Гастроль без антракта - Леонид Влодавец

Последний остававшийся живым «джикейщик», то есть тот парень, которому отпилило ногу, лежал уже совсем спокойно. Похоже, что Браун напоследок дал ему чего-то обезболивающего и даже кое о чем поспрашивал.

— Куда вы хотите нас везти? — спросила Эухения, чуть-чуть придя в себя после пробега по лестницам и коридорам.

— Подальше от смерти, — саркастически ответил Браун. — Могу и не брать. Сидите здесь, ждите, пока придут люди Дэрка и свернут вам шею. То, что они рано или поздно об этом позаботятся, вам должно быть ясно.

— А вы? Вы-то не свернете нам шею? — спросила Лусия.

— Пока я это не планирую, хотя иной раз и хотелось бы. А то вы много глупых вопросов задаете.

Пожалуй, и я на месте Брауна ответил бы так же.

Лучше всех вела себя Елена. Она подобрала с пола бесхозный «М-16А2», очень сноровисто и, никого не застрелив, разобралась в его устройстве, раздобыла штук пять снаряженных магазинов и, судя по всему, всерьез готовилась к бою.

— Ты вообще-то стреляла? — спросил я, с чувством глубокого удовлетворения отметив, что Хрюшка поставила винтарь на предохранитель и не прошьет кого-нибудь раньше времени.

— А как же! — гордо заявила Премудрая. — Я в «Орленке» участвовала.

Как тут не похвалить партию и правительство за заботу о военно-патриотическом воспитании молодежи!

Хавронья явно преодолела страх, напавший на нее после путешествия по лестницам и коридорам, и даже сняла с помершего «джикейщика» — того, что лежал в комнате, — бронежилет и штурмовой пояс с прибамбасами. Я тоже упаковался в чью-то курточку почище и надел броник. Все надежнее, чем с голым пузом.

Пока мы снаряжались, ребята Брауна уже загрузили вагончик и запихали в него Эухению, Лусию, адвоката и Сесара Мендеса. Когда мы с Ленкой выбежали на подземный перрон, наверху оставался только сам Браун. Он явился, держа в руках пульт, и показал его Эухении.

— Настоящий? — спросил он. Супергадалка повертела прибор с видом эксперта и сказала:

— Да. Вот здесь, на торце, стоит номер: 732. Именно эти номера отличают настоящие пульты от самоделок.

— Везите нас в таком случае.

— Трасса занята, — сказала Эухения, нажав несколько цифр и вызвав мигание красной лампочки на пульте. — Вы же знали это?

— Проверял, — сознался Браун, забирая пульт. — Да, от зоны «Зеро» идет встречный вагон. Если бы вы погнали нас вперед — тут есть такая кнопка «ignor.», — то есть «игнорировать», то наши отношения резко осложнились бы.

И он набрал совсем другой код. Под полом заработали электродвигатели, вагончик набрал ход и помчался по туннелю, отделанному мозаичными панно. Они мне запомнились еще с первого пребывания на Хайди, когда брат-близнец диктатора Лопеса Паскуаль прокатил нас на таком вагончике от кукурузного поля до асиенды «Лопес-23».

Не знаю, как уж так получилось, но в вагончике я оказался между Ленкой и Кармелой. Хрюшка, кажется, до сих пор не узнала нашу недавнюю пленницу, а я не спешил открывать ей глаза. В вагоне было полутемно, свет шел только от светильников в туннеле, но их было немного, и они мелькали за окнами, как серебристые полоски.

Таня смотрела в окно, держа свой «винторез» между коленок, и старалась не поворачивать ко мне голову. Я тоже отвернулся к Хрюшке и делал вид, что никаких знакомств с товарищем снайпером в прошлом не имел.

— Дух от тебя, как от бомжа! — квалифицировала Ленка. — Господи! А утром такой чистенький был!

Я тоже припомнил, каким симпатичным было утреннее пробуждение, и сразу же ощутил, как чешутся и саднят все вчерашние ссадины, прежде продезинфицированные и покрытые аэрозольной бактерицидной пленкой. Эдак можно и какие-нибудь заразы подцепить, если эта пленка полопалась… Вплоть до сепсиса.

Между тем Браун пока не вмешивался в управление вагончиком. Он считал пикеты и километровые столбы, поглядывая на маленький экранчик пульта, где с помощью полужидких кристаллов, как в карманной электронной игре, обозначалась трасса 23-28. Сама трасса обозначалась светлой полоской, путь, пройденный вагончиком, — темным, встречный вагон, идущий от точки «О» — зоны «Зеро», обозначался мигающей точкой. На схеме были обозначены два отростка-тупика, к одному из которых мы уже приближались. Браун проделал несколько манипуляций с пультом — разглядеть их я не сподобился, — и вагончик, заметно сбросив скорость, въехал на стрелку, а затем, освободив главный путь, вкатился в тупиковый туннель. Здесь он остановился — дожидаться, пока пройдет встречный. Впрочем, не только дожидаться.

— Давайте! — приказал Браун двум парням, сидевшим у какого-то подозрительного ящика. Что давать, он не объяснял. Как видно, ребята уже загодя получили инструкции. Эти двое, схватив ящик, бегом побежали обратно, к главному пути. Я прикинул: Браун послал своих молодцов заминировать рельсы. Скорее всего где-нибудь метрах в пятидесяти за стрелкой, ближе к «Лопес-28», чтобы, взорвав вагон с «джикейщиками», иметь возможность вернуться на главный путь. Так я думал, но ошибался.

Когда минеры, провозившись минут двадцать, вбежали в тупик, вагон из зоны «Зеро» был уже совсем близко. По крайней мере на схеме точка мигала всего в трех миллиметрах от поворота в тупик. Минеры еще бежали к нашему вагончику, когда «джикейщики» промчались по главному пути. Их вагон, промелькнув на несколько секунд в световом полукруге портала тупикового туннеля, проскочил дальше, и спустя несколько секунд тяжкий удар подземного взрыва тряханул и наш вагончик, и рельсы, и весь тупик. Минеров сшибло наземь, но через полминуты они вскочили и добежали до вагона.

Но этого я не увидел. Дело в том, что внимание мое привлекло иное событие, явившееся последствием взрыва. Пульт в руках Брауна тревожно

запищал и заговорил противным, немного механическим, но все-таки человечьимголосом:

— Авария! Авария! Авария! Наберите код AZ-7401! Наберите код AZ-7401!

Когда же Браун набрал указанную комбинацию, произошло небольшое чудо. Казавшаяся совершенно непроницаемой бетонная стена, в которую упирался тупиковый туннель, с гулом и скрежетом стала подниматься вверх. Через минуту, не больше, проем открылся полностью, и оказалось, что за стеной скрывался точно такой же путь. То есть тупик, как выяснилось, был вовсе не тупиком, а при нужде превращался в объезд.

Вагон двинулся дальше. Теперь на пульте была обозначена трасса 22-27, которая тоже проходила через зону «Зеро».

— Они нас видят? — спросил я у Брауна.

— Пока видят, — ответил он спокойно как раз в тот момент, когда вагончик выкатывал на трассу 22-27. — А через минуту видеть не будут. Кармела!

Танечка встала со своего места, держа под мышкой свой любимый «винторез», и неторопливо подошла к переднему окну вагона. Покрутив ручку, она чуть-чуть опустила стекло и выставила толстый ствол-глушитель наружу, приложила налобник с окуляром к глазу.