И возьми мою боль - Чингиз Абдуллаев

— Мироненко… — задумчиво сказал Цапов. — Я даже непредставляю, как мы его отпустим.

— Поезжай к своему генералу и расскажи ему все, — предложилСтольников, — ты обязан его убедить. Сегодня уже взорвали клуб и убили Бориса.Что произойдет дальше — никто не знает.

— Но Мироненко только что арестовали. Как мы объяснимпрокурору, почему мы его отпускаем?

— Объясните, что это продиктовано высшими интересами страны.Или города, столицы этой страны, как вам больше нравится. И сделайте всеофициально, без глупостей. Это самое важное, чтобы все было по закону.

— Хорошо, — согласился Цапов, — но из-за тебя мне придетсяопять играть роль бандита.

— Совсем недолго, — напомнил Стольников. — Зато мы можемостановить войну. Разве это не стоит наших усилий?

— Куда тебя отвезти? — спросил Цапов.

— В ресторан «Серебряное копье», — ответил Стольников. — Тамсейчас Адаляту выражают соболезнования. Но труп будут ждать столько, сколькопонадобится. Это для них свято.

— Будь осторожен, — пробормотал Цапов, — там тоже не дуракисидят.

— Ты же понимаешь, что для меня не так опасно убеждатьАдалята, чем тебе идти в камеру к Мироненко. А насчет старика ювелира ты прав.Но, как я тебе уже сказал, это мой вопрос, без вашего участия. Договорились?

— Ты ненормальный, — убежденно сказал Цапов. — Таким, какты, место в психиатрической клинике.

— Туда я еще успею попасть, — усмехнулся Стольников, —торопиться не стоит. И не подъезжай слишком близко к ресторану. Это может бытьопасно. После ареста Адалята Махмудбекова твою машину наверняка запомнили.

— Я тоже так думаю, — пробормотал Цапов.

— Я позвоню тебе через час, — предложил Стольников. —Надеюсь, за это время ты еще не отключишь свой мобильный телефон; — Он помолчалнемного и добавил:

— Перед тем как идти в камеру.

Ровно в четырнадцать ноль-ноль генерал Артюхов узнал о том,что девушка наконец-то нашлась. Через десять минут он доложил об этом министру.Еще через пять минут министр позвонил премьеру.

— Мы нашли девушку, — коротко доложил он, ничего не уточняя.

— Какую девушку? — удивился премьер. Его можно было понять,у него было столько забот.

— Мы говорили с вами насчет пропавшей девушки, — терпеливонапомнил министр.

— Ах, той самой! — вспомнил премьер. — Хорошо. Очень хорошо.Чеченская делегация уже прилетела в Москву на переговоры. Это очень хорошо.

Через полчаса это известие было передано по телевидению. Ещечерез полчаса, уже во время переговоров, вице-премьер чеченского правительстваузнал о том, что его племянница найдена. Об этом ему сообщил секретарь Советабезопасности.

В семнадцать часов вице-премьер и приехавшие с ним членыделегации отправились к Адаляту, чтобы выразить свои соболезнования по поводусмерти Исмаила. Их провели на самые почетные места, а вице-премьер прошел туда,где мулла читал Коран. Младший брат убитого сидел рядом с ним. Вице-премьеркоротко кивнул ему и сел рядом.

Примерно через час он поднялся и поманил Адалята следоватьза собой.

Тот, не ожидая от их разговора ничего хорошего молчаподнялся и последовал за родственником. Они прошли небольшую комнату на второмэтаже.

— Где девочка? — резко спросил вице-премьер, когда они вошлив комнату.

— Мы отвезли ее на квартиру к одному из наших друзей, —торопливо сообщил Адалят, — она в безопасности.

— Ирада уедет со мной, — тоном, не терпящим возражений,сказал вице-премьер, — моя жена присмотрит за ней.

— Она может остаться и здесь, — сухо заметил Адалят; — иливернуться в Турцию.

— Она будет жить на родине, — так же сухо парировалвице-премьер, — а что касается «здесь», то этот вопрос я вообще не хочуобсуждать. Ее покойный отец уже погиб здесь…

— Мы отомстили, — быстро вставил Адалят, — мы отомстили.Сегодня ночью убит тот, кто непосредственно участвовал в нападении на больницу,возглавляя группу боевиков.

— Этим вы не вернете отца несчастной сироте, — резко ответилего гость.

— Ваши дела слишком дурно пахнут, чтобы я мог оставить своюплемянницу здесь. К тому же ты не женат, и оставлять при тебе молодую девушкубудет не правильно. Ей нужны толковые советчики, в том числе и женщины.

— Девушке семнадцать лет, — напомнил Адалят, — она вполневзрослая.

— Взрослая, — кивнул вице-премьер, — как и вы все. Как жевас ненавидят в этом городе, если сжигают заживо в больницах, добивают раненых.Мы даже во время войны такого не позволяли.

— На войне все по-другому, — рискнул заметить Адалят.

— По-другому? — разозлился вице-премьер. — А вы что делаете?Позорите наш народ, наркотиками торгуете, убиваете, грабите. Из-за вас каждогочеченца бандитом считают, а ты еще что-то говоришь. Молчи, Адалят, молчи. Ятебя даже слушать не хочу. Где девушка? Дай адрес, и мы поедем за ней. Об этоммы с тобой спорить не будем. Я думаю, ты сам понимаешь, что здесь споров бытьне может.

Она уедет со мной, — закончил вице-премьер. Потом, помолчав,добавил:

— Привезите тело на родину, когда все закончится. Мы васвстретим, место выделим, поможем.

Адалят понял, что ему не стоит спорить со своим грознымродственником.

Продиктовав адрес, он пошел проводить приехавшего до машины.И больше они не сказали друг другу ни слова.

Примерно в это время в камеру, где вместе с Мироненко сиделооколо двадцати человек, привели новичка. Он вошел, поздоровался и проследовал вугол, где на койке лежали чьи-то вещи. Посмотрел на них, потом на обитателей камеры.

И коротко спросил:

— Чьи?

— Ты кто такой? — спросил старший по камере.

— Человек, — усмехнулся вошедший, — а ты кто такой? Онговорил по-русски с кавказским акцентом. Старший огляделся. Он не понимал, чтоэто за нахальный тип. Но остерегся пока что-то говорить или спрашивать.Пришелец мог оказаться вором в законе или известным авторитетом, которых былоособенно много среди грузин. Нужно сначала все узнать.

— Человек, говоришь, — улыбнулся старший, — это на воле мывсе человеки, а здесь мы заключенные.

— Это ты заключенный, а я человек, — презрительно сказалновенький. — Вещи отсюда уберите. Теперь это мое место.

— Ты парень шустрый, как понос, — заметил верзила, стоявшийу дверей.