплым голосом:

— Знаете что, надо срочно встретиться. Это действительнонетелефонный разговор.

— Хорошо, Варюша. Говори, где, когда. Я готов.

— Прямо сейчас слабо? — весело выпалила она. — Хотите, заедуза вами? У меня все равно бессонница, а Мальцева нет в Москве.

— Бессонница, говоришь? — хмыкнул Бородин. — Очень вредно втвоем положении. Должна спать как сурок. Между прочим, минуту назад ты сказала,что тебе зевота скулы сводит.

— Соврала.

— Зачем?

— Ну, я же не могу сразу избавиться от всех вредныхпривычек. Курить бросила, крепкий кофе не пью. Осталось только вранье. Но вмоей ситуации это уже не привычка, скорее инстинкт самосохранения.

— И все-таки зачем ты соврала, Варюша? И почему ты так быстроменяешь свои решения? Ты ведь очень не хотела рассказывать мне о «Галатее», атеперь вдруг невтерпеж, готова мчаться ночью.

— Ох, вы и зануда, господин следователь. Могу и не мчаться.Это ведь надо вам, а не мне… Так заезжать или нет?

— Опять в ресторан пригласишь?

— Это как скажете. Хотите, приглашу.

— Нет уж. Лучше мы с тобой скромненько в машине посидим.

— А может, у вас на кухне? Все-таки уютней.

— Ну да, конечно, — растерянно промычал Бородин.