О чём молчат рубины - Фунтик Изюмов

одежды католической монахини. Представляет из себя просторное, длинное одеяние, с широкими, длинными рукавами. Бенедиктинцы носили, в основном, одеяния чёрного цвета, в праздники могли облачаться в белое, но Катерина, как послушница, носит одежды не тех цветов, которые приняты в ордене, а серые, что символизирует её период не службы, но послушания.

Глава 22. А все ли дороги ведут в Рим?

Дорожные знаки могут превратить шоссе в лабиринт.

Станислав Ежи Лец.

Земли, принадлежащие Тевтонскому ордену, замок Мариенбург, 08.08.1410 — 15.08.1410 года.

— Похоже, когда Ульрих фон Юнгинген отправлялся на войну, рубина на его пальце уже не было! — сообщила Катерина во время очередной нашей встречи, — Есть, по крайней мере, двое свидетелей, которые клянутся, что видели руки Ульриха, когда он одной рукой поглаживал шею коня, а другой держал его за узду, перед тем как сесть в седло. И оба утверждают, что перстня не было.

— И это значит…

— Что наше подозрение имеет серьёзное основание. Очень может быть, что главный талисман Ордена, Большой рубин Крестоносцев, Ульрих отдал на сохранение папе Римскому.

— Та-а-ак! Значит, надо наведаться в Рим? К папе? Это кстати! Помнишь, после ордалии фон Плауэн заявил, что сам признать меня ангелом не может, нужно решение папы Римского? Вот и нужно ему напомнить его слова! Пусть отправляет меня к папе!

— Он же потом, ночью, заявил, что всё нормально, ты просто человек, а Господь всего лишь дал знак, что ты невиновен.

— Ничего не знаю! Как там, у крестоносцев? Дал слово — держи! А слово было сказано, все слышали!

— Ну-у… может, и так! Эх, знать бы ещё, к какому именно папе ездил Ульрих!

— А он, что, не один?! — разинул я рот.

— Три… — серьёзно поглядела на меня Катерина.

— Охре… в смысле, как же так?! Кто-то один должен быть главным! За кого-то одного надо молитвы возносить?

— Тут не нам решать! За кого матушка скажет, за того и будем молиться! Сейчас молимся за папу Григория Двенадцатого. Но мать Люция рассказывала, что было время, когда молились за папу Бенедикта Тринадцатого.

— То есть, это ваша матушка решает, какой из пап «правильный»?

— Ты что?! Ей даёт такое указание епископ!

— А епископу?

— А епископу — не нам судить! Хм!.. я думаю, епископ смотрит, кого поддерживают короли и прочая знать в его епископстве… Но, не нам судить!

— Н-да… а подробнее? Как вообще получилось, что сразу три папы, как они относятся друг к другу и, всё-таки, к кому из них мог ездить Ульрих?

— Проще всего ответить, как папы относятся друг к другу: они предали друг друга анафеме! — ответила девушка, — А вот как так получилось… Хм!..

Понимаешь, есть Священная Римская Империя. Священная! А правит ей простой император, из мирян. Непорядок! — решили папы Римские. А тут ещё Пипин Короткий подарил папе обширные земли, которые тот решил превратить в отдельное государство. В отдельное папское государство. И, мало того, что папа мог иметь с этих земель налоги, но папы предпринимали попытки вести войны с соседями, чтобы расширить границы своих владений. Может, папы Римские хотели покорить всю Священную Римскую Империю? Как знать, как знать… А кроме того, папы продолжали получать земли в дар. Карл Великий, его сын Людовик Первый Благочестивый… А потом вообще нашёлся документ ещё от четвёртого века после рождества Христова, где и Рим и окрестности Рима император Константин тоже подарил папе Римскому[1]! Потом в папском государстве даже начали чеканить свою монету! В общем, папские земли росли и ширились… но как государство в составе империи! То есть, папы вынуждены были отдавать часть налогов императору! Тому самому, которого они сами и короновали! Обидно, понимаешь! И папы добились, чтобы их папское государство стало независимым от империи! Все налоги — только себе! А в результате разных войн и конфликтов это независимое государство потихоньку отщипывало от империи кусочек за кусочком, кусочек за кусочком…

Понимаешь? Получается, папа одновременно и духовный пастырь всей Священной Римской Империи, и независимый государь в своём папском государстве, отделённом от Священной Римской Империи. Как тебе такое? Чудны дела твои, Господи!

В общем, папское государство росло и, как это всегда бывает, чем больше владений, тем больше проблем! Папа, как выяснилось, конечно, духовный лидер, но утихомирить земные страсти — увы! — даже ему не под силу. А страсти кипели, и ещё какие! Каждый хотел урвать кусочек благ земных! И в виде власти, и в виде богатств и вообще… Сколько их, итальянских городов было, правители и вельможи которых не жаждали папской власти? Сами хотели править… Ещё и народ против папской власти подбивали, заговоры устраивали. Одного папу так поколотили заговорщики, что тот скончался![2] Другого, который после него был, попросту отравили![3] И тут вдруг случилось, что на папский престол избрали не итальянца, а гасконца. Некоего прелата Бертрана де Го, который принял имя папы Климента Пятого.

А тут и французский король пожаловал новому папе городишко Авиньон, что на реке Роне, почти у самого синего моря[4]. И очень, очень настаивал, чтобы папа посетил новые владения. В общем, папа-француз сбежал из итальянского гадючника во французский Авиньон. С тех пор папу окружали только французские кардиналы, новый папа избирался только из французов и все папы в Авиньоне вынуждены были ходить на цыпочках перед французским королём. Се ля ви! Вскоре в Авиньон переместился не только сам папа, но и весь его двор, секретариат, сокровищница и всё такое прочее, был построен папский дворец и всё это назвали «авиньонский плен». По аналогии с вавилонским пленом еврейского народа.

Не сказать, чтобы папы забросили свои амбиции в папском государстве. Но… не всё получалось, что они планировали. Хотел, к примеру папа подчинить Милан, а миланцы этого не хотели. Пошёл папа на Милан войной и хотел, чтобы ему помогла Флоренция. А Флоренция не захотела. Тогда папа решил наказать флорентинцев! Вот вам и война Восьми святых! Три года шла, между прочим!

— Почему «Восьми святых»? — разинул я рот.

— Ну, это так, иносказательно, — усмехнулась Катерина, — Во Флоренции назначили особую комиссию по управлению, на время войны. Из восьми человек. А кто же может воевать с самим папой Римским? Только святые. Вот и прозвали: война Восьми святых. Так это только с Флоренцией! Да и Флоренцию так и не взяли, ограничились мирным договором и контрибуцией.

Тут ещё дело в том, что ни папа, ни его кардиналы, лично воевать не имеют права, ибо духовные особы. А значит, что? Правильно, вынуждены призывать